Поединщик 2. Отмеченный молнией - Роман Владимирович Савенков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно из Овергора пришло известие, что оба кандидата герцога Эльвара остались с носом. Женихом принцессы стал один провинциальный барон, и самое удивительное было в том, что Риордан, как болтали, принял весьма деятельное участие в его сватовстве. По слухам наградой за эти деяния ему обещано возвращение в Школу войны. Перспективы Войтана стать первым рогрейном Овергора тут же стали плавиться по всем контурам, как весенняя сосулька под жаркими лучами солнца.
Для Войтана эти известия стали неожиданным ударом. Тогда он впервые усомнился, а правильно ли он истолковал свою Судьбу? В детстве Войтан иногда строил замки из песка вместе с другими ребятишками. Каждый отвечал за отдельную задачу. Один лепил крепостную стену, второй рыл глубокий ров, а кто-то равнял грунт под дорогу. В этом случае получилось так: Войтан ваял аккуратные башенки замки, а Риордан подбежал и пинком ноги разметал всю его конструкцию. Это неправильно. Если дорогам их Судеб суждено слиться в единый тракт, то один не должен копать траншею на пути другого.
В конце концов Войтан решил: если в течение месяца от герцога Эльвара не поступит новых инструкций, он плюнет на все, соберет вещи и сам отправится в Овергор. Риордан к тому времени должен вновь стать кадетом Школы. Он сумеет разыскать своего кумира и откровенно поговорит с ним. Предложит союз и дружбу. Попросит помощи. Риордан обязательно поверит ему, ведь он будет говорить от всего сердца.
Но месяца не потребовалось. Буквально через две недели Войтан узнал, что Риордан предпочел карьере поединщика должность личного секретаря визира. Это было даже не потрясение. Мир рухнул в глазах Войтана. Даже смерть отца он воспринял не так болезненно. Человек, отмеченный Богами, отверг предложенную ему Судьбу. Он выбрал могущество и пренебрег славой. По мнению Войтана это было предательство. Риордан предал свое призвание, предал Богов, наделивших его талантом, предал людей, которые на него рассчитывали. Предал Войтана, хотя никогда о нем не слышал. Деньги, влияние — вот что для него оказалось важнее всего на свете. Получается, что он никакой не великий человек, а просто гнусный стяжатель.
Так что же делать теперь ему, Войтану? Как поступить? Он искал в событиях тайные смыслы и, кажется, сумел их отыскать. Риордан стал полицейской ищейкой. Перешел в стан блюстителей порядка. Тогда как сам Войтан в этот момент был по другую сторону закона. Получалось, что Судьба словно нарочно противопоставляла их друг другу. Разве это не знак? А может быть Войтану суждено стать не соратником великого человека, а орудием Богов, направленным на то, чтобы покарать отступника? Именно к этому подталкивает его Судьба? Он не просто карающий меч, он тот, кому суждено занять место отступника в истории. Войтан осознавал, что им руководит вспыхнувшая к Риордану ненависть, но ничего не хотел и не мог с этим поделать. Такова человеческая природа, когда крайняя степень восхищение вмиг может превратиться в такую же неистовую ненависть.
Он еще не успел остыть от вспышки гнева, когда из Овергора на его имя вновь поступила почта. И опять с кошельком монет. Его покровитель призывал Войтана к себе. А деньги были присланы на дорожные расходы. За время пути из Арнарунгу в Овергор Войтан успел о многом передумать. Он колебался в решимости покончить с Риорданом.
Но надо же такому случиться, что одна из первых фраз графа Валлея, который встретил Войтана по приезду, касалась именно этих тайных помыслов.
— Дальше тянуть не имеет смысла. Ваша кандидатура будет представлена королю и Мастеру войны сразу после окончания кампании против Фоллса. Нам не избежать поражения. И будет очень символично, если мы усилимся одним из лучших выпускников Академии войны нашего недавнего противника, — заявил граф Валлей.
Теперь ему не было смысла сохранять инкогнито. Войтан поблагодарил вельможу за оказанную ему честь.
— Но раньше вам предстоит одно деяние. Помните, при нашем разговоре в Арнарунгу вы подтвердили, что готовы устранить любое препятствие между вами и вашей мечтой?
— Верно. Речь шла об убийстве.
Граф Валлей поморщился.
— Предпочитаю называть это справедливым возмездием. Этот человек всем мешает. Он разрушает чужие планы, влезает в интриги и вообще портит все вокруг себя.
— Вашей характеристики достаточно. Тем более, что я уже дал вам слово.
— Но хочу вас предупредить — он очень опасен.
— Даже для поединщика? — Войтан позволил себе скептическую улыбку.
— Он незаурядный фехтовальщик и вообще личность очень известная в Овергоре. Его имя Риордан.
Они сидели в небольшом ресторанчика поблизости от Цветочной улицы. Если бы в этот момент с грохотом обвалился потолок, Войтан не был бы так поражен, как словами графа.
— Все правильно, — наконец глухо произнес он. — Я понял все правильно.
— Что вы имеете в виду? С вами вообще все в порядке, милейший?
Войтан тряхнул непослушной челкой.
— Более чем. Просто теперь для меня все ясно.
— Не совсем вас понимаю. Так вы исполните поручение?
— Да.
Граф Валлей накрутил на указательный палец прядь своих волнистых волос.
— Вас наверняка заботит, как все будет обставлено. У этого Риордана есть один, но очень влиятельный покровитель. Именно поэтому нам нужен человек со стороны. Местные не решаются с ним связываться. Дело будет обставлено, как дуэль. Причем зачинщиком станет именно он. Тогда к вам не может быть никаких вопросов.
Войтан усмехнулся.
— А вот это уже любопытно. Он же в управлении тайной полиции, не так ли? Что должно случиться, чтобы он, представитель закона, обнажил против меня свою шпагу?
Глаза графа Валлея хищно блеснули.
— Не волнуйтесь. Мы обеспечим ему достаточно веский повод.
* * *
И вот, спустя несколько месяцев после этого памятного разговора, Войтан готовился к встрече с человеком, с которым на протяжении долгого времени были связаны все его помыслы. В особняке номер восемнадцать на Пчелиной улице он появился чуть позже полудня. Ключ от дома ему несколько дней назад передал один из телохранителей графа Валлея.
Войтан растопил камин в большой комнате, а когда дрова в нем запылали ярко, то скинул с плеч камзол и остался лишь в белой рубашке свободного кроя. Он сделал несколько воображаемых выпадов и убедился, что одежда не стесняет его движений. Тогда Войтан вновь набросил
