Пересмешник - Алексей Пехов

— Есть чего опасаться?

— Было дело, год назад у него пытались отобрать заведение. Сломали ноги. Теперь никуда не выходит без охраны. К тому же он на ножах с Квиппсом из южных районов. Фальк не поделил с ка-га долю в публичном доме, что в проулке Золотых лодыжек.

— Кажется, это все, что я хотел сегодня узнать.

Я достал бумажник, положил на стол перед хрустальным шаром несколько крупных купюр.

— Этого достаточно?

— Вполне, — сказала чернокожая, даже не взглянув на деньги. — Спасибо, что навестил. Мне понравился твой новый голос.

— Я уже понял, — сказал я, вставая. — Кстати говоря, открой секрет — ты умеешь проходить сквозь стены?

Она с подозрением посмотрела на меня и неохотно ответила:

— Нет.

— А смогла бы обездвижить стафию?

— Ты издеваешься, Пересмешник? — возмутилась она. — Я могу и обидеться!

— Извини. Я совершенно не хотел тебя обижать.

Ракель хмуро бросила:

— Я отвечу тебе только после того, как ты мне скажешь, с чего задаешь такие странные вопросы?

— Забудь, — сказал я, сочтя, что рассказывать об изначальном маге среди Носящих колпаки, слишком преждевременно. — Извини, что мое любопытство оскорбило тебя. Доброй ночи, Ракель.

— Доброй ночи, Пересмешник.

Почти сразу же в дверях появилась девица-охранница. Удивленно посмотрела на меня, услышав женский голос, проронила с осторожностью, словно я собирался ее укусить:

— Я провожу вас до двери, чэр.

— Эй, Пересмешник, — окликнула меня оганка, когда я убрал в карман пистолет и уже собрался выйти на улицу. — Я природный изначальный маг. Самоучка. Академия Доблести была не для меня, а, значит, хорошую школу своенравная девчонка не могла себе позволить. Правительство не считает нужным учить тех, кто не хочет работать на благо Рапгара. Нас, природных, терпят, но не жалуют и держат под контролем. Проходить сквозь стены, а уж тем более блокировать существо, созданное с помощью темных ритуалов — это высокая ступень, недоступная мне.

— Насколько высокая? — быстро спросил я.

— Не такая, как обуздание амниса и вселение его в предмет, вроде твоей трости, но достаточно серьезная, чтобы говорить о мастере.

— И много таких в Рапгаре?

— Спроси чего полегче. Об этом знает лишь Академия Доблести да алые.

Не попрощавшись, она ушла, оставив меня в глубоких раздумьях.

— Он может быть кем угодно, — бубнил Стэфан, когда мы шли по ярко освещенной улице. — Я считаю, что оганка не права. Чтобы иметь способности не обязательно протирать задницу в Академии Доблести. Талантливые самоучки встречаются. Это всем известный факт. К тому же, ничто не мешает людям найти учителя из той же самой Академии, готового нарушить закон по тем или иным причинам. Разумные существа только и занимаются тем, что нарушают правила. Они для этого и созданы Всеединым.

— Все может быть гораздо проще, — после некоторого раздумья, сказал я. — Среди верхушки вполне могут оказаться те, кто разделяет идеологию Носящих колпаки. Не все обожают Иных, многие с радостью выжили бы их из города или, того лучше, закопали в Королевстве мертвых. Почему бы не найтись среди волшебников такому человеку?

— Утром он ходит на службу, а ночью натягивает колпак, — хмыкнул амнис. — А что? Тоже вариант. Уверен, чэр эр’Дви уже думал об этом.

— Ему будет сложно опросить волшебников. Те не любят, когда суют нос в их жизнь и подозревают в смертных грехах.

Я свернул в проулок, узкий, полутемный, наполненный гротескными тенями клиентов, продавцов и покупателей, и оказался возле «Тщедушной ивы». Вывеску сменили на более новую и безвкусную, но привлекающую к себе внимание, постелили красную ковровую дорожку, как ни странно абсолютно чистую, а возле двери стояли два мордоворота с помытыми головами, да еще и в ливреях.

Один из них предупредительно распахнул передо мной дверь, другой застыл в неловком поклоне. Фальк, что бы о нем ни говорили, решил навести лоск, по крайней мере, внешний. Большой холл, весь залитый электрическим светом, что само по себе удивительно, так как в Яме электричество редкость. Не удивлюсь, что какой-то умник забрался в проходящие над районом провода, ведущие в индустриальную часть города, и подсоединил заведение к новому источнику энергии без разрешения пикли.

Здесь были удобные диваны вдоль стен, множество зеркал и касса в дальнем углу, где меняли деньги на фишки и фишки на деньги. Ее стерегли мяурры — коты с золотистой шерстью и бандитскими рожами. Оружием Иные были увешаны от ушей до кончика хвоста, и по их свирепому виду даже тупица бы понял, что проще ограбить инкассаторский дилижанс, чем влезть в кассу «Тщедушной ивы». Я помню слухи о том, что долю в заведении купил кто-то из мэрии, так что у Фалька есть неплохое подспорье на тот случай, если возникнут проблемы с властями.

В «Иве» несколько больших игральных залов, ресторан, бар, отдельные кабинеты. На нижний, полуподвальный ярус, где от витающего табачного дыма и света газовых ламп все казалось призрачным и обманным, вход был отдельный. Специально для всякого отребья, которое оставляло свои денежки внизу и не лезло на более приличные уровни.

На первом этаже располагались столы с рулетками и бильярдом. Большой ресторан, концертная площадка. Второй был полностью отдан под игру в карты, кроме популярного княжеского покера, виста, двадцать одного, там можно было сразиться и в более экзотические карточные игры, пришедшие в Рапгар вместе с многочисленными эмигрантами.

Те, кто выиграл или проиграл, могли пойти напиться в баре (первый стакан за счет заведения). Еще выше находились кабинеты и закрытый зал для тех, кого называли «китами» — серьезные игры по серьезным ставкам. Туда тяжело попасть и очень легко вылететь. За ночь реально сделать состояние или остаться в одних носках, заложив собственную жену и место на кладбище. Я не шучу. Такие вещи здесь встречаются сплошь и рядом. Основная беда множества тех, кто считает себя профессиональными игроками — отсутствие тормозов для аварийной остановки. Такие люди способны взять банк, обложиться ворохом фартов и стопками фишек, но продуть их в течение следующего получаса лишь потому, что не чувствуют момента и считают себя равными Всеединому.

Над залом «китов» есть лишь одни апартаменты, и принадлежат они владельцу заведения. Я был там несколько раз по приглашению старика Сантьяго, после того как обчищал «Тщедушную иву» на пару сотен тысяч, и он пытался смягчить мой упрямый нрав и получить рассрочку.

Казино работало на всю катушку, под завязку набитое людьми и нелюдями, что и не удивительно, все-таки одно из самых крупных азартных заведений в городе. Крупье принимали ставки, рулетки крутились, шарики глухо стучали, попадая в ячейки. Кто-то ставил радугой, кто-то по игре, кто-то случайно.