Дырка для ордена - Василий Звягинцев

Тарханов слушал его со странным спокойствием, не перебивая и не задавая вопросов, пока Вадим, наконец, не замолчал, выдохнувшись.

— Хорошо, предположим. Картинку ты изложил впечатляющую. Только ведь это только так кажется, что нынешние события так уж невероятны. Просто ты смотришь на них под иным углом, как бы на лабиринт — сверху. Оттого и выводы делаешь… — Он пошевелил пальцами, пытаясь подобрать подходящее определение, не сумел и продолжил: — Ведь вся наша жизнь — цепь ровно таких же случайностей, но не слишком явных. Ее можно в любую сторону продолжать, от конца до начала наших жизней и даже дальше, поскольку и родились мы тоже в результате совпадений столь же невероятных. Просто никто не взялся все имевшие место коллизии наши и наших родителей и столь же невероятные сцепления случайностей прослеживать.

— Философом ты стал, — усмехнулся Ляхов. Пока что слова капитана его не убеждали. В принципе верные, они все же соответствовали именно данному сюжету.

— Куда ж без этого. Поэтому предлагаю — гипотезу о флюктуации оставить до другого раза и сосредоточиться на вещах бесспорных и имеющих практический смысл. Именно.

Он закурил уже третью подряд сигарету.

— Эту историю я вчера немедленно доложил своему непосредственному начальнику, кап-два Кедрову. Он к ней отнесся с большим пониманием, поскольку наверняка знаком с Чекменевым и прочими. Степень его информированности мне знать не положено, да это и неважно. Короче, сейчас весь наш отряд, а это больше сотни весьма толковых специалистов, работает по этой теме.

Непосредственно руководит разработкой Стрельников, сыскарь с обширной практикой.

Думаю, сейчас самое главное — линия твоей Елены. Тут как раз все ясненько до донышка. До ее «коллекционера» мы теперь вряд ли доберемся, а российскую цепочку отследить можно. Я сам хоть и не по оперативному розыску спец, но и то догадываюсь, как это можно сделать. И про девушку Майю выясним.

Из соседней комнаты их окликнул Стрельников.

— …Ну, с Еленой Артуровной мы в принципе договорились, — обратился он к Ляхову. — Требуется и ваше согласие.

— На что?

— На участие в оперативной игре. На самое активное сотрудничество. Не скрою, дело связано с риском, не таким уж большим, но все же…

— О чем речь, — пожал плечами Ляхов. — Естественно, буду делать все, что в моих силах.

— Очень на это рассчитываю. Полного плана предстоящей операции у меня пока нет, но начинать нужно немедленно, почти что экспромтом. Итак, вводная для вас — что бы вы стали делать в предложенных обстоятельствах самостоятельно?

— То есть встретился с Еленой, узнал от нее то, что узнал на самом деле, но ни вас, ни Арсения для меня не существует?

— Примерно так. Начинайте…

Ляхов и сам уже думал об этом весь остаток прошлой ночи.

— Предположим, к моменту встречи с ней я знал все то, о чем мне рассказал в Хайфе Чекменев. Но знают ли о степени моей информированности наши враги?

— Допустим, знают, вернее, догадываются. Раз исчезли вы, с боем прорвался домой через Нью-Йорк Тарханов, значит, вы в той или иной мере в курсе грозящей опасности.

— Хорошо. От Елены я узнал о людях, ищущих саблю. Вообще-то, в нормальных условиях я должен тут же бежать в контрразведку, или какую там организацию представляют люди, меня опекающие. Да, кстати, вы уверены, что те, кто нас сегодня преследовал, именно «коллекционеры»?

Стрельников впервые изобразил на лице улыбку.

— Хороший вопрос. Нет, не уверен. Пока знаю одно: от дома в Сходне за вами была слежка. Наш водитель ее оборвал. Сейчас выясняем, кто и зачем вами интересовался. Но продолжайте.

— Продолжаю. Не знаю уж, какой психологический портрет Ляхова нарисовали наши противники, но будем исходить из того, что он довольно близок к подлинному. Раз они так тщательно отследили мою биографию, что и Елену нашли, значит, и про многое другое знают. Поэтому будем поступать строго наоборот. Расчет, очевидно, был на то…

Он замялся, не зная, как сформулировать дальнейшее. Углом глаза посмотрел на Елену. Она сидела молча, с бесстрастным лицом, но в позе чувствовалось напряжение.

