Недра России. Власть, нефть и культура после социализма - Дуглас Роджерс

В этих высказываниях слышен тот же посыл, который использовали региональные государственные учреждения, пытаясь внедрить проектное движение, особенно желание избавиться от надзора районных структур и быть объективным незаинтересованным арбитром.

В первом из ежегодных отчетов о результатах конкурса корпоративных социальных и культурных проектов, выпущенном в 2004 году, заместитель директора компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» Бельтюков – заместитель Кузяева со времен Пермской товарной биржи – много написал о том, как она «стала использовать эти новые социальные технологии для работы с местными сообществами» [Социальные проекты 2004: 2]. И Бельтюков, и Марголина (в одной из статей отчета) противопоставили друг другу такого рода финансирование социальных и культурных проектов и как будто более старую практику меценатства. Марголина поддержала конкурсы компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» от имени администрации губернатора Трутнева:

Раньше как было? Каждый из руководителей районов время от времени встречался с директором крупного предприятия, заявлял свои проблемы в надежде, что корпорация подключится к их решению. Но поддержать всех в равной степени невозможно, а выбрать тот или иной приоритет – это весьма субъективно. В режиме проектной культуры все поставлены в равные условия. <…> То, что предлагается нефтяниками, – это современный международный подход и достойное вложение средств в развитие территорий Пермской области. Здесь выстраиваются иные отношения – не на уровне «проситель – дающий», а на уровне равных партнерских отношений [Социальные проекты 2004: 4].

Название одной из статей в отчете компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» за 2004 год о профинансированных ею социальных проектах точно выражало чаяния компании в отношении регионального госаппарата: «Сопричастность общему делу» [Социальные проекты 2004: 4]. Наверное, лучшее определение статуса, которого компания «ЛУКОЙЛ-Пермь» стремилась достичь в своих отношениях с региональным государственным аппаратом и с районами, можно было прочесть на афишах множества публичных мероприятий: «Генеральный партнер – “ЛУКОЙЛ-Пермь”». Реально словосочетание «генеральный партнер» означало, что компания «ЛУКОЙЛ-Пермь» оказала наибольшую денежную поддержку в осуществлении той или иной программы или мероприятия (другие организации в рамках того же события могли выступать в качестве «официального партнера» или «спонсора»). Например, в 2009 году на международном форуме регионов, который проходил в Пермском крае и рассматривался как крупнейшее событие, включавшее в себя обмен мнениями и планами между работниками региональных правительств по всей Европе – то есть на мероприятии, не имевшем к нефти никакого отношения, – компания «ЛУКОЙЛ-Пермь» была генеральным партнером, и ее руководители занимали соответствующую позицию. Она стала генеральным партнером первого Дягилевского фестиваля балета в 2013 году, генеральным партнером ежегодных выставок «Нефть. Газ. Химия», которые проходили в выставочном центре «Пермская ярмарка», и генеральным партнером ежегодной Ярмарки народных промыслов, также проводившейся в этом центре. Компания была генеральным партнером состоявшегося в Перми в марте 2013 года межрегионального форума «Мусульманский мир», в котором приняли активное участие преимущественно мусульманские районы юга края, где она вела добычу. Она являлась генеральным партнером фестиваля современного искусства «Живая Пермь» 2009 года, а также пятой ярмарки бизнес-ангелов и инноваторов, прошедшей в Перми в 2007 году, и т. д. Быть генеральным партнером значило не только внести самый крупный финансовый вклад: это звание указывало на уровень вовлеченности в координацию наравне с региональной администрацией и на сотрудничество с ней. Такая форма партнерства в значительной степени соответствовала все более распространявшейся международной деловой практике, когда корпорации вступают в партнерские отношения с государственными учреждениями и неправительственными организациями с целью продвижения своих брендов и противодействия критике в свой адрес[270]. В этом контексте случай компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» в Пермском крае был примечателен в первую очередь не фактом своего существования, а глубиной и широтой вышеуказанных партнерских отношений.

Долговечность корпоративных социальных и культурных проектов

Во всех культурных и социальных проектах компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» (так же как и в аналогичных проектах региональной администрации) мы видим вездесущий самопиар, налаживание связей, и одновременно отрицание этого самопиара и налаживания связей в стремлении к статусу независимого, объективного и абсолютно аполитичного арбитра грантовых конкурсов. В Пермском крае в 2000-х годах государственное и корпоративное строительство, а также взаимодействие государства и корпорации в общем поле одновременно опирались на привлечение весьма специфичных связей и на попытку представить эти связи как нечто прямо противоположное: как закономерные, независимые и прогрессивные.

В заключении к главе четвертой я уже отмечал, что в этом присутствовала некоторая ирония, поскольку программа «Пермь – столица гражданского общества» была свернута с уходом губернатора Трутнева в Москву, в Министерство природных ресурсов, и потому воспринималась не как успешный проект государственного строительства, но как политическая или предвыборная программа Трутнева, которую вскоре сменили программы Чиркунова. С социальными и культурными проектами компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» было иначе. Они оставались неизменными при трех губернаторах Пермского края – Трутневе, Чиркунове и Басаргине, – и также пережили несколько смен руководства в самой компании: как ее генерального директора, так и руководства отдела по связям с общественностью. Потому в течение нескольких лет компания «ЛУКОЙЛ-Пермь» могла уверенней, чем администрация Пермского края, утверждать, что ее социальные и культурные проекты не имеют никакого отношения к блату и протекционизму. Она часто подчеркивала долговечность и надежность своих социокультурных программ и привлекла большое внимание к десятилетнему юбилею конкурса социальных и культурных проектов в 2011–2012 годах.

Программы КСО компании «ЛУКОЙЛ-Пермь» постепенно стали примером для других компаний. Разные источники называли ее лидером и инноватором в этой области. Когда после смены руководства в «ЛУКОЙЛ-Пермь» в 2006 году компанию покинули Булдашов, Марасанова и другие первые сотрудники отдела по связям с общественностью, многие из них перешли на должности, на которых продолжали работать над этими проектами, пусть и несколько иным образом. Булдашов ушел из «ЛУКОЙЛа», чтобы возглавить Пермский краевой союз организаций профсоюзов, где он координировал взаимоотношения между профсоюзами, их сотрудниками и администрацией Пермского края. Марасанова перешла из «ЛУКОЙЛа» в администрацию края, в департамент муниципального развития, где она, помимо прочего, помогала местным муниципалитетам в составлении заявок на новые конкурсы, проводившиеся как государством, так и фондами. (Чаще всего она работала с теми же муниципальными специалистами, которых обучала во время своей работы в компании «ЛУКОЙЛ-Пермь», так что никого не должен удивлять тот факт, что организации из нефтедобывающих районов, учитывая их опыт и связи, были в грантовых конкурсах наиболее успешны.) В 2010 году Булдашов и Марасанова совместно работали над проведением общекраевой конференции, посвященной предприятиям Пермского края и дальнейшей разработке путей их участия в развитии трудовых ресурсов и окружающих сообществ. Несмотря на то что ни одна из компаний, принимавших участие в этой инициативе, не работала на общекраевом уровне, как «ЛУКОЙЛ-Пермь», целью конференции была именно адаптация стратегий КСО, разработанных компанией «ЛУКОЙЛ-Пермь»,