Величайшая в мире ложь или Никому не отдам - Теодора Игнатова

— Ты всегда говорил выслушать.

— Так теперь ты выслушай меня! — повышает голос.

С пару минут молчим, как и я справляется с эмоциями, вот же только спокойно говорила.

— Ещё до встречи у школы я всё чаще и чаще вспоминал о тебе, тебя. Стала приходить навязчивая мысль, о том, как хочется поговорить с тобой. Увидеть. Словно переклинило в один момент и тут на тебе, вот и ты. На эмоциях не сразу понял смысл сказанных тобою слов в кафе. Но теперь больше и больше понимаю. У меня вот здесь болит, — прижимает ладонь к груди, смотрит в упор. — Так болит, Алис, что дышать нечем. Будто и не было пяти лет. Сам прекрасно понимаю столько времени прошло и мы другие, время другое, но куда деть, то, что я чувствую, да и ты тоже. И не сомневался, разве такая девушка будет свободной, но меня это не останавливает.

— Я права, нас держит прошлое.

— Нет, Алис, нас держат чувства.

— У меня они к другому человеку, понимаешь ты это?

Качает головой чуть прикрыв глаза.

— Ты не хочешь слушать и слышать. Эгоистично думаешь только о себе, ты чувствуешь, ты хочешь, — закипаю, голос дрожит.

— Ничего не забыто, ничего не прошло, я всё так же хочу быть с тобой, любить тебя и ничего не могу исправить. Назад не воротишься и уже ничего не изменить. Алис, я сожалею, что тогда отпустил тебя, должен был признаться и возможно смог бы убедить, что люблю. А ты могла и простить.

Только вот не сделал ничего, кроме как нагло врал.

— Не могла я простить, не смогла бы. Я постоянно слышу, ты хочешь, Дим, снова ты хочешь. Ты спросил чего я хочу? Не жду, говорю сама. Я счастлива. Хочу забыть прошлое и приложу для этого все усилия.

Хочу, но не могу. Слова о том, как сожалеет, что отпустил, терзают душу. Да ты клялся никому не отдашь! А сам трусливо врал. Не стоит теперь вспоминать и разбирать, кто кого и в чём обманул.

— Алис, а как же всё, что ты сказала? Твои эмоции, реакции…

— Прекрати, ты видишь то, что хочешь видеть. Забудь, просто забудь.

Не отвечает, хоть и вижу, есть, что ещё сказать. Упрямо стиснув челюсти выезжает с парковки и везёт куда просила. Тяжёлая атмосфера давит. Вот и поговорили. Хотелось сказать больше, раз начала, уже не так страшно, да только сделаю хуже, себе. Мысли пугливо разбежались, не могу собрать. Действительно болит в груди, так и хочется прижать ладонь, унять боль, которая нарастает с каждой секундой. Вот и всё.

— Здесь?

— Можно и здесь.

Думала ещё что-то скажет. Нет, молчит, неужели услышал. Ждала чего-то другого?

— Спасибо.

Окинул быстрым взглядом, кивает в ответ. Сердце бьётся быстро-быстро. Хлопаю дверью и чувствую, как его глаза преследуют меня. Я так и не смогла сказать, что замуж выхожу и теперь не могу прямиком направиться в салон. Спасает телефон. Мама. Отвечаю, а сама наблюдаю за уезжающим чёрным внедорожником. Дышать-то как тяжело, пульс шкалит, голос дрожит. Так и звучит в ушах: вот и всё. Зачем он тогда, так со мной поступил? А было ли ещё что-то чего я не знала? Много вопросов остались зависшими между нами, оседая тупой болью в солнечном сплетении.

Пообещала маме через полчаса быть дома, стою посреди улицы и смотрю туда, где исчезла машина Нестерова. Не могу сдвинуться с места. Он вернётся, бьётся мысль в голове. Глупая, детская. Только зачем ему это? Хочется сказать я рада, легко отделалась, да горечь душит.

С чего ты решил Дима Нестеров, что можно нагло вломиться в мою жизнь и сказать хочу вот так.

Глава 14 ч.4

У родителей на повестке дня только свадьба и связанные с нею заботы. Миллион вопросов сыплется на больную и без того голову, а ответов-то нет. Сама ещё ничего не знаю. Спрятаться хочется, в маленький, уютный домик, и не вылезать пока бесполезная суматоха не закончится.

Крепче прижимаюсь к такой родной и уютной груди, прячу лицо уткнувшись носом в рубашку. Пахнет чужим домом, задерживаю дыхание, терплю. Он моя защита от любых невзгод, надёжный и любимый.

Фу, этот запах раздражает. К матери ездил, теперь серьёзный и задумчивый. Аромат его семьи мне уже не нравится, как и упоминание о будущих родственниках вообще. Сильные руки обнимают порывисто, тянусь, целую в колючую скулу. Приподнимает лицо за подбородок, заглядывает в глаза.

- Ну ты чего, радость моя, — смотрит так, будто пытается мысли прочесть.

- Устала! С самого начала говорила, не надо, в тягость мне. Домой хочу, к нам домой, — тон капризный, смотрю жалобно.

Улыбается и снова прижимает к себе и вроде как даже выдохнул, с облегчением что-ли. Целует в макушку.

- Билет бронить?

- Да.

- Думал хочешь побыть с родителями.

- Хочу. Но уже слышать не могу про свадьбу. А мы ещё даже заявление не подали.

- Сгоняем домой, как только вернёмся сразу и подадим. Мои ещё не решили на какое число.

- Разве не мы решаем?

- Родители же, обязаны с ними считаться. Ради них и затеяли весь переполох. Вернёмся, подадим заявление, познакомим твоих с моими.

- Пф… Со мной до сих пор не знакомы. Нет у них времени и видимо желания.

- Алиса, не говори так.

Слышу мама зовёт, берёмся за руки и торопимся на кухню. Больше всего переживала поладит ли мой избранник с папой, к удивлению, Дима приглянулся родителям. Общий язык нашли быстро. Чего видимо не скажешь обо мне, не спешат принимать в новую семью. Ведут переговоры, что-то там думают, мудрят, будто могут повлиять на наше решение.

С тоской наблюдаю как Дима тепло прощается. Мама с папой счастливо улыбаются. Усаживаемся в незнакомую мне машину. Даже не спросила куда едем, сам сказал. С тех пор как вернулась домой, не могу называть его по имени, ассоциации дурацкие. Сразу вспоминается Нестеров и будто говорю о нём.

Старая квартира Димы пустует столько же, сколько он отсутствует, заметно как сделана уборка на скорую руку. Прохладно или только мне, обхватываю плечи руками. Бестолочь, ничего с собой не взяла, слишком голова забита внутренними переживаниями.

- Алис, что тебя так тревожит?