Моё имя (СИ) - Соболева Анастасия

— Я, Лудо Девериус, клянусь в своей безграничной верности новому королю Сирилу Первому Девериусу. Обещаю служить ему верой и правдой, исполнять любые поручение, а также всегда быть готовым отдать жизнь по первому же приказу.

Сказанные братом слова удовлетворили Сирила и, оставив Лудо в покое, он вновь взглянул в лицо собственной матери.

— Твой ответ? — спросил эксильский монарх, отметив про себя, что вроде как даже и не задавал вопроса.

— Я ни за что не склонюсь перед тобой, чёртово отродье, — произнесла Наоми чётко и ясно, отлично понимая, что, скорее всего, это последнее, что она говорит. — Или же ты действительно думаешь, будто золотая корона на твоей голове способна хоть что-то да изменить? Она не значит абсолютно ничего, так как, сколько бы ни прошло лет, и кем бы ты не стал в итоге — для меня ты всегда останешься черноволосым монстром, не заслуживающим даже права на жизнь.

Злость. Вдох. Выдох. Свист меча. За ним — темнота.

***

Глубокой ночью я проснулся весь в поту и с руками, трясущимися в дикой агонии. Попытался собрать пальцы в замок, однако, выражая своё несогласие, они продолжали, неизвестно каким образом, путаться раз за разом. Луна светила особенно ярко, но мне всё равно казалось, что её света никак недостаточно. Я потянулся к свечам на столе и с верой, что хотя бы они смогут прогнать всё нарастающую в теле дрожь, зажёг их с третьей попытки.

А ведь надежда на то, что это закончилось, была такой яркой! Я действительно думал, что, наконец, смог принять маленького и несчастного черноволосого принца, как того и желала Ада. После разговора с ней и до сегодняшней ночи меня больше не посещали кошмары, и я действительно поверил в то, что умудрился избавиться от цепей матери, связывающих мою душу так долго. Однако, как оказалось, это была всего лишь иллюзия — обычное затишье перед бурей. Вот же ж дерьмо!

Стул, на который я собирался сесть, вдруг закачался и упал набок, потащив и меня за собой. Развалившись на спине и уставившись в потолок, я думал о том, что же мне теперь делать. Неужели для меня просто-напросто невозможно выбраться из ловушки, что Наоми с таким усердием строила на протяжении долгих четырнадцати лет? Неужели, сколько бы я ни пытался найти решение, все эти попытки уже изначально обречены на провал? Выхода нет? Или же это я не в состоянии его увидеть? Может, как часто говорит Ада, нужно просто перевернуть шахматную доску, изменив, при этом, привычный угол обзора?

Минутку… А ведь точно! Внезависимости от того, есть выход или нет, я вряд ли смогу найти его в одиночку. Ада! Она-то наверняка сумеет помочь! Сейчас мне нужна именно эта девушка.

Накинув на себя лёгкий халатик, я потянулся к двери, однако вдруг передумал и открыл окно вместо этого. Два чёрных, тяжёлых крыла тотчас подняли меня в воздух — к объятиям тёплой и нежной, полуночной прохлады. На секунду я застыл без движения, любуясь луной нежно-золотого оттенка, в которой, казалось, были отражены все мои страхи и переживания. Хрупкие, но столь величественные звёзды окружали ночное светило со всех сторон, напоминая о том, как лишь недавноАда танцевала под музыку тысячи одуванчиков на ярко-зелёном ковре. А ведь действительно… До встречи с этой девушкой я никогда не смотрел на луну так, как делаю это сейчас. С какой стороны ни смотри, Ада Норин научила меня весьма многому.

Направляясь к башне личной прислуги, я вдруг остановился, осознав, что вот уже пару дней Ада живёт вовсе не там. Ну, и где мне теперь её искать? Я же ещё ни разу не был в её новых апартаментах. Будь я суеверным, то наверняка, списал бы всё это на знак свыше и, решив, что не стоит будить девушку, отложил все вопросы на завтра.Однако к мнительным я не относился, так что, взяв себя в руки, тотчас стал рассуждать логически. Кажется, Ада просила у Вика выделить ей комнату в одной из ещё свободных башен, а значит, нужно просто осмотреть все и найти нужную. Чтобы там ни было, эта проблемане могла ждать до утра: мне нужно было увидеть улыбку девушки и услышать её чудный голос прямо сейчас.

Конечно же, на новость о вступлении Ады в должность парисы эксильское общество отреагировало одними лишь жалобами да возмущениями. Сказать по правде, справиться с громадным количеством недовольных писем, выслушиванием причитаний совета и, в дополнение к этому, ещё и криками Пандоры с замечаниями Лудо, было непросто даже для меня. Однако оно того стоило, ведь, как-никак, количество плюсов определённо превышало сумму минусов в несколько раз. К примеру, теперь я могу видеть Аду куда чаще, чем во времена её работы служанкой. Да и форму она больше не носит… Её сменили десятки лучших платьев от известнейших эксильских мастеров, которыми я изо дня в день совершенно не устаю любоваться. На ней всё смотрится идеально! Или же это просто ни один наряд не в состоянии скрыть её потрясающей красоты? Ха-ха, даже не знаю. Единственное, в чём уверен: такие мысли не посещали бы мою голову, если бы я действительно не был по уши влюблён в эту беловолосую девушку.

Принятие слова «любовь», на самом деле, далось мне очень и очень непросто. После того поцелуя на балу Анжей из страха, что сердце вот-вот, ещё немного, и разорвёт грудную клетку на части, я долгое время даже в одной комнате с Адой находиться не мог. От одного взгляда на неё тотчас перехватывало дыхание, а слова застревали в горле, никак не желая выходить в мир. Само-собою, о том, чтобы прикоснуться к девушке, и речи идти не могло… Порою в её присутствии, я боялся даже дышать.

Как позже выяснилось, моё странное поведение заставило Аду изрядно понервничать, что, в принципе, было не так уж и удивительно. В конце концов, мне стало стыдно, что вёл себя, как ребёнок, и я, наконец, решился взять себя в руки. Конечно, при виде её сердце и сейчас бьётся, как бешеное, однако, по крайней мере, уже нет удушающего страха ляпнуть или же сделать что-то не то. Главное: девушка, которую я люблю, не должна страдать по моей вине.

Окно с цветами на подоконнике (отличительной особенностью любого помещения, где обитает Ада) я нашёл лишь с девятой попытки. В комнате была кромешная темнота, однако, моё острое зрение всё-таки смогло разглядеть хрупкую девушку, по-детски мило завёрнутую в лёгкое одеялко. Её дыхание было медленным и ровным, а значит — снилось ей нечто действительно приятное. Конечно же, мне совсем не хотелось будить Аду, тем самым прерывая её сладкий сон, однако, слегка прикрутив звук собственной совести, я всё-таки постучался прямо в окно. Она не проснулась. Другая попытка — и опять ничего. Лишь на третий раз девушка зашевелилась в лёгком полудрёме.

С трудом разглядев меня в ночной темноте, Ада тотчас вскочила с кровати. Вот только открывать окно она всё-таки не спешила — вместо этого просто присматривалась, дабы убедится в том, что собственные глаза её не обманывают. В целях слегка поторопить девушку (выбивать окно мне уж точно никак не хотелось) я постучал по стеклу в очередной раз. Словно проснувшись ото долгого сна, Ада, наконец, отодвинула в сторону оконную задвижку и обратила ко мне взгляд, в котором сквозило одно, сплошное непонимание.

— Сирил? Это ты? — переспросила она на всякий случай.

— Да, — залетая в комнату и пряча крылья в другом измерении, я ответил.

— Что ты…

Договорить Ада так и не успела, поскольку, стоило мне лишь слегка возобновить равновесие, и я тотчас заключил девушку в крепкие, но нежные объятия. Изначально этого не было в моих планах, однако, в конце концов, сдержать себя я просто не смог. Мне хотелось прикоснуться к ней, к её лунному свету и солнечному теплу. Необходимо было почувствовать, как она делится со мной всем этим искренне и совершенно бескорыстно.

Ада, конечно, удивилась, но отстраняться не стала. Наоборот: прильнула ко мне лишь сильнее и, обвив широкую спину своими тонкими руками, начала поглаживать успокаивающими движениями.

— Плохой сон, да? — поинтересовалась она, как бы невзначай. — Наоми, верно?