Настоящий полицейский - Иван Прохоров

– Че-то ты барахлишь, пацан…

– Что?

– Тебе кто напел, что тут Вова?

– Так он дома?

Парень цыкнул, снова ощерился в улыбке и облизнулся.

– Нет тут никакого Вовы, малой. Ландай отсюда.

– Что?

– Вали говорю.

– А, понял.

Игорь развернулся и неспешно направился к выходу. У дверей он услышал, как дверь квартиры захлопнулась, но почти сразу открылась.

– Слышь, пацан! – Раздалось за спиной.

Игорь обернулся. Парень стоял теперь на лестничной клетке.

– Чего?

– Поди сюда.

– Зачем?

– Поди, пацан мой хочет перетереть с тобой.

– Какой пацан?

Парень глянул по сторонам. Игорь заметил, что он старался говорить негромко и не отходить от стены с почтовыми ящиками – очевидно, избегая попадать в зоны видимости глазков соседних квартир.

– Ну, сынишка мой.

– Сколько ему лет?

– А?

– Сынишке.

– Да чуть помладше тебя… лет десять. – Пожал плечами парень.

– Так пускай он выйдет.

– Не может он… выйти, – парень шмыгнул носом.

– Не может?

– Болеет он. На кровати лежит. Да ты не менжуйся, малой.

Игорь закусил губу – привычка свойственная глубокой задумчивости, утраченная им примерно в семнадцать лет.

Слишком складно все выходило у парня. Слишком точно, чтобы быть выдумкой. Игорь почувствовал, как уплывает самообладание, как уходит на второй план рассудительность. Он превращался в зверя. Надо было ждать Вилли – оптимальный выбор, но теперь он не сомневался, что парень ему не поверил и любое время для него – фора. А что если его помощь нужна прямо здесь и сейчас. А что если он близок к тому, что искал двадцать семь лет и другого такого шанса не будет.

Игорь бросил взгляд на улицу и, постояв еще несколько секунд, медленно направился к парню. Тот улыбнулся.

Планировка квартиры действительно точь-в-точь, как у него дома, только здесь царили грязь и дурной запах. Судя по развешанным на гвоздях курткам и сваленным в кучу ботинкам разного размера здесь обитало не менее двух мужчин. Двери двух первых комнат были закрыты. На полу перед ними в прихожей и коридоре – повсюду темные засохшие лужи, пробки от пивных бутылок, скомканные газеты.

В конце коридора Игорь увидел распахнутую дверь, а прямо фрагмент кухни с плотной черной занавеской на окне.

Игорь услышал за спиной, как парень закрывает дверь и бросился вперед – к дальней комнате. Из комнаты тут же ему навстречу вышел крепкий чернобородый мужчина в майке. Килограммов сто десять, не меньше. Игорь затормозил и рванул назад, где на него уже шел тощий парень. Игорь ударил его ногой в колено и юркнул в ванную, которая размещалась как раз посредине коридора. Ванные в их квартирах были большими.

В темноте он выхватил нож. Первым, шипя от боли, и хромая в темное помещение влетел тощий. Он схватил Игоря за шею и попытался зажать ему рот.

Игорь всадил ему нож в ягодицу, выдернул и снова всадил. Парень завизжал, отскочил в темноте, опрокинув какие-то тазы.

– Сука, у него перо!

Игорь бросился к ванной, угодив во что-то мокрое, но его уже схватили крепкие руки, он ударил по ним ножом наотмашь.

– Ах ты, гнида мелкая! Сука! – Зашипел мужик.

Вдвоем в темноте и тесноте им было трудно совладать с Игорем. К тому же оба они были ранены ножом, заточенным его отцом до состояния опасной бритвы. Раны были неопасными, конечно – рука и ягодица, но кровопотери обильными. Они залили кровью и Игоря, но, в конце концов, его все-таки повалили на пол, прижали ноги. Тот, что был покрепче, сдавил Игорю шею и выхватил из прижатой коленом к полу руки нож.

– Кто тебя послал, потрох?! – Захрипел он ему в лицо, сверкая глазами в полутьме. – Говори, сученыш, я же тебя твоим пером распишу так, что мамка по кусочкам не соберет!

Где-то сзади шипел от боли тощий, удерживая ноги Игоря и одновременно пытаясь ударить его кулаком в живот.

Стальные руки сдавили шею, Игорь начал задыхаться.

В этот момент на входную дверь обрушился град ударов и следом громогласный знакомый голос:

– Милиция! Откройте! Милиция!

Игорь почувствовал, как все что сдавливало его ноги, руки и шею мгновенно исчезло.

Две фигуры, толкаясь в проеме, пытались выскочить из ванной. В конце концов, им это удалось. С испуганными короткими выкриками, и грохотом они убежали, послышался звон стекла.

Игорь вскочил, выглянул в коридор. В лицо дул ветер из распахнутого окна.

Игорь бросился к двери, открыл замок. Мелькнуло возбужденное лицо Вилли с огромными глазами. В руке он сжимал пистолет Макарова.

Вилли схватил его за плечо.

– Что с тобой?!

– Это не моя кровь.

Он действительно был весь измазан в крови ­– на животе, на груди, и руки – буквально по локоть. Нож, заточенный отцом, хорошо поработал.

Вилли убежал по коридору на кухню. Игорь шагом двинулся следом, и остановился в проеме дальней комнаты. Надежда растаяла без остатка. На голом полу хаотично стояли банки с краской под номером 910, небольшой печатный станок, на простом деревянном столе – длинные ножи в узких кофрах, оттиски, стопка огромных неразрезанных пачек рублей в картонной коробке и, наконец, прямо в центре комнаты – ручная гильотина.

Игорь подошел к ней, нажал рычаг ногой и окончательно убедился, что звук, который он слышал, издавала она.

–