Изобретение (СИ) - Линн Ико

«Будь молодцом, Л. Изучай мир, продолжай изучать то, что тебя окружает…»

Л обернулся и внезапно увидел Эофос, в точности такой, каким он запомнил его перед посадкой.

Он снова повернулся к Норрингтону, но тот уже стремительно отдалялся от Л, помахивая рукой с длинными костлявыми пальцами…

Л медленно открыл глаза.

Сон уходил.

Нужно было подождать еще несколько минут, прежде чем откроется крышка капсулы, и можно будет начинать адаптацию.

Л не был удивлен тому, что увидел, перед тем как проснуться. Он, скорее, удивился бы, если к нему снова пришли бы видения о будущем.

Сейчас сон отражал его мысли, которые крутились у него в голове вот уже почти два года: Норрингтон специально направлял его к полету на Землю.

Наивной детской глупостью казались его давние мысли о том, что Л может обвести Норрингтона вокруг пальца, что он умнее и хитрее него.

Но беловолосый всегда был на шаг впереди. И сейчас он был впереди, пока Л был заточен здесь на несколько лет, без возможности выбраться наружу. Он был заточен не только физически — он был надежно заперт в своих мыслях, и эта клетка становилась только прочнее.

Он не мог освободиться, и единственным выходом было лишь ожидание.

Ожидание конца заточения.

Норрингтон всю его жизнь подводил Л к тому, чтобы он изобрел корабль. Ведь этот тип мог в любой момент остановить полет, стоило ему только сделать несколько внушений.

Но он до сих пор не сделал этого.

Именно он предложил Л работу. Именно он поспособствовал тому, чтобы Л закончил свой проект. Он знал заранее о его способностях. Он специально подстроил ему такую ситуацию, где Л мог сделать выбор, однако исход был заранее известен. Он даже подослал девчонку, чтобы та сливала ему всю информацию.

Быть может, он уже с рождения Л следил за его жизнью, направлял его, манипулировал им. Вполне возможно, как бы это ни было безумно, что Норрингтон мог заранее внушить ему, как действовать и о чем думать.

Ведь он мог это сделать…

Только один вопрос в связи со всем этим оставался без ответа.

Зачем?

Зачем это Норрингтону?

Что ему сделал Л? Почему Норрингтон так поступал с ним? Какая у Л с ним была связь, помимо умений?

Л чувствовал себя бесконечно уставшим, чтобы быть способным вырваться из этих опутывающих его разум вопросов.

Ему оставалось лишь ждать. Ждать, отсчитывая дни. Ждать, день за днем совершая, как ритуал, одну и ту же работу: проверять показания приборов, совершать расчеты, измерять показатели здоровья. Ждать, превратившись в робота, в механизм, без эмоций и ощущений. Уходить от всего этого в прекрасные моменты гибернации и на время все забывать. Затем просыпаться и снова ждать, ждать, ждать…

За эти несколько минут, пока он лежал в капсуле, к нему постепенно возвращались тяжелые воспоминания.

Уже почти два года они бороздили космос.

Если ничего нештатного не произошло, и его разбудили в нужное время, то сегодня должен быть год, как они находились в невесомости, перемещаясь в пространстве с колоссальной скоростью.

Находясь здесь, никто из них не чувствовал этого перемещения, не ощущал этого безумно быстрого движения. Из иллюминаторов они видели лишь бесконечную тьму.

Казалось, что они просто находятся в неподвижном состоянии, словно застряв в паутине мрака. И только показания приборов указывали на то, что космонавты стремительно двигались к конечной цели.

Но где он, этот конец?..

Последующий день не отличался от предыдущего, и, как бы это ни наводило тоску, все члены экипажа понимали, что это однообразие означало отсутствие нештатных ситуаций, а значит, экспедиция продолжалась, и конечная цель становилась ближе.

Такого спокойствия, однако, не было полтора года назад, когда случилась первая и, на сей момент, последняя неисправность. Тогда каждый думал, что лучше уж все было бы однообразным.

В тот время корабль еще только набирал скорость, когда внезапно, по каким-то неизвестным причинам, возникла ошибка в программе посадочного модуля. Компьютер ракеты начал полагать, что сработала команда отмены отстыковки модуля, будто кто-то из экипажа специально вызвал это опцию внутри корабля. Однако, естественно, никто из космонавтов не делал этого.

Отмена посадки означала, что экипаж, прибыв на орбиту Земли, не сможет начать действия по отстыковке и посадке, а значит, никогда не достигнет поверхности планеты. Можно было бы посадить модуль вручную, но это сулило непредсказуемые результаты.

Ситуация осложнялась тем, что чем больше корабль отдалялся от планеты, тем дольше приходилось ждать ответного сообщения из Центра управления. Программистам необходимо было как можно скорее зафиксировать причину сбоя и устранить ее. Если проблема не была бы решена в одном сообщении, экипажу нужно было бы ждать повторного ответа еще два года, и в таком случае необходимо было бы завершать дальнейший полет к Земле и разворачивать корабль обратно на Мету.

К счастью, программисты придумали решение проблемы: с помощью нескольких строчек кода система, получая сигналы об отмене, попросту игнорировала их. При этом все другие ее области функционировали в штатном режиме.

Путникам невероятно повезло, что эта ошибка возникла в первой половине полета. Если проблема возникла бы позже, пришлось бы развернуть корабль, так как искать решение самим было бы небезопасно.

В любой из дней полета могли бы произойти такие погрешности, которые означали бы конец экспедиции. И хоть схожесть дней действовала угнетающе, путь все еще продолжался. Показатели защиты от радиации и космической пыли были в пределах нормы, стабильно работали системы энерго- и жизнеобеспечения, безошибочно функционировали бортовые компьютеры.

Эофос, вершина изобретательной человеческой мысли, совершеннейшее детище метанианской цивилизации, продолжал путь к цели.

Крышка начала подниматься, и вскоре Л увидел склонившееся над ним расплывчатое лицо Джима Коллинза.

— Доброе утро, — негромко произнес он и улыбнулся. — Как спалось?

Его мягкий тембр голоса всегда успокаивал и располагал к себе. В любой сложной ситуации Джим всегда сохранял стойкость и здравый рассудок — неотъемлемые качества любого астронавта. Эти же качества стали основой для овладения им профессии хирурга перед тем, как углубиться в космическую отрасль.

Основная его роль в этой экспедиции заключалась в проверке состояния здоровья своих коллег и выявление возможных отклонений организма в условиях нагрузок.

Возможно, эта профессия и повлияла на выработку такого голоса и манеры поведения, которые всегда располагали другого человека — пациента — к доверию.

— Спасибо, неплохо. Ну что, мы прилетели? — попытался шутить Л.

— Пока нет, но нужно немножко подождать, — усмехнулся Джим, поднимая спинку капсулы, чтобы Л принял сидячее положение.

Безмятежное лицо Коллинза не менялось, однако, взглянув на него, Л даже без очков понял