Просто Иван - Гавряев Витальевич

  - Значит так. К месту засады идём по дороге, и по окончанию всех работ по ней же, отходим. Оставляем четыре телеги группе Стерхова, на них грузим все, что его люди потребуют. Но в разумных объёмах. Затем действуем так, как уже оговорили. Только Пётр Дмитриевич, вы обязаны предупредить всех людей идущих с вами обо всех опасностях и рисках вашей аферы.

   Сборы были недолгими. На место где собирались строить временный укрепрайон прибыли ещё засветло и приступили к разметке. Также, пока не стемнело, подтянулись и местные жители, которые тут же подключились к работе.

   Все, и мужики, и женщины, и подростки были неестественно молчаливы; работали с некоторым остервенением, позволяя себе редкие, и непродолжительные перерывы. Работы не прекращались даже с наступлением темноты: копали при свете факелов. Так что поближе к утру, можно было сказать, что объект построен. Уставшие селяне завалились на телегах вповалку - позволив лошадям самим везти свою ношу домой. А партизаны, выставив посты, улеглись в лесу на ночёвку.

   Поутру, бойцы заметили что окопы и ДЗОТы, покалено заполнились водой: что было не удивительно, она просачивалась ещё во время земляных работ. Однако для недолгого боя, это обстоятельство не как не мешало, и бойцы занялись маскировкой позиций.

  - Ваня, ну как тебе? - Поинтересовался Дзюба, у Ивана, когда они оценивали с супротивной стороны качество проведённых работ.

  - Отлично.

   Неожиданно за его спиной хрустнула ветка. Иван уже крутанулся и падал, когда его что-то сильно ударило его по голове, и сознание было мгновенно поглощено непроглядной мглой.

  Глава 26

   Сознание возвращалось постепенно. Сначала Иван почувствовал тепло, затем, до его понимания дошло то, что он лежит на чём-то мягком и судя по ощущениям, весьма нежном.

  - Неужели это шёлк?! Откуда он взялся? Ах да, ведь это мы принесли в лагерь парашют.

   Затем, ещё не открывая глаз, Ваня понял, что постепенно стало светлеть - знать возвращается зрение. Только с чего он так решил? А вот тело, никак не желает его слушаться. А так обидно: лицо и спина слегка зудят, а дотянуться до них невозможно. Лежать как беспомощная кукла, было до омерзения противно, вдобавок к этому мучала неопределённость, и чем дальше, тем сильнее.

  - А всё-таки, где я? - Думал Иван, всё сильнее ощущая нарастающую тревогу. - Почему вокруг такая звенящая тишина? И что за странности со мной происходят? Первым делом я начал осознавать себя, затем появились тактильные ощущения, сейчас вроде бы возвращается зрение .... Стоп, а жив ли я? Нет, мёртвые вообще ничего не чувствуют. Значит, меня сильно ранили и я ... Что же всё-таки со мной происходит? Может быть, я так отхожу от наркоза? Абсурд. Откуда он появился в отряде? Непонятно.

   Как-то слишком неожиданно, исчезли ощущения зуда и покалывания, что само по себе было большим облегчением. Однако по телу пробежала череда неконтролируемых подёргиваний мышц. После чего удалось приоткрыть веки. Взору открылся идеально ровный, белый потолок, и он был пуст - никаких люстр, ламп, или других осветительных приборов: вообще, ни единой точки, на которой можно сфокусировать взгляд.

  - Бред. - Удивлённо подумал Ваня. - Должна быть хоть тонкая паутинка, выщерблина, трещинка, или другая неровность. В поле зрения должны присутствовать углы между потолком и стеною, или какие-либо карнизы, да мало ли чего. А здесь, ... даже сравнить не с чем.

   Или вернулся слух, или пошевелился тот, кто находился где-то рядом. И Иван решился заговорить. Вопреки тревожным ожиданиям, у него это получилось, и голос как это ни странно, не был осипшим.

  - Я знаю, что вы рядом со мной. Я услышал шелест вашей одежды. Кто вы?

  - Если хотите, зовите меня Костей. - Прозвучал приятный, тихий баритон. - Я думаю, у вас возникло немало вопросов. Ведь так Алексей Алексеевич?

  - Меня вообще-то зовут Иваном. - Непомнящий не ожидал, что к нему обратятся по имени отчеству, которые он очень долго и упорно старался забыть. - Или вы говорите не со мною?

  - С вами, с вами гражданин Прохорчук. Но, если вы так желаете, то я могу называть вас Ваней. Меня это не затруднит.

   Иван был больше чем уверен, что говоря эти слова, незнакомец снисходительно улыбнулся. Хотя на чём зиждется его догадка, он не мог объяснить даже самому себе. Он не видел собеседника, да и в интонации его голоса ничего не изменилось.

  - Я жив?

  - Да.

  - Выходит, про Белорусские леса мне всё привиделось?

  - Нет.

  - Абсурд какой-то. Тогда будьте так добры, скажите, где я нахожусь?

  - Вы в малом медблоке аварийной службы хроно коррекции.

   Человек, лежавший на бесформенной постели ничего не ответил. Точнее сказать, у него давно накопилась куча вопросов, к виновникам его столь неожиданно возникших проблем, но услышав такое, он растерялся и не мог подобрать нужные слова. Несколько секунд он безрезультатно шевелил губами: теряясь, какой вопрос задать первым и как его лучше сформулировать.

  -Э-э- а-а-м-м... Это.... Вы меня сейчас подлечиваете: э -э избавляете от ранений, чтоб вернуть меня в исходную точку - то есть, на то место и время, э -э откуда всё началось?

  - Нет. Это сделать не реально. - Голос собеседника был до отвращения спокоен, но категоричен.

   Иван как не старался, но никак не мог повернуть голову, дабы увидеть своего собеседника. Что создавало дополнительные трудности: трудно вести диалог с тем, кого не можешь увидеть.

  - Но почему?

  - Начнём с того, что малый медблок не позволяет избавить вас от всех последствий пережитой вами войны. Только представьте себе, молодой человек протягивает профессору некий артефакт и бац! В мгновенье ока он становится сильно осунувшимся, постаревшим седым человеком. И главное, у него уже не наивный, открытый взгляд, а усталые глаза человека, много чего видевшего на этом совсем не добром свете. А это, для нашей миссии равноценно провалу. И самое главное, мы не сможем вас вернуть в вашу реальность. Так уж устроено мироздание. Исследователи могут перемещаться в прошлое, но только параллельного мира, вперёд тоже можно передвигаться, но в хроно капсуле и только в исходной действительности.

  - И если вы не можете вернуть мне мой мир, то какого ляха вы тогда меня похитили из отряда?! Тем более в такой сложный момент. Не я раскидывал ваше оборудование для ваших миссий. Могли хотя бы поставить на ваших приборах блокировки против посторонних. Почему я и мои друзья должны страдать? Я уже здесь прижился, появились друзья, любимый человек...

   В голосе Ивана не было обиды. Он обвинял незнакомцев в халатности и что по их вине он уже второй раз теряет всё то, что ему дорого. Но ему не дали договорить до конца, невидимый представитель некой ' аварийной службы хроно коррекции‟, повысил голос и как будто воспитатель отчитывающий провинившегося подопечного проговорил: