Естественный отбор - Александр Звягинцев

— Боже ж мой… Я уже нищий, господин Походин! Нищий, боже ж мой!..

В дверь испуганно протиснулись Хряк и Бабахла.

— Шеф, к тебе телка какая-то, — сказали они в один голос драматическим шепотом. — Пакет, лепит, в натуре, передать.

— Какой еще пакет?

— Базар развела, от шефини, бля, с хаты в Марьиной Роще.

— Фуфло, — простонал Сима. — Хату оставить за собой мылится.

— Введите, — приказал Походин и отошел в затененный угол кабинета.

— Толян, велят впустить телку, — выпалил за дверь Бабахла.

Тото втолкнул в дверь перепуганную Лариску с пакетом, перевитым скотчем, потом по знаку отца вытолкал за дверь Хряка с Бабахлой и тактично удалился сам.

— Ольга Викторовна приказала какому-то Скифу, — заверещала Лариска. — А я утром телик включила… У меня глаза на лоб шмыгнули, а на чердаке сразу тайфун Маруся загудел!..

— Какая еще Маруся? — простонал Сима.

— А чо, вы не врезались еще, что хозяйка?..

— Врезались, голубушка, — перебил из угла Походин, показав на Симу. — Отдай пакет ее мужу.

— Ой, товарищ генерал, — испуганно оглянулась девица. — Перепугали-то как женщину слабую, беззащитную. Я все, как вы приказывали, товарищ генерал, я по инструкции, — причитала она, помогая Симе содрать с пакета скотч.

Мучнику совладать с липкой лентой было уже не по силам. Он швырнул пакет Походину. Тот вклеил в лоб Лариске двадцатидолларовую купюру и показал на дверь. Затем срезал скотч ножницами и, отвернувшись к окну, проверил содержимое конверта. Вынув оттуда бумажку и прочитав ее, он скосил глаза на Симу и торопливо сунул ее обратно в пакет.

— Чего там? — сквозь дрему спросил Мучник.

— Фотографии времен ее замужества за Скифом.

— Мне они на хрена?

— Я их сам доставлю адресату.

В ответ Походин услышал лишь Симин храп. Уложив пакет в кейс и сунув туда пустые бланки с Ольгиной подписью, он позвал всю мужскую команду и строго-настрого наказал ей отвезти Мучника домой, не оставлять его одного и не выпускать даже за ворота, чтобы тот с горя не наделал глупостей.

Уже через час Серафим сном праведника безмятежно спал в своей кровати. «Команда» же, послонявшись по пустому дому, заскучала.

— В картишки, что ли? — предложил Бабахла. — По стольнику дубарей…

— На дубовые — время тратить, — отказался Тото.

Хряк поковырял в носу и предложил позвать на картишки двух понтовых одесских братанов. Братаны эти прибыли в Москву на гастроли и отлеживались в Химках у крутого одессита, ставшего теперь «коренным» москвичом и владельцем целой сети «одноруких бандитов». Из Одессы-мамы у братанов был выгодный заказ на джип «Чероки» и «Шевроле-Каприс». Новенький джип они увели из-под носа владельца в Конькове. На автосервисе в Мытищах, по повязке Тото, им в тот же день перебили номера и изготовили все документы. Но с «Шевроле» крупно не повезло. Милиция ввела в действие систему «Перехват», и через десять минут оба они лежали мордами в грязном снегу на Авиамоторной улице.

Крутой «коренной» москвич кинул ментам за их отмазку семьдесят штук «зелени», но те, подумав, запросили еще десять, и Тото купил по дешевке угнанный ими джип. Однако остатки баксов за джип у вышедших на волю из СИЗО Романа Хайло и Грицая Прыщика, по расчетам Тото, имелись. У него самого в бумажнике из крокодиловой кожи лежало тысяч пять баксов, но он был совсем не прочь за счет лоховских баксов набить его поплотнее.

Братаны прикатили без долгих уговоров. Играть в двадцать одно порешили на кухне. Хайло воткнул в стол здоровенный охотничий нож, вынул новую колоду карт и разделся по пояс. Игра началась с десяти баксов. Бабахла и Хряк подыгрывали Тото, а здоровенный, как племенной бугай, Хайло подыгрывал щуплому Прыщику, бывшему карточному шулеру Прыщу с Молдаванки. Но откуда Тото было знать об этом?

Часа два игра шла по мелочовке, с переменным успехом, но потом фортуна решительно повернулась к Тото задом. Прыщ так ловко тасовал и сдавал карты, что никакой возможности запомнить их не было. Скоро стол под локтями у Хайло был завален долларовыми банкнотами.

Тото пыхтел, ерошил пух на голове, но банк неизменно срывали одесситы. Хряку и Бабахле, играющим по мизеру, оставалось лишь переглядываться. Против бугая Хайло, имевшего уже две ходки в зону, о чем свидетельствовали два церковных купола на его груди, не больно-то попрешь.

Уже в сумерках Тото разбудил Симу и попросил десять штук в долг на неделю.

Сима запричитал о предстоящих расходах на похороны, на поминки в ресторане «Арбат», на которые, конечно, явится полМосквы выпить на халяву. Однако пять штук под двадцать процентов трясущимися пальцами он все же отсчитал и вместе с Тото спустился на кухню поболеть.

Пяти штук Тото хватило на полчаса, и он вопросительно посмотрел на Симу. Тот вынул из кармана еще пять штук.

— Условия те же, — сказал он.

Сам Сима до смерти боялся карточной игры, особенно в очко. На зоне он не раз был свидетелем, как чью-то жизнь ставили на кон и эта жизнь потом уже не стоила и копейки. До ломоты в паху он страшился, что какой-нибудь отмороженный «пиковый» с Кавказских гор и его драгоценную жизнь вот так же поставит на кон, но, слава богу, обошлось. А еще с детства был он приучен Мучником-папой одалживать деньги исключительно под проценты и не забывать брать за них расписку даже у родной матери.

Тото бухнул на банк все пять штук и, набрав двадцать, ждал, сколько наберет Прыщ. Тот набрал тоже двадцать, и Тото грохнул кулаками о стол.

— Десять штук на неделю под тридцать, — прохрипел он Симе.

Мучник, подумав, сходил наверх.

Десяти штук хватило Тото на десять минут, и он снова посмотрел на Симу.

— Сколько? — спросил тот.

— Десять…

— Сима уже бедный человек — скажи процент?

— Тридцать пять… На неделю.

Сима достал из бездонного кармана халата пачку долларов.

Тото положил на банк пять штук и выиграл. Потом еще пять и снова выиграл. Банк рос… Когда кон достиг почти пятидесяти тысяч, Тото пошел ва-банк и проиграл.

Повернув растерянное лицо к Серафиму, он манящим взглядом впился в него.

— Сима Мучник пуст, как медная кружка в синагоге, — закатил глаза тот. — Ты мне и так должен кинуть через неделю девяносто две штуки, а пятьсот баксов я жертвую, в знак соболезнования. Карточный долг — долг чести, старичок.

— Цэ так, — собирая деньги, подтвердил Хайло и посмотрел на позеленевшего Тото. — С тэбэ, кореш, шэ тридцать штукив.

— Через неделю, — пролепетал тот. — На мази крупная сделка с «пиковыми»… И пахан что-нибудь подкинет, а?..

— «Не очко фартового сгубило, а сгубило керю двадцать два…» — насмешливо пропел Сима.

— Потерпишь неделю, а, Хайло? — покосился на бугры мышц бугая Тото.

— Ни, — потряс тот выигранными долларами. — Цэж усэ зэмэле треба кинуты за отмазку з кичи. Гони гроши, козел, иначе по-хорошему не разбежимся, — добавил он по-русски.

Взъерошенный Прыщ положил на стол пистолет «ТТ».

— Только не в моем доме! — побелел Сима. — Умоляю, не в моем доме!..

Хайло оттолкнул его и выжидательно посмотрел на Тото. Того прошиб холодный пот. Он растерянно глянул на Симу. Тот протянул ему ручку и бумагу:

— Пиши расписку на сто тридцать три тыщи баксов. «Расписка: я, Тото Походин, взял под проценты у Симы Мучника сто тридцать три тыщи баксов, штоб отдать хохлам карточный долг…» — корявым почерком вывел плохо соображающий Тото.

Сима заглянул через его плечо и презрительно бросил:

— Сходи с такой малявой в сортир, козлятина дохлая! Я тебе не Сима, а Серафим Ерофеевич Мучник, понял, дешевый фраер? Имена и фамилии твои и мои полностью. Укажи свидетелей Хряка и Бабахлу, а еще черкни про недельный срок и проценты. И учти: через неделю счетчик начнет тикать. За один просроченный день — один процент натикает.

Тото смял потной пятерней недописанную расписку и, сунув ее в карман пиджака, склонился над новой.

Хряк с Бабахлой морщили от напряжения лбы. Сумма в сто тридцать три тысячи баксов не умещалась в их головах.

Сима прочитал новую расписку Тото и, дав на ней расписаться Хряку и Бабахле, унес ее наверх, но скоро вернулся оттуда и вручил Тото три пачки долларов. Тот дрожащими руками протянул их ухмыляющемуся Хайло.

Обрадовавшись, что все обошлось без стрельбы, Мучник вдруг почувствовал прилив великодушия — широким жестом он пригласил всех в бар, а потом и в сауну.

Когда в предбаннике разделись догола, Хайло, увидев на спине у Симы татуированную бабочку, ухмыльнулся и предложил:

— Може, на пару попаримся, кент?..

Сима бросил взгляд на его мощный торс и скромно потупился.

Сначала парились Прыщ, Бабахла и Хряк. Потом в парилке уединились Хайло с Симой и долго-долго не выходили из нее…

Вода в бассейне перехлестнула через бортик, когда в него с торжествующим бычьим ревом прыгнул разомлевший в парилке Хайло. А Сима подсел к согбенному от грустных мыслей Тото.