Сфера: герой поневоле - Александр Светлый

— Согласен, — поддержал Антон, — все надо делать, исходя из реальных фактов. А факты таковы, что мы недостаточно сильны.

— Мы никогда не будем достаточно сильны, — буркнул себе под нос Винс и, повысив голос, добавил: — Чтобы сорвать большой куш — надо рисковать! Похоже, я зря положился на тебя, Антон. Наши взгляды на будущее легиона разнятся. Кто собирается долго и нудно качаться, трястись над каждым уровнем, пусть сразу скажет об этом. Мы не станем кормить трусов!

Собравшиеся в комнате парни молчали. Первым свое мнение выразил майор Кучин.

— Я думаю, руководство из министерства не обрадуется, если вложенные в проект средства будут выброшены на ветер из-за сумасбродных идей недальновидного лидера. Мифриловая шахта никуда не денется. Если мы не можем ее взять, то вряд ли могут и конкуренты. Тем более на турнире снаряжение уравняется. Нет смысла понижать свои характеристики и терять уровни, лишь бы взять эту чертову шахту первыми. Мы выставим себя на посмешище, если перед турниром опустим удачу сильнейших игроков до нуля и проиграем из-за этого менее сильным противникам из других регионов.

— Согласен, — отозвался Антон.

— Кто еще согласен? — спросил Кучин.

Парни начали кивать. Выглядело так, словно все, кроме Винса и Ольги, поддерживают куратора министерства.

— А раз большинство здесь согласно, — продолжил развивать мысль майор, — то почему бы не выбрать другого лидера клана, который разделяет общую точку зрения, а не тащит всех в пропасть? Как насчет Антона? Что скажете?

Опять послышалось блеянье баранов. Именно так слова старых товарищей воспринял Винс. Его глаза налились кровью. Он до боли сжал кулаки и, встав с кресла, заявил:

— Ну что же. Я все понял. Я сам покидаю место лидера клана. А знаете что? Я покидаю и сам клан. Мне противно играть с трусами. Тот парень, Алекс, показал мне, кто мы. Мы как та жалкая кучка трусов, напавшая на него со спины. Мы слишком ограниченные, зашоренные, не признаем индивидуальность. Прощайте.

Винс покинул комнату. Особый партнерский контракт можно было разорвать досрочно, но меры предосторожности службы безопасности коснулись и его. Во Внутреннем море в соту «одиннадцать» пришлось отправиться и бывшему лидеру. Так как до города он добирался на служебном антиграве, то очутился в новом жилище за день до Виктории.

— Чем займешься? — спросила Ольга, помогая занести в модуль сумки с личными вещами. — Тут нет выхода в общую сеть, доступны только игрушки.

— Чем займусь? Известно чем. Можешь оказать мне одну услугу? — спросил Винс старшую сестру, с детства заменившую ему мать и отца.

— Говори.

— Узнай, где играет тот парень. Если он еще не покинул «Сферу».

— Ты про Алекса?

— Угу.

— Мне и узнавать не надо. В день рейда еще днем разбирала интересные донесения. Один из наших шпионов видел в девяносто первом необычного дворфа, скрывающего ник и уровень. Дворф выругался и вызвал этим взрыв. Представляешь?! Пень от взрыва разнесло в щепки. Я специально не проверяла, но думаю, этот игрок именно тот, кто тебе нужен.

— Ты уверена? Взрыв? Это какая-то магия?

— Откуда мне знать? Я ни о чем таком в «Сфере» не слышала. Это так же невероятно, как и то, что мы смотрели на видео. Разве нет?

— Пожалуй, — согласился Винс и, оставив вещи в модуле, проводил сестру до антиграва.

Часть 24 Fata Morgana

Я летал на крыльях. Какая же Сая была классная! А какой массаж умела делать без рук! Она пускала в ход все части тела: губы, язык, свою грудь, ступни и даже волосы. И не скажешь, что раньше эта девушка не могла и двух слов связать по коммуникатору и шарахалась от одного прикосновения.

Мне хотелось ее двадцать четыре часа в сутки. Казалось, я просто умру, если не поглажу, не потискаю ее мягкую кожу, не осыплю ее шею и плечи поцелуями. Как же мне нравился запах ее тела! И кажется, он появился не сразу, а после того, как мы первый раз занялись любовью. Этот запах сводил с ума. Заставлял меня возбуждаться снова и снова.

И вкусы в еде у меня изменились. Хотелось острой пищи. Я такую даже не пробовал раньше. Сая ее заказывала с каких-то китайских порталов. Мне нравилось все, что шло из ее рук. Я даже попробовал опарышей. Моей коротышке они особенно нравились с рисом и острым соусом.

А вот играть я перестал. Не хотел расставаться с возлюбленной даже ненадолго. Меня вообще не тянуло в «Сферу». Зачем? Я уже был счастлив здесь и сейчас. Порхал на крыльях. Стоило Сае сказать, что внизу слишком жарко, как мы тут же перебрались на ярус повыше. И не просто повыше, а на самый лучший и дорогой.

Ярус «Ж» вообще считался привилегированным. Не крохотные комнатушки с низкими потолками, а настоящие хоромы с отдельными спальнями, общим залом и раздельными туалетом и душем. Помесячная аренда модуля стоила в десять раз больше, чем там, где я снимал, когда работал.

Какая же Сая была классная… Пока не сбежала, прихватив с собой все мои деньги. Вернее, те, что я не успел вывести из «Сферы». Она даже мои консоли и костюм забрала.

Почему это произошло?

Мое счастье длилось всего пять дней. За это время я настолько проникся к японке доверием, что позволил распоряжаться своим банковским счетом.

«Она же любит меня! Нам так хорошо вместе!» — думал я.

Мы засыпали в обнимку после секса каждую ночь и просыпались вместе. Сая любила побаловать меня массажем, забравшись с головой под простыню. Неужели весь этот спектакль был ради жалких ста сорока тысяч кредитов? Я заработал бы для нее в тысячу раз больше.

— Вернись, Сая, вернись, я все прощу, — хныкал я как умалишенный, распластавшись на полу своего комфортабельного модуля.

Когда раздался звонок в дверь, я рванулся с места, словно от этого зависела моя жизнь. На пороге стоял… этот козел.

Мне не хотелось видеть никого, кроме Саи. Я попытался закрыть дверь, но этот … вставил ногу в щель.

— Не хочешь выйти и поговорить? — очень тихо, зачем-то обшаривая глазами внутренности моего модуля, сказал Винс.

Без костюма для погружений он выглядел худым, даже слишком худым. Совсем не таким, как я его запомнил.

— Не хочу.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать о твоей новой подружке, — шепнул он.

— О Сае? Где она?

— То есть, в модуле ее нет?

— Нет, — потухшим голосом ответил я. — А раз ты это спрашиваешь, то не знаешь,