Три дня в Сирии - Михель Гавен

— Езжай по этой дороге, — приказала Джин. — А по пути я все тебе объясню.

— Ну, хорошо, — Бабак пожал плечами, и Джин заметила, что он обижен.

Они проехали по улицам Дары, свернули на пустырь, прямо за домом, в котором накануне Джин забрала раненого с перитонитом, проехали по пустырю, выехали на край оврага. Джин еще раз обернулась — нет, хвоста не было, здесь, на пустыре, он был бы виден. Она немного успокоилась.

— Может быть, ты все-таки объяснишь, что происходит?

Снежана до сих пор хранила молчание, видимо, она просто боялась спросить, хотя что-то подозревала.

— Я ничего не понимаю.

— А происходит то, — ответила Джин, — что нас с тобой взяли под плотный контроль и не хотят выпускать, а нам надо вырваться из Сирии, во что бы то ни стало.

— Так вы что, бежите, что ли? — догадался Бабак.

Машина начала медленно спускаться под гору.

— Да, мы не вернемся назад, — прямо объяснила ему Джин. — Ты приедешь в Дару без нас. И чтобы у тебя не было неприятностей, или чтобы их было как можно меньше, мы сейчас это делаем. Мы проедем этой дорогой, — она наклонилась вперед, понизив голос и держась руками за спинку переднего кресла, машина сильно подпрыгивала на ухабах. — Ты оставишь нас недалеко от дома Абии, так, чтобы тебя, по крайней мере, никто не видел. Сам этой же дорогой вернешься назад. Когда тебя спросят, скажешь, что я приказала тебе ехать до пустыря. Там мы со Снежаной вышли и направились в каньон. Больше ты ничего о нас не знаешь, и нас не видел. Понял?

— Понял. Но как же те люди, в резиденции? — Бабак повернулся, машина качнулась.

— Смотри на дорогу, — одернула его Джин. — Пока сегодня и завтра им ничего не грозит. В дальнейшем я предприму все усилия, чтобы они не пострадали.

— А кто вы? — спросил Бабак. — Куда вы пойдете?

— Тебе не надо знать об этом, — ответила Джин. — Для твоей же безопасности, просто можешь рассчитывать на меня в смысле спасения твоих раненых товарищей, и все. А все остальные сведения могут стоить тебе слишком дорого.

Прямо над ними раздался подозрительный гул.

— Ой, что это? — испуганно спросила Снежана.

Джин высунулась в раскрытое окно, взглянула вверх и крикнула.

— Вперед! Вперед! Скорее!

Прямо на них летел огромный камень, сопровождаемый россыпью камней поменьше.

Бабак сообразил, нажал на газ, машина рванулась по каньону. Они успели вовремя. Камень упал всего в нескольких метрах за ними, и мелкие осколки ударили в заднюю часть машины, открылся багажник, медицинский саквояж вывалился из него, упал на землю, раскрылся — из него посыпались медикаменты, бинты.

— Останавливаться не будем, — решила Джин. — Пусть валяется. Они подумают, что это я бросила, когда мы убегали.

— Еще не хватало, чтобы нас здесь придавило, — испуганно прошептала Снежана, съежившись.

— Довольно разговоров, — оборвала ее Джин. — Все действительно очень серьезно. Бабак, смотри на дорогу, под колеса, а я буду смотреть наверх. Расслабляться некогда. Опасность может угрожать с любой стороны.

Дальше некоторое время ехали молча. Напряжение не спадало. Еще раз чудом избежали камнепада, другой раз машина угодила колесом в яму, и ее пришлось толкать. В завершение пришлось ехать по узкой дорожке над обрывом, и Бабак чудом удержал машину, вывернув руль, когда одно колесо наполовину все-таки съехало в пропасть. Казалось, всем этим испытаниям не будет конца, а к ним еще надо было бы добавить и тот факт, что наверняка с первого из блокпостов уже доложили Милюку, что машина не появилась, и их уже ищут, не исключено, что нашли свидетелей, кто видел, как они свернули не на ту улицу. Кто-то видел их наверняка и на пустыре, например, мать Омара из того крайнего дома. Они могут идти по следу. Джин не исключала этого. А это значило, что надо как можно скорее отпускать Бабака, иначе для него все может кончиться плачевно.

Когда машина выехала на небольшое плато и стала спускаться вниз, в долину, Джин поняла, что до границы уже недалеко.

— Останови, — приказала она. — Снежана, выходим!

— А куда? — девушка испугалась. — Я не вижу дом Абии…

— Дом Абии там, справа, — показал Бабак, высунувшись из машины. — За каменной грядой. Давайте, я подвезу вас поближе.

— Нет, не надо, — остановила его Джин. — Хватит. Дальше мы пойдем пешком. Будем ориентироваться на дом Абии, надеюсь, не заблудимся. А ты немедленно поезжай назад. Если по пути наткнешься на погоню, все вали на меня, — предупредила она. — Я тебя заставила. Ты пытался меня преследовать, но у тебя сломалась машина, у нас было столкновение, в этом тебе поможет саквояж, который рассыпался. Я тебя им ударила, например. У тебя что-нибудь барахлит в машине?

— Да у меня все барахлит, — признался Бабак. — Старая она, консервная банка.

— Когда-нибудь придет такое время, что ты сможешь купить лучше, новую, — Джин улыбнулась, стирая рукавом пыль со лба. — А пока спасибо тебе за все, — она наклонилась, положив руку на плечо Бабака, слегка сжала его. — Ты молодец, ты смелый парень. Продолжай так дальше. Никого не бойся, только будь осторожен. Кто не боится, тот побеждает. Я надеюсь, мы с тобой еще увидимся.

— А как тебя зовут на самом деле? — спросил Бабак, прижив ее руку к груди. — Ты же не Зоя? — видимо, он о чем-то догадался.

— Не Зоя, — ответила Джин. — Но моего имени тебе лучше не знать, ведь ты остаешься здесь, и это небезопасно. Все, поезжай, — она захлопнула дверцу, — за друзей своих не волнуйся, — сказала она на прощание, — я их не оставлю. Все будет в порядке.

— When I find myself in trouble, — произнес Бабак почти шепотом первые строчки из песни «Битлз», глаза его блестели от слез. — Mother Mary comes to me…

— Speaking words of wisdom let it be, — добавила Джин. — Ты правильно все понял, — сказала она взволнованно уже по-арабски. — Все пройдет, надо терпеть, ждать, бороться. Будет и в Сирии новая жизнь, я уверена. Будет свобода. А теперь езжай, езжай скорее, — она постучала по капоту машины. — Идем, Снежана.

И схватив девушку за руку, быстро пошла вниз, ведя ее за собой. Она слышала, как сзади заработал мотор, как некоторое время машина не трогалась с места, видимо, Бабак смотрел им вслед. Потом машина стала разворачиваться, поехала. Спустившись метров на сто вниз, Джин все-таки обернулась, хотя не хотела. Бабака уже не было на месте. «Слава богу! А то я вообще расплачусь, — подумала она. — Теперь только вперед!»

— Слушай, я все-таки боюсь, — проговорила Снежана, едва поспевая за ней, — по этой тропке-то идти, по которой мы пришли сюда, — она поперхнулась и закашлялась от пыли. — Светка говорила, там змей полно.

— Нам не змей надо бояться, а пограничников, — ответила ей Джин. — Сейчас день, жарко, змеи дремлют в тени, в укрытии, вряд ли они повыползали на тропинку. А вот пограничники, те смотрят во все глаза. Они могут и стрелять. Я тебя предупреждала.

— Но на той стороне нас встретят?

— Кто нас там встретит? — Джин пожала плечами. — Там и не знает никто, пока. Как же я могла им сообщить? Но там нам бояться нечего. Как только доберемся до первого полицейского пункта, сразу позвоним, и за нами приедут. Главное — добраться.

Спустившись со склона, они прошли по заброшенному хлопковому полю. Вокруг не были никого, ни души, видимо, крестьяне ждали в домах, пока спадет жара. Даже бродячие собаки попрятались и не лаяли. «Это хорошо, — подумала Джин. — Меньше шума».

Вот уже с левой стороны показался маленький домик Абии и Ахмета. Вокруг дома тоже никого не было.

— Наверное, сидят сейчас в комнатке своей, чай пьют из листьев малины, — вздохнула Снежана. — Неужели больше никогда их не увижу? — в ее голосе послышалась грусть, даже слезы.

— Может быть, и увидишь, жизнь долгая, — ответила Джин. — Скорее, скорее иди, — торопила она.

— Ой! — Снежана вдруг вскрикнула и села на траву.

— Что такое? — Джин остановилась.

— Кажется, я ногу подвернула, — ответила Снежана виновато.

— Так, дай я посмотрю, — Джин наклонилась к ней, потрогала ногу девушки. — Здесь больно?

— Ой! — снова вскрикнула Снежана.

«Только этого еще и не хватало, — подумала Джин. — Очень некстати».

— Идти сможешь, опираясь на меня? — она помогла Снежане подняться. — Как же ты так неаккуратно? Я говорила тебе, не надо разговаривать.

— Я виновата, прости, заболталась, — Снежана даже заплакала. — Что теперь делать?

— Идти. Держись за меня, — Джин решительно подхватила ее за талию, — и иди как сможешь. Уже недалеко. Вон сосны впереди, которые растут вокруг тропинки. Видишь?

— Я вижу, я помню их.

Когда она шла этим путем ночью из Израиля в Сирию, тропинка показалась Джин короткой. Теперь же, наоборот, под палящим солнцем она казалась очень длинной, длинной бесконечно.

Снежана уже почти не шла сама, Джин приходилось практически тащить ее на своей спине. Пот градом стекал со лба, катился по спине. Но преодолевая усталость, Джин упрямо спускалась к лощине, за которой находился Израиль. Вот показался и камень-тайник, который выбрал Алекс накануне ее перехода в Сирию, и куда она совсем недавно посылала Ахмета взять секретные сведения от Дэвида. До камня оставалось всего метров пятьдесят, не больше. Джин собрала все силы. Только дойти до камня, довести Снежану, за ним Израиль, спасение.