Время Рыцарей (СИ) - Светлана Алимова

Дневники Лиама! Там должен быть способ снять чары!

Но Великий Ворон Лиам вел записи беспорядочно, смешивая в кучу события из жизни, размышления и чары, отработанные с Урсулой. Льюису потребовалось десять дней, чтобы дойти до нужного места, и все эти десять дней в убежище постоянно разносились вопли ужаса и глупый смех. Парочка Воронов взялась подкидывать змей Воронессам, пока не наткнулась на Агату. Рассерженная Агата потребовала прекратить, а когда те со смехом, отказались, велела Курту притащить их на разнос к Льюису. Ему было страшно некогда, он злился, и потому Агата устроила выволочку за него, а он лишь бросал на струхнувших хулиганов гневные взгляды. Курт честно собирал змей и жаб за командиром и летал выпускать их в сожженный квартал. Льюис искренне надеялся, что они не найдут дорогу обратно.

Молитвы пастора Брауна не помогли, и Рейвен продолжал рассыпать змей и жаб повсюду. К Льюису потянулись Вороны с просьбами вылечить ранки от колючек, на которые все постоянно наступали. Оказалось, Рейвен не был особо молчалив, и колдовская живность заполнила все убежище. Пришлось дать ему мешок, чтобы он «сплевывал» ожившие слова туда.

Льюис послал Джеку сообщение о том, что занят и не будет посещать архив некоторое время. Он надеялся, что не пропустит ничего важного. Наконец он наткнулся на что-то близкое к необходимому:

«Рональд уговорил меня зачаровать его, как Гретхен, но что-то пошло не так: он плюется жабами и колючками. Сабина отругала его и вставила в рот кляп: бедняга никак не мог перестать стенать о своей горькой доле. Мы с Урсулой долго искали причину и пришли к выводу, что Гретхен была особенной. На ком-то ином эти чары могли сработать непредсказуемо и сработали. Мне стыдно перед Рональдом, но Урсула считает, что он сам виноват: не был бы таким жадным и хитрым, не пострадал бы. Поговорил бы вначале с ней, а не дожидался, когда я останусь один. Они запретили Рональду подходить ко мне. Способа снять чары просто нет. Бедняга обречен молчать до скончания своих дней».

Льюис содрогнулся. Нет, нет и еще раз нет! Да он Рейвену в глаза не посмеет смотреть, если такое случится! Должен быть способ! Может, они изобрели его позже? Урсула же была колдуньей и изучала магию! Не могла она оставить все так!

Его взгляд зацепился за очередной абзац текста.

«Сабина убила Рыцаря и попала в плен. Принц Корвин хочет обменять ее на меня. Урсула и Гретхен категорически мне это запретили, пообещав спасти ее. Сегодня в глазах темнеет и ноги не держат. Я слишком стар, не дойду сам. Но если пришла пора умирать, то лучше с пользой, чем без пользы. Девочку мою надо спасти, она молодая, ей еще жить да жить. Рональд согласился мне помочь, но Гретхен застала нас, когда мы выходили из замка. Налетела на него и все лицо когтями исполосовала, как взбешенная кошка. Пока они ругались, под ноги обоим сыпались алмазы, рубины и розы, вперемешку с жабами и змеями. Я и не знал, что моя нежная Гретхен употребляет такие слова. Ай-яй, надо будет объяснить ей, что хорошим девушкам так говорить не положено».

«Сабину освободили. На ней живого места нет, но она выстояла. Господи, спасибо тебе! Нет, не тебе: это был план Урсулы. Гретхен полетела в город и среди бела дня стала петь на городской площади. Люди слушали ее и подбирали золото. Целая толпа собралась, и, конечно, сообщили Принцу Корвину. Он минут десять пытался понять, зачем она это делает. Но потом сообразил, конечно, и ринулся обратно. Гретхен взлетела, продолжая петь, и толпа сомкнулась перед ним, не давая ему прорваться. Блеск золота свел их с ума. В это время Торвальд и Урсула тайком освободили Сабину, пока бойцы отвлекали Рыцарей. Я все никак не мог понять, почему начальник стражи так добр к Воронам, зачем идет против Прекрасного Принца, но Урсула объяснила, что раньше он был ее мужем. Да и в целом, достойный человек».

«Сабина поправилась: Гретхен и Урсула выхаживали ее с той же заботой, что и меня. Славно, что мои девочки так крепко дружат. Они словно родные сестры: понимают друг друга и действуют всегда вместе. Внученьки мои. А Рональд перестал сыпать жабами! Он сам толком не понял почему: бродил по городу с мешком и подарил его какой-то старухе. Та обрадовалась и долго благодарила. Сабина считает, бедняжка просто не поняла, что в мешке, а этот паршивец ей не сказал. Но вряд ли чары исчезли бы после дурного поступка. Жабы и змеи должны были порадовать старушку. Может, она ведьма, и они нужны ей для зелий?».

Льюис ухватился за это, как утопающий за соломинку. Других вариантов у него все равно не было. Он вызвал к себе хмурого Рейвена и попросил подарить ему жабу.

– Бери хоть всех, повелитель, – предложил тот, протягивая шевелящийся мешок.

Льюису поплохело, и он поспешил отодвинуться.

– Ты только не урони его на меня. Рейвен, я счастлив и очень рад твоему подарку.

– Чего тогда не берешь? – спросил тот, роняя внутрь четыре колючки.

Из мешка донеслось гневное шипение, и кто-то принялся бросаться на ткань изнутри.

Льюис застонал.

– Прости меня, пожалуйста! Это было чудовищной глупостью с моей стороны: пытаться добыть денег магией! Сольвейн прав, я не думал о последствиях. Я просто пытаюсь тебя расколдовать.

– Как?

– Чары исчезнут, если ты кому-то подаришь твои «слова», и этот человек будет рад подарку.

Рейвен сощурился.

– И все? Сразу бы сказал. Я полетел избавляться от чар.

Льюис проводил его удивленным взглядом. Куда Рейвен направился? Кому нужны жабы, змеи и колючки, пусть и бесплатные?

Он вздохнул.

Ничего у Рейвена не выйдет. Он блестяще умел запугивать людей, так что, наверное, попытается всучить мешок какому-нибудь горожанину, угрожая смертью. Но поможет ли это снять чары? Разве что человек искренне будет счастлив, что его не убили.

Нужно было поискать решение в книгах заклинаний. Где-то же Урсула нашла изначальные чары?

Но к огромному изумлению Льюиса, Рейвен вернулся через несколько часов в прекрасном настроении. Его «слова» больше не расползались по всем углам и не впивались людям в ноги. И даже не кусались. Наложенное на него заклятие исчезло.

– Как ты это сделал?

– Нилу жабу подарил.

– Он их любит?

– Безумно, – расхохотался Рейвен.

– Передай ему мою благодарность, – озадаченно сказал Льюис. – Ты сердишься на меня?

– Нет. Я же сам вызвался помочь. И все уже закончилось. Но у меня есть вопрос. Скажи, ты спишь с Агатой Милн?

– Что? С чего ты взял?

Рейвен дернул плечом.

– Неважно. Может, у вас роман, а я не знаю?

– Служебные романы – это совершенно неэтично, – строго заметил Льюис, – я – начальник Агаты и не могу ставить ее в столь щекотливое положение.

– Но хотел бы?

– Нет! Мы чудесно общаемся, я и не думал о ней в таком ключе.

Рейвен кивнул.

– Ясно. Я тебе еще нужен?

– Нет. Ты куда сейчас?

– К Шарлотте. Соскучился по ней.

Рейвен ушел. Льюис откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Одной проблемой меньше.

Осталось четырнадцать месяцев на устранение другой.

Он что-нибудь придумает. Только без магии! Магия множила проблемы, а не решала их.

В этом больше не было нужды, но Льюис вновь погрузился в дневники Великого Ворона Лиама. Его влекло какое-то болезненное любопытство: из собранных им биографий он знал, что Принц Корвин убьет несчастного старика, а затем отрубит голову следующему Великому Ворону, Джулиану Лойе.

Но выжили ли его «внучки»?

Последняя запись было оставлена явно другим почерком.

«Мы не уберегли дедушку Лиама. Не знаю, зачем пишу это здесь. Все, что осталось от него – эти строки. Все, что останется от меня – прах. Пусть хоть слова сохранят память обо мне.