Плот. По ту сторону времени - Стивен Бакстер

— «Они» — это правительство Юпитера. Ты должен получить предназначенное тебе послание.

Гарри изучающе посмотрел на сына, его молодое лицо простодушно вытянулось, голос стал задушевнее.

— Майкл, портал вернулся. Через Туннель к нам проник космический корабль. Из Будущего. Мы получили от него сообщение в микроволновом диапазоне. Предполагаем, что оно было отправлено без ведома экипажа.

Майкл схватился за голову. Наверное, он действительно стал слишком стар; слова Гарри звучали нереально — как пересказ сна, недоступного пониманию.

— Сообщение можно расшифровать?

— Да, это уже сделано. Послание звуковое, а не виртуальное.

— Ну что там? Говори быстрее!

— Спрашивают тебя. По имени. Это послание от Мириам Берг.

Майкл почувствовал, как у него перехватило дыхание. Виртуал подошел к нему так близко, что стала хорошо заметна зернистость изображения.

— Майкл, — спросил он участливо, — с тобой все в порядке?

3

Язофт Парц опять болтался в космическом пространстве перед Сплайном.

Парц вгляделся в огромный глаз, который, вращаясь, уставился на него из складок сверхпрочной шкуры, и вдруг почувствовал печальное родство с этим живым грузовиком, чьим заказчиком и пассажиром было такое чудовище, как Квакс.

Парц сознавал, что за его легким флиттером следят самые мощные системы вооружения Сплайна. В том числе, очевидно, и легендарный гравитационный Звездолом, который Квакс в свое время стащил из системы КсиЛи.

Ему захотелось рассмеяться: из пушек по воробьям! Из прошлого диктатора неумолимо надвигается возмездие, а тот направил всю свою мощь против какого-то несчастного старика.

— Представитель Язофт Парц! — Голос Правителя был, как обычно, мягким и женственным.

— Я здесь. Правитель! — твердо ответил Парц. Последовала долгая пауза.

— Я должен просить вашей помощи, — наконец раздалось из транслятора.

Парц почувствовал, что напряжение отступило. Как он боялся этого вызова на переговоры с Правителем — с того самого момента, как неделю назад стал свидетелем неслыханного унижения Квакса. После той встречи Парц вернулся к прежним обязанностям. Только теперь значительно усложнившимся. Даже в кругах дипломатов, обеспечивавших режим Оккупации, практически никто ничего не знал о случившемся. Парц, как всегда, старался избегать бдительного присмотра охраны дипкорпуса, чаще общаться с простыми людьми. Конечно, это было рискованно — распознай, в нем кто-нибудь коллаборанта, его могли убить. Но ему сладко было знать, что тысячи людей по-прежнему живут надеждой. Особенно теперь… Не исключено, что у Квакса хватит непреклонной решимости наказать всю планету за дерзкую выходку группки неизвестных.

Многочисленные казни не удивили бы Парца.

Как ни странно, не стал бы он и обвинять Квакса в терроре — тот научился ему у землян. Кваксу пришлось досконально изучить историю и в совершенстве освоить методы, которые применяли люди в борьбе друг с другом. Казалось само собой разумеющимся, что Квакс будет использовать аналогичную тактику. В жестокости режима скорее уж нужно было бы упрекнуть само человечество. Появление Квакса — приговор истории, приведенный в исполнение.

Но, к удивлению Парца, ничего более ужасного, чем обычно, не произошло. И вот он снова вызван на секретную орбитальную встречу.

— Жду ваших приказаний. Правитель.

— Необходимо засекретить информацию о появлении «Интерфейса», — начал Квакс. — Это решение уже принято. Каждый человек, попытавшийся приблизиться к порталу ближе, чем на миллион миль, будет уничтожен.

Брови Парца удивленно поднялись.

— Я удивлен, что вы не уничтожили портал.

И вновь непривычная пауза, выдающая странную растерянность.

— Язофт Парц, я не в состоянии выработать правильную стратегию поведения в данной ситуации. Неизвестная нам группа подняла восстание против администрации Квакса, захватила космический корабль и сбежала на нем на тысячу пятьсот лет в Прошлое — в ту эпоху, когда Квакс еще не мог управлять Землей. Очевидно, намерение повстанцев — изменить причинно-следственную цепь событий, подготовить человечество в Будущем к сопротивлению власти Квакса. Представитель Парц, я предполагаю, что Прошлое уже модифицировано благодаря действиям этих повстанцев.

— Вероятно, вы правы. Поспешное разрушение портала только лишит вас доступа в Прошлое и возможности влиять на происходящие там события.

— Да, мой замысел определяется именно этими соображениями.

— Вы решили отправить кого-нибудь в Прошлое? — спросил Парц.

— Еще нет.

— Правитель, прошла уже неделя, — улыбнулся Парц. — Не кажется ли вам, что ваше молчание несколько затянулось? В любом случае худшее уже произошло. Так или иначе вам все равно придется пойти на это.

«Но возмездие приближается неумолимо», — радостно думалось ему. Парц не удивился бы резкому ответу на свою провокационную реплику, но в речи Квакса он опять почувствовал столь необычную для него растерянность.

— Я не могу составить правильный план действий… Представитель, мне нужно вместе с вами обсудить ситуацию. Я не смог даже приблизительно оценить степень угрозы, но считаю, что угроза, выражаясь по-человечески, бесконечно велика. Моя раса не сталкивалась с подобными прецедентами и, по-видимому, не столкнется с ними в Будущем.

— В принципе с вами согласен. Правитель, — осторожно ответил Парц.

В научном сообществе землян, поставленном в известность о событии, обсуждались последствия побега повстанцев. Большинство специалистов склонялось к мысли, что проникновение людей в Прошлое может привести к размыванию функции вероятности и возникновению некоторых новых альтернативных реальностей. Другие утверждали, что реальность имеет лишь одну неветвящуюся причинно-следственную линию, которая может быть лишь разрушена созданием повстанцами «замкнутой петли времени». Время замкнется на себя, бесконечно повторяя одну и ту же цепь событий.

Никто не мог сказать, изменятся ли в один момент люди, пройдя через мини-смерть и превратившись в совершенно новых персонажей новой истории? Или же окажутся способными преобразиться, примениться к иным понятиям? Но разрабатывать теории было поздно — новое Прошлое надвигалось неотвратимо.

Жизнь стала казаться Язофту ярким бессвязным калейдоскопом событий, из которых невозможно выделить доминирующий смысл. Он не боялся — по крайней мере не думал о страхе, но чувствовал, что мир, в котором он живет и действует, уже изменился. И изменился фундаментально.