В сетях обмана и любви - Вивьен Воган

Молли подумала, что когда она потеряла все и была не в состоянии содержать ни семью, ни Блек-Хауз, с ней, по крайней мере, был рядом мужчина, который хотел помогать ей, любить и заботиться о ней самой и ее братьях и сестре – она так думала. Но даже этой любви, сильной, страстной, теперь не было у нее. Словно выпущенные из горсти семена, разлетелось по ветру ее счастье. Джубел оказался вовсе не Джубелом, и любовь не любовью, а ширмой, за которой Рубел прятал не только свои истинные чувства, но и свое имя. Ничего не значащая игра! Игра лжеца! Или идиота?

Как бы там ни было, жизнь мало походила на игру. Молли потеряла власть над своей жизнью, любовью, семьей, судьбой… Конечно же, Анни Тейлор говорила правду: она не может надеяться заработать достаточно для воспитания детей средств, сдавая комнаты постояльцам. Конечно, она не может послать их в школу на тот доход, что приносит Блек-Хауз.

Какой же выход? Что теперь делать? Если бы все это касалось только ее, то она предпочла бы лежать на своей постели, пока не умрет. Она была дважды обманута одним и тем же мужчиной! Молли чувствовала себя не только изнасилованной, но и слабоумной дурочкой. Клитус был прав, когда говорил, что ей не хватает делового чутья, и Клитус готов был заняться ее делами. Но Джубел-Рубел доказывал, что ей нечего ждать от Клитуса. У Молли на глаза вновь набежали слезы. Почему только этот проклятый Джаррет вернулся? Он разрушил ее жизнь не один раз, а дважды! И оба раза она позволила ему сделать это!

Если и было какое-то утешение, так это, что она не отдавалась, оказывается, двум разным мужчинам. Она покраснела, вспомнив, как признавалась со слезами на глазах в своей близости с Рубелом Джубелу, который вовсе и не был Джубелом, а был Рубелом! Он, вероятно, хорошо посмеялся над ней тогда. Они оба, эти близнецы, наверное, сейчас над ней смеются.

Чувствуя до тошноты растерянность от такого невероятного перелома жизни, Молли поблагодарила свою несчастную судьбу, что, по крайней мере, у нее хватило присутствия духа прогнать его. Прочь! Так, чтобы никогда больше не увидеть.

Когда Молли не спустилась вниз, чтобы помочь приготовить ужин, Линди поднялась в ее комнату. Постучав и не получив ответа, девочка открыла дверь и подошла к постели, на которой, свернувшись калачиком, лежала ее старшая сестра. Молли собрала силы достаточно, чтобы вспомнить о своих обязанностях.

– Можете вы с Шугар справиться сегодня без меня?

Линди кивнула, внимательно разглядывая под ногами плетеный коврик. Длинные локоны скрывали ее лицо. Молли потянулась, чтобы отбросить их. При виде припухших глаз сестры у нее самой снова на глаза навернулись слезы.

– Что случилось, Линди?

Линди разрыдалась, и сестры упали друг другу в объятия.

– Он уехал, – прошептала Линди.

– Так лучше.

Линди отстранилась.

– Как ты можешь говорить так? Ты ведь его любишь!

– Он лгал, Линди. Он не Джубел Джаррет, он его брат-близнец Рубел.

Линди нахмурилась.

– Зачем он лгал?

– Чтобы обмануть меня.

– Но… я не понимаю… Ты знала его раньше?

Молли кивнула.

– Кого, Джубела или Рубела?

– Рубела, – Молли вздохнула, взвешивая, стоит ли рассказывать Линди правду, и если да, то до конца ли.

– Почему он солгал? Это же лишено всякого смысла!

– Смысл был. Он приходил на танцы в Блек-Хауз примерно год назад, когда была еще жива мама.

– И..?

– И мы танцевали… всю ночь…

Голос Молли задрожал, она вновь вспомнила события, которые теперь уже наверняка она никогда не забудет.

– И что..?

Моли коротко вздохнула и молча покачала головой. Она не решалась рассказать Линди о той ночи в сторожке.

– Те танцы разрушили всю мою жизнь, Линди.

– Расскажи мне правду! Почему он вернулся? Почему лгал? Почему уехал? Почему ты пытаешься его ненавидеть?

Молли пристально посмотрела на сестру, удивленная зрелостью и проницательностью ее вопросов. Да, она хотела ненавидеть Рубела Джаррета. Она хотела. И когда-нибудь сумеет возненавидеть его.

– Ты помнишь, как я беспокоилась за тебя и Джефа?

Линди стояла молча.

– Ты помнишь ту ночь танцев, когда Джубел… э… Рубел был просто взбешен и выбросил Джефа из дома, отослав тебя в твою комнату?

– Как я могу забыть это?

– Я думала, он был просто раздражен тогда, но теперь я понимаю, почему он так поступил. Он не хотел, чтобы вы с Джефом совершили ту же ошибку, что совершили мы с ним той ночью, год назад.

Глаза Линди расширились. Когда девочка поняла, о чем речь, она обняла сестру.

– Это не было ошибкой! Ты любишь его, Молли!

Молли задушила в себе рыдания.

– Нет, я не люблю его! – она исправилась: – Вернее, я не любила его тогда, и он не любил меня. Впрочем, ни тогда, ни сейчас, – ее сердце стонало от боли. – Это было… все, как он и говорил тебе и Джефу. Мы чувствовали влечение тел, но не наших душ и сердец.

Размышляя и вспоминая, Молли решительно отстранилась и посмотрела Линди в лицо, откинув волосы сестры назад и заведя их за уши.

– Он ушел той же ночью. Он даже не остался попрощаться. Когда на следующее утро я спустилась вниз, еще не высохла роса, а он уже ушел. И я ничего не слышала о нем с тех пор, пока он… пока он не появился вдруг перед нашей дверью.

– Ты ненавидела его весь год, пока он не вернулся?

– По правде говоря, я ненавидела себя, Линди. О, пожалуйста, пойми меня! Когда мужчина и женщина сходятся, как это было с нами, для женщины это всегда больше, чем близость. Когда ты молода, тебя мучает такое стремление к любви, что иногда оно невыносимо и столь велико, что обременяет сердце, разум, но… но когда ты решаешься на близость с мужчиной, ты всегда уходишь от него другим человеком, Линди… Вот почему я хотела, чтобы ты сначала узнала хорошо Джефа и была бы уверена в своих чувствах. Мне не хотелось, чтобы ты допустила ту же ошибку, какую допустила я сама.

Молли выпалила все на одном дыхании, и слова заключали в себе так много правды, что ее глаза снова наполнились слезами. Она вспомнила, что рассказывала Джубелу-Рубелу, как забыла об уважении к себе, занимаясь любовью с его братом, и признание прозвучало так, словно она и не сожалеет вовсе.

Но он сожалел и не хотел, чтобы Линди совершила ту же ошибку. Значит, он считал ту ночь ошибкой! А сейчас он провел ее снова по той же усыпанной шипами роз дороге! Думать об этом было невыносимо.

– А я уже никогда не узнаю, была бы ошибкой моя близость с Джефом или нет.

Погруженная в собственные мысли, Молли не сразу поняла, о чем говорит сестра, она нахмурилась.

– Он уехал с Джубелом, – объяснила Линди.

– Рубелом, – поправила Молли.

Излив в разговоре с сестрой все наболевшее, Молли превратила горе в злость, и злость помогла ей вернуться к мыслям о семье. Ничто другое уже не имело для нее значения.