Невинная вдова - Анна О’Брайен

— Нет, Эдуард! — воскликнула я. — Если бы я задумала предательство, то нашла бы способ отстать от армии еще во время перехода. И сейчас я уже была бы с Изабеллой.

Я поняла, что мне не удастся его убедить. Он был так уверен в своем превосходстве, что ничего не желал слышать.

— Когда мы увидимся снова, корона Англии будет у меня в руках. Ты желаешь мне победы?

— Я не могу желать вам поражения, милорд. — Это было все, на что я оказалась способна. — Храни вас Господь, Эдуард.

Неожиданно он склонился еще ниже и коснулся губами моей щеки. Эта лицемерная демонстрация привязанности застала меня врасплох. Полагаю, именно этого он и добивался. Борясь с отвращением, я постаралась не отшатнуться, но принц внушал мне такое омерзение, что я сделала непроизвольный шаг назад. Думаю, в моих поднятых на него глазах промелькнул страх, потому что я ощущала себя мышью в когтях коршуна. И Эдуард, подобно коршуну, в самом деле на меня напал. Стремительно подняв руку, он схватил меня за горло. Вначале это было едва ощутимое касание, быстро сменившееся пугающе сильным сдавливанием. Его глаза светились уже знакомой мне жаждой крови, и в этот момент он показался мне воплощением зла. Я вся напряглась и замерла. От кровоподтека на моей щеке давно не осталось и следа, но я не забыла о нанесенной мне обиде. Что он задумал на этот раз?

— Глостер командует западным крылом армии Йорка, — промурлыкал принц, все сильнее сжимая пальцы на моей шее. — Да ты, наверное, и сама это уже знаешь. Ах, с каким наслаждением я его убью! Я брошу его голову к твоим ногам.

— Зачем вам это нужно? — Меня трясло от омерзения, но я продолжала вызывающе смотреть ему в глаза.

Не показывай ему, что тебе страшно. Не позволяй взять над собой верх. Если он заметит, что ты паникуешь, это его только укрепит, — твердила я себе.

— А затем, моя дорогая женушка, что таким образом я избавлюсь от соперника и завоюю твою преданность. — Его горячие и липкие от волнения пальцы продолжали стискивать мое горло. Губы почти касались моего рта. — Возможно, даже твое восхищение. Восхищение гордой Анны Невилль! Быть может, ты даже сможешь меня полюбить.

— Делай, что хочешь, — прошептала я.

Меня тошнило и от его близости, и от его намеков.

Я замерла, уподобившись статуе Богоматери и неотрывно глядя в глаза Эдуарду. На мгновение его пальцы еще сильнее сдавили мне горло. Края аккуратно подпиленных ногтей впились в кожу. Вдруг он меня выпустил, так же стремительно, как и схватил. Опуская руку, принц похотливо скользнул пальцами по моей груди. Но его презрительный взгляд противоречил этому любовному движению. Никакой он не коршун, подумалось мне. Обычный кот, играющий с беспомощной мышью, все еще трепыхающейся у него в зубах.

Не справившись с собой, я содрогнулась от ужаса.

— Лживая шлюха, — прошептал Эдуард мне в волосы и вдруг прижался ртом к моим губам.

Его зубы кусали и царапали, а язык агрессивно проник мне в рот в еще более диком и безудержном поцелуе, чем тот, которым он наградил меня в нашу неудавшуюся брачную ночь. Я уперлась руками ему в грудь и попыталась вырваться, но он крепко прижимал меня к себе.

— Ты пожелаешь мне успеха, женушка? — пробормотал принц, переводя дыхание. — Ты хочешь, чтобы я настиг и казнил Глостера?

Не ожидая ответа — да я и не знала, что ему ответить, — Эдуард оттолкнул меня с такой силой, что я едва не упала на ступени алтаря. Я знала, что он меня ненавидит и, будь его воля, уничтожил бы вместе с Глостером.

— Будешь ли ты молиться за мою победу? — опять поинтересовался он.

Как я могла за это молиться?

— Делай, что хочешь, Эдуард, но если ты мечтаешь о мести, я не дам тебе своего благословения.

— Я стану королем и без твоего благословения! — оскалился он.

Я знала, что поступила неосторожно, обнаружив перед ним свои чувства, и что мне придется поплатиться за столь резкий ответ. Но желать ему успеха? Ни за что! Эдуард широким шагом вышел из часовни, чтобы во главе армии вступить в сражение с Эдуардом Йорком. С тяжелым сердцем я смотрела ему вслед.

Поражение! Ланкастеры разгромлены наголову!

Мы услышали эту новость задолго до вечера. Одежда гонца была испачкана кровью. Королева заставила его рассказать все, что он знал, в мельчайших деталях. Мы стояли по обе стороны от нее, как будто пытаясь защитить ее. Но никто не мог защитить Маргариту от страшного известия. Мы все были потрясены до глубины души. В сражении полегло более двух тысяч ланкастерских солдат, после чего армия обратилась в бегство. Поистине сокрушительное поражение. На поле битвы разбились радужные надежды королевы.

Погиб и принц, надежда Ланкастеров.

Мой муж был мертв.

Перед нами развернулась широкая панорама катастрофы во всех кровавых подробностях. Королева продолжала расспрашивать гонца, хотя он уже несколько раз изложил ей все известные ему факты. Она огляделась вокруг с таким видом, как будто не могла понять, где находится, а затем медленно, почти без чувств, опустилась на пол. Я еще ни разу не видела, чтобы Маргарита Анжуйская хоть на мгновение забыла о своем королевском величии. Но сейчас она, как простая женщина, лежала на пыльных каменных плитах, и все ее тело сотрясали судорожные рыдания.

Гонец сделал шаг назад, а фрейлины обступили ее со всех сторон, размахивая руками и веерами. Власть королевы улетучилась вместе с ее слезами, и среди придворных дам начала нарастать паника. Я стояла рядом, пытаясь понять, что же я только что услышала, и пряча свои переживания глубоко внутри.

Меня потрясла не столько смерть принца, хотя, узнав о ней, я испытала огромное облегчение, а то, как она его настигла. Все это нам бесстрастно изложил гонец. Я заставила себя сосредоточиться на грозящей нам всем опасности. Оказалось, что в критической ситуации я вполне способна взять на себя ответственность.

Обо всем остальном я даже думать не решалась, боясь утратить самоконтроль.

— Ваше величество! — Я подошла к Маргарите, оттолкнув бестолково топчущихся вокруг фрейлин, и обняла ее хрупкие плечи.

Королева раскачивалась и стонала в моих объятиях. Мне казалось, что она вот-вот лишится рассудка. Я впервые стала свидетелем такого горя. За месяцы лишений и волнений она очень исхудала, и под многочисленными слоями одежды я ощущала лишь кожу да кости. Маргарита вцепилась в меня похожими на когти пальцами.

— Все потеряно. Мой сын мертв. Как же я наказана!

Ее слезы стекали по лицу мне на плечо, и вскоре мое тонкое платье насквозь промокло.

— Мы не можем здесь оставаться, — тормошила я ее. — Нам надо бежать… Вас могут взять в плен. — Поначалу моим словам не удавалось проникнуть сквозь пелену ее горя. — Ваше величество, вам необходимо где-то укрыться, — не унималась я, тряся ее и вынуждая на меня посмотреть.