Мистерия Мести - Вадим Панов

В подтверждение этих слов в его кармане зазвонил мобильник. Хьюго всегда был пунктуален. Марк подошёл, положил трубку на тумбочку рядом со мной и тактично вышел из комнаты, оставив меня наедине с надрывающимся телефоном. Я сел, подобрав под себя ноги и медленно потянулся к трубке, словно надеясь, что звонок оборвётся и это навсегда избавит меня от неприятного разговора.

— Хьюго, здравствуй.

— Нейтан? Ну наконец-то!

В этом был весь мой брат. Он ни словом, ни интонацией не показал, что рад меня слышать, что волновался за меня или боялся, что я погиб. Меня давно уже терзали сомнения, что он вообще способен на подобные чувства. И заботился, и воспитывал он меня исключительно потому, что так было нужно. Не потому, что он меня любил, а потому, что я был его братом и так вроде бы необходимо поступать.

— Хьюго, я.

— Не нужно оправдываться, — с ноткой недовольства в голосе перебил меня брат, — я, признаться, не приятно удивлён. Не думал, что с моим братом сможет справиться пара масанов.

Я молча сжал зубы, стараясь не выплеснуть наружу накатившую обиду.

— Я уже говорил с Марком, — продолжил тем временем Хьюго. — Вернёшься домой — мне хотелось бы услышать эту историю от тебя. Надеюсь, у твоего промаха были серьёзные причины.

— Они подкараулили меня поздно вечером, когда я возвращался из офиса, — не сдержавшись, начал оправдываться я, — ударили сзади по голове, я не успел никак среагировать.

Хьюго тяжело вздохнул.

— И это я слышу от будущего гвардейца? Позор, Нейтан.

«Позор», — мысленно согласился я. Но промолчал.

— Я надеюсь, ты понимаешь это, — не успокаивался брат.

— Понимаю, — тихо подтвердил я.

— Уже хорошо. На эту тему мы поговорим дома. — Хьюго помолчал, а потом спросил, словно делая одолжение: — Как ты себя чувствуешь?

«Хуже, чем паршиво! — хотелось заорать мне. — Я и так ощущаю себя последним неудачником, а тут ещё ты со своими нравоучениями и упрёками! Мне хочется всего лишь, чтобы ты хотя бы раз в жизни поддержал меня! Ни разу ещё я не дождался от тебя ни капли сострадания! Всегда, когда у меня что-нибудь не получалось, а учитывая моё телосложение, такие вещи, как фехтование, например, давались мне с большим трудом, я слышал от тебя только упрёки и недовольство! Тебе всегда было наплевать на мои успехи, ты видел только мои неудачи! Я месяц — месяц, Хьюго! — провёл в плену у масанов!

Я не могу нормально спать, мне каждый раз снятся кошмары! Я истекаю кровью из ран, с которыми не может справиться даже эрлиец, Марк не мог тебе об этом не сказать! Но тебе же до этого нет никакого дела! Тебе важно знать только лишь то, что я облажался! И больше ничего! Как же меня достало всё это!»

— Всё в порядке, Хьюго, — ровно произнёс я.

Он снова немного помолчал, ожидая, что я добавлю что-нибудь, но я не собирался больше ничего говорить. Тогда он раздражённо бросил:

— Раз у тебя всё в порядке, то я надеюсь, что ты не оставишь начатое дело?

— Нет, — я судорожно сжал трубку в руке, — я не собирался возвращаться, пока не закончу с делами.

— Отлично, — удовлетворённо отозвался Хьюго, — я поговорю с Марком по поводу того, как твоё отсутствие объяснить партнёрам. А ещё… — Голос брата изменился, он по-прежнему говорил спокойно, но я смог уловить едва ощутимый оттенок сарказма. — Может, тебе стоит нанять охрану?

Кровь прилила к щекам, я на несколько секунд даже потерял дар речи. Спасибо, Хьюго. Больнее ты ударить не мог.

— Нет, не нужно, — выдавил из себя я.

— Как знаешь, — совершенно серьёзно проронил он. — Если что, переведу деньги. До связи.

Я с досадой швырнул безжизненную трубку на подушку, поднялся, подошёл к окну и упёрся лбом в стекло.

По совести говоря, мне хотелось расплакаться. Детская обида на старшего брата ворочалась в душе, задевая заодно и новые раны. Как бы мне хотелось, чтобы Хьюго действительно было до меня дело! Он разговаривал со мной так, будто я не пропал на месяц, а всего лишь задержался вечером на прогулке! Я выдохнул, успокаиваясь, выпрямился. Как раз в этот момент в комнату вошёл Марк. Я неосознанным жестом расправил плечи, прогоняя минутную слабость. Этого Марку видеть не нужно.

Однако он, похоже, понимал всё лучше, чем я мог себе представить.

— Есть будешь? — спросил он, не собираясь ничего спрашивать о моём разговоре с братом. Я ему был за это безумно благодарен.

После обеда у Марка зазвонил телефон. Я поначалу не придал этому значения, думая, что ему звонят из Москвы или из офиса, