Сфера Танатоса - Алекс Карр

(Мнение Веридора Мерка, высказанное однажды Стинко)

Борт крейсера "Европа", Райская Долина

Оливер Стоун, оказавшись внутри сказочно красивого ледяного грота, умоляюще посмотрел на леди Аурелию, державшую его за руку, та с улыбкой кивнула, и он принялся обходить его по кругу, осматривая скульптуры, изображавшие одну и ту же женщину в разных позах. Его пленила даже не её красота, а то, что все статуи выглядели, словно живые и, как ему показалось, излучали тепло. Между тем, температура воздуха в гроте держалась порядка ниже пятнадцати градусов нуля по Цельсию и Оливер продрог, пока осмотрел все изваяния, ведь он один, во всей Райской Долине, по-прежнему оставался в естественном человеческом облике. Теплее ему стало только тогда, когда леди Аурелия взяла его за руку, вывела на середину грота, где посреди овальной синей шкуры стояло низкое кресло с лежащим на нём синим Созерцателем по имени Роалорн, села в него и жестом велела своему паломнику устроиться поудобнее у её ног.

Как только Оливер сделал это, ледяной грот заполнился матидейтином и для него всё тотчас преобразилось. Древний терранец вошел в состояние ледовой медитации так стремительно, что леди Аурелия едва успела последовать за ним. Уже в следующее мгновенье он оказался в саду, но не в волшебном, хрустальном, а в яблоневом саду родительской фермы, расположенной в шестнадцати километрах от городка Баксли, в штате Джорджия, называвшемся так по инерции и в память о древних временах, ведь самих Соединённых Штатов Америки давно уже не существовало, как государство, но такое понятие, как штат, сохранилось. Ферма родителей Оливера, Анны и Роберта Стоунов, состоящая из трёх сорокаэтажных сельскохозяйственных башен и большого яблоневого сада с чудесными яблонями, плодоносившими круглый год, находилась на берегу небольшой реки Олтамахо. Та несла свои кристально чистые воды в Атлантический океан. Позади Оливера хлопнула дверца флайера и он, улыбнувшись, оправил на себе офицерский мундир лейтенанта космодесантных войск планеты Терра, именно так её предпочитали называть все земляне, решительно зашагал по дорожке, но не к дому, а к своей любимой старой яблоне, росшей в сотне метров от него.

Под ней находилась его гостиная и там он всегда принимал всех своих друзей, жутко завидовавших, что у его родителей есть такая шикарная ферма, площадью почти в двести пятьдесят гектаров. На Терре тогда жило почти шестьдесят пять миллиардов человек, а фермеров насчитывалось всего семьсот с чем-то миллионов, но они прекрасно кормили такую прорву людей. Оливер хорошо знал, что такое фермерский труд. Лет с десяти он начал помогать отцу на ферме и к двенадцати годам умел управлять любыми механизмами всех трёх сельскохозяйственных башен, в одной из которых выращивалась пшеница, в другой топинамбур на корм, а в третьей помещалось огромное стадо дойных коров. Мясным животноводством его отец не занимался из принципа, хотя и не придерживался вегетарианских взглядов и мясо на их столе присутствовало каждый день. Самым трудным, но зато и самым важным делом, чаще всего занимался именно Оливер. Он практически каждый день по шесть часов летал на небольшой овальной платформе-антиграве по животноводческой ферме и общался с коровами, а их на тридцати шести этажах, четыре, самых верхних, были техническими, только дойных насчитывалось девять тысяч голов и пообщаться нужно требовалось с каждой.

За день Оливер успевал облететь только один этаж, да, и то не полностью, но на каждом этаже работало ещё по два человека в смену. Тем не менее отец считал, что коровы должны обязательно чувствовать хозяйскую ласку. Именно для этого он и растил яблоки. Так что на платформе-антиграве стоял не только юный Оливер, но ещё и небольшой нуль-транс, с которого он, подлетев к очередной Стелле или Мейзи, брал с него яблоко, угощал этим лакомством корову, гладил её по морде, ласково разговаривал с ней, называя по имени, мальчишкой он знал имена всех коров, и даже не стеснялся поцеловать какую-нибудь любимицу. Коровы у них жили очень долго. Отец не поскупился приобрести для них целых двадцать реаниматоров. Может быть именно поэтому, а ещё потому, что коровы всегда чувствовали хозяйскую ласку, они давали рекордное количество молока, в среднем по сто двадцать литров в сутки. Оливер любил коров и, может быть, так и остался бы на ферме, но отец настоял на том, чтобы он поступил в военную академию и отслужил в космодесанте свои положенные, по законам семейства Стоунов, двадцать пять лет, а уже потом решал, чем займётся в дальнейшей жизни.

Дед, прадед и прапрадед Оливера, представители более старших поколений Стоунов жили на Мичигане, Ладе и Европе, тоже говорили об этом. Все Стоуны служили в армии, в космофлоте или в космодесанте, и никто не, даже женщины, не отвиливал о выполнения гражданского долга. Оливер, в принципе, ничего не имел против службы, но в ответ выставил деду, Сайрусу, жесткое условие, тот бросает свою научно-исследовательскую деятельность и перебирается вместе с бабушкой на ферму, иначе отец с матерью на ней совсем зашьются. Он не постеснялся даже сказать, что считает полным идиотизмом, заниматься изучением всяких там жучков и букашек в городе, когда тем же самым дед мог бы заниматься между делом и на ферме, тем более, что эти противные козявки так и норовили пробраться в их многоэтажный, суперкомфортабельный коровник. Дед, смущённый выволочкой внука, тут же строго прикрикнул на своего отца и прадеда Оливера, Джеймса, и высказал ему претензии по тому поводу его живописи и предложил ему вместо всякой абстрактной мазни, взять и хоть один раз в жизни написать натюрморт с яблоками, лежащими на столе в их семейном саду.

Прадед-художник именно так и поступил. Все те девять лет что Оливер учился в военно-космической академии на факультет военной фортификации, дважды в год приезжая в отпуск, он с радостью наблюдал за тем, как три старших поколения Стоунов живут на ферме. Дел Сай, за эти годы, не вылезая из коровника, открыл семь новых козявок, а дед Джимми, последовав его совету, и в самом деле начал писать натюрморты с яблоками и публика восприняла их с куда большим восторгом, нежели все его прежние художества. Более того, уже за три первых года на ферме народилось семеро детишек и яблоневый сад снова наполнился детскими криками и смехом. Зато Оливер решил посвятить службе в армии не двадцать пять, а семьдесят пять лет и посвятить их делу укрепления обороноспособности Терры, Луны, Венеры и Марса, тем более, что между планетарными цивилизациями снова обострились отношения и это стало жизненно необходимым делом. Он очень не хотел, чтобы однажды на их ферму свалилась из космоса термоядерная бомба.