— Что встретившись с вами и поняв, что вы не до конца забыли прошлое… — Стрельников прервал фразу и обратился к Елене: — Да вы не смущайтесь, не смущайтесь, чего уж теперь, работа у нас такая. Считайте, что я сейчас врач и исповедник в одном лице, и все наши откровения не имеют никакого отношения к обычной морали. Так вот, господин Ляхов не до конца забыл прошлое, выразил определенную склонность возобновить отношения, и вы теперь должны пересмотреть свою позицию и, скорее всего, принять решение не сообщать об этой встрече. На этот случай они и решили подстраховаться, организовать слежку, возможно — силой захватить владельца сабли. Чтобы обойтись без посредников…

— Точно, — сообразил Ляхов. — А она возьмет и позвонит господину Глану. Если это они следили за нами, такой шаг их удивит.

— А если не они? Ваша оговорка предполагает, что вы допускаете возможность слежки еще с чьей-то стороны?

— Это уж вам виднее, господа. Кто еще может в Москве следить за гвардии полковником и тщательно проверенным слушателем академии?

— За это не беспокойтесь. Найдется кому, — снова бледно улыбнулся подполковник. — Я же сказал, разберемся. Продолжайте.

— Я так понимаю, что если все-таки следили они, не догадались, что их слежка раскрыта, уверены, что потеряли нашу машину случайно, то, удивившись, они все-таки обрадуются. Назначат Елене встречу…

— Или ограничатся телефонным разговором.

— Это вряд ли. Допустим, я вышел из машины, не оставив Елене своего адреса, из предосторожности, а просто договорился о свидании. Скажем, завтра…

— Вы молодец, полковник. Для экспромта очень хорошо. Думаю, нам будет легко работать вместе.

— Тоже на это надеюсь. И все же, что будем делать именно сейчас?

— Вы — пока ничего. Поезжайте пообедайте с Арсением Николаевичем, он ведь вас вроде пригласил. Потом Елена Артуровна вернется домой и оттуда позвонит господину Глану.

— А я?

— Поскольку предполагается, что если даже вас узнали в лицо, то ничего больше им пока не известно, ни нынешняя фамилия, ни местопребывание, пока можете располагать собой по собственному усмотрению. Только ни в коем случае до завтра не встречайтесь и не перезванивайтесь с Еленой Артуровной. А место завтрашней встречи…

— В восемнадцать часов на улице, напротив ее гостиницы, — предложил Ляхов.

— Можно и так. Тогда позвольте откланяться. Желаю приятно провести время. И вот, возьмите…

Стрельников протянул Вадиму и Елене по желто-зеленой пачке сигарет «Дюбек». Обе были не слишком аккуратно вскрыты с уголка.

— Не перепутайте, у вас обычные крепкие, у вас дамские с ментолом. Первые четыре с краю можно даже курить. Но в обычной ситуации лучше не надо. Это наша последняя разработка. Потребуется помощь или совет — нажмите вот здесь два раза, и говорите, как по обычному радиотелефону. Это фиксированный оперативный номер, дежурный на той стороне «провода» будет знать, кто вы и где находитесь. Если нажмете один раз — прибор сработает, как чувствительный микрофон и радиомаяк. Мы будем слышать все, что происходит, в радиусе десяти метров, и с такой же точностью запеленгуем место. Лучше, если не пригодится, но мало ли что.

Обедать Тарханов их привез на одной из машин, что стояли во дворе.

— Это кабак проверенный, под контролем, здесь и отдыхать и разговаривать можно совершенно свободно, — сообщил Сергей, когда они расположились в отдельном кабинете на антресолях. Внизу, вокруг бездействующего фонтана, два десятка далеко расставленных столиков. Зеркала от пола до потолка делали зал бесконечным и заодно с любой точки обеспечивали круговой обзор.

— Вот бы нам позавчера сюда зайти, — сказал Вадим Тарханову, пока Елена листала толстую папку меню.

— Позавчера я сам о нем еще не знал. Если б не ты, мне еще три месяца полагалось в стажерах ходить, а теперь я уже полноправный…

— Видишь, все к лучшему.

— А то. И, к слову, те парни, что тогда в подвал ворвались, были настоящие, из сыскного. Мы выяснили. И проверка вроде как обычная, только…

— ?

— Задание они получили ровно через десять минут после того, как мы туда вошли.

— Бывает, наверное, в целях внезапности.

— Бывает, — согласился Тарханов. — Только обычно они и ориентировку получают в таких случаях, кого накрыть предполагается. А в нашем случае команда была — проверить всех, если попадется кто из розыскных списков, задержать, у всех же прочих, ни в чем не замешанных, документы изъять, в подсобке сфотографировать, после чего вернуть с извинениями.

— Выходит, конкретно нами интересовались?

— Выходит, кто-то из нас на крючке и кому-то, имеющему право сыскарями командовать, срочно потребовалось выяснить, с кем он конспиративно встречается.