Голубые молнии - Александр Кулешов

Но Дойников игнорировал недостойную иронию.

— Сейчас нельзя остановиться — задание, — нравоучительно заметил он побагровевшему от возмущения Щукину. — Может, на обратном пути удастся...

— Давай-ка к той роще, — сказал Сосновский, — что-то дальше я, кроме поля, ничего не вижу. Остановимся здесь, будем наблюдать.

Рощу, за которой остановилась их машина, и рощей-то нельзя было назвать. Так, скопление высоких кустарников с тремя-четырьмя изуродованными ветром дикими яблонями посредине. Ручьев приглушил мотор, десантники вышли. От машины шел жар, словно и она вспотела во время этой гонки.

Облака унеслись куда-то в свой далекий, неведомый путь. С синего неба припекало теперь уже стоявшее высоко солнце. И только по-прежнему сильный, свежий ветер нес прохладу. Прохладу и аромат земли, буйных, трав.

Сосновский не отрывая бинокля от глаз.

Только что он доложил командиру роты:

— «Ландыш-один»! Я «Ландыш-два», нахожусь в укрытии. Удаленность двадцать километров. Впереди до горизонта открытое поле. Остановился. Веду наблюдение.

И вот он наблюдал.

Поле действительно уходило за горизонт, пестрея зелеными и желтыми лоскутами всех оттенков, и только в бинокль в самой дали можно было различить полосу темнеющего леса.

Слева, километрах в пяти-шести, шла железнодорожная насыпь. А справа, совсем далеко, обсаженное липами шоссе. По нему должно было двигаться первое отделение. Еще дальше, невидимое за холмами, пролегало второе шоссе — маршрут третьего отделения.

Главные силы роты заняли позиции в лесных массивах перед полем, за которым шел район обороны полка.

Именно там, на высоком, слегка раскачивающемся дереве, оборудовал свой НП старший лейтенант Копылов. Десантники перекинули по деревьям мостики, натянули веревочные лестницы, провели провода. Они ходили по этим шатким дорогам, словно по ровному полю, бесшумно и ловко.

Рядом с Копыловым стоял его посредник, подполковник Сергеев. Неторопливый, спокойный, казалось, даже вялый. Но от его острого взгляда не укрывалась ни одна мелочь. Он умел мгновенно, с удивлявшей его подчиненных быстротой, замечать, оценивать предмет или явление и тут же выдавать единственно правильное решение. «Не человек — электронная машина!» — острили по его адресу.

— Сформулируйте вашу задачу, — приказал он Копылову.

— С помощью высланных дозоров осуществляю наблюдение за наступающим противником. Задача дозоров — своевременное его обнаружение.

— Ну, а весь этот обезьяний городок к чему раскинули?

— Противник будет двигаться по шоссе и полю, больше негде. С НП роты, предупрежденный дозорами, я поведу наблюдение на большое расстояние.

— И что это даст?

— Противник при подходе к реке начнет перестраиваться для атаки как раз в зоне моего наблюдения. Это даст возможность установить его силу, определить направление главного удара.

— А вы не думаете, что противник откроет по лесу огонь с дальней дистанции?

— Если не заметит нас, не думаю. Ему нет смысла обнаруживать себя раньше времени.

Сергеев помолчал.

— Рассчитываете, что не заметит? — спросил он после паузы.

— Рассчитываю, — сказал Копылов и посмотрел на подполковника.

— Проверьте, проверьте людей, маскировку. Проверьте, — проворчал Сергеев и повернулся в другую сторону.

Копылов с заместителями и командирами выводов уже двадцать раз обегал и осмотрел свой участок. Ему казалось, что все в порядке.

Но, когда в очередной раз он вернулся, запыхавшийся, на НП, Сергеев неодобрительно покачал головой.

— Все в порядке? — поинтересовался он как бы между прочим.

— Все в порядке, — ответил Копылов. Однако, поглядев на подполковника, начал испытывать беспокойство.

Тогда Сергеев сказал:

— Вон то дерево, там есть наблюдатель. Так? Я ведь не ходил туда, а вижу.

Копылов был поражен. Он считал, что и в пяти метрах невозможно разглядеть укрывшегося в густой листве, хорошо замаскированного разведчика.

— Товарищ подполковник, как вы его разглядели?

— Конфигурация дерева. — помолчав, ответил Сергеев, — понятно? Не очень? Логично объяснить действительно трудновато. Понимаете, каждое дерево имеет свою естественную конфигурацию, очертание, что ли. Никаких правил здесь, конечно, нет. Нарушение этих очертаний можно заметить при большом опыте, острой наблюдательности. Извините, это звучит нескромно. Но нет оснований полагать, что у противника таких людей, как я, не найдется. Ваш разведчик великолепно замаскировался, но он да и второй стоят на ветке. Посмотрите внимательно — видите, ветка немного опустилась, оставила в контуре дерева, в его кроне небольшую пустоту, промежуток такой. Для меня этого, например, достаточно, чтоб я обратил внимание. А у «южных» глазастые найдутся, не беспокойтесь. Ясно?

— Ясно, — медленно ответил Копылов и взялся за телефонную трубку.

— Погодите. — остановил его Сергеев. — Еще одно. Вы отходили, я видел, километра на два, присматривались к маскировке. Ничего не заметили?

— Вроде нет.

— «Вроде»... бинокли не блестят?

— Нет, — горячо заговорил Копылов. — это я первым долгом проверял.

— Ну так вот, спорить по стану. Но километр-два — одно дело, а двадцать — другое. Противник начнет наблюдение издалека, и то, что вам показалось скрытным, он вполне может увидеть. Запросите-ка дозор, ну, хоть второе отделение, пусть посмотрят. Мне сдается, что ваш наблюдатель, во-он тот, далеко высунулся. Скажите, пусть поводит биноклем, а Сосновский — там ведь Сосновский? — проверит.

Копылов спустился к радистам. Через несколько минут он вернулся.

— Ну? — спросил Сергеев.

— Как всегда, вы правы, товарищ гвардии подполковник. — доложил Копылов. — Сосновский заметил «какой-то движущийся блик» в ветвях. Исправлено.

— В общем-то, это все не мое дело. — рассуждал, ни к кому не обращаясь. Сергеев. — Я — кто? Посредник. Мое дело смотаться к «южным» и выяснить, увидели они что-нибудь или нет. Так что это я между прочим, — И, обращаясь к Копылову, заметил: — Суетитесь вы поначалу много. А потом, знаю, еще раз все проверите и исправите...

По Копылов был недоволен собой. Оп привык давать себе «справедливую, но строгую», как выражался Васнецов, оценку, Насчет «конфигурации» дерева это подполковник, пожалуй, загнул. Кроме него, никто бы ничего не приметил! А вот насчет бинокля — промашка. Надо было сразу дозорам дать задание: оглядывайтесь-ка, братцы, назад каждые два-три километра. Как, мол, все красиво выглядит? Или есть прореха?

Он вздохнул и снова, в который раз, отправился проверять, инструктировать, поправлять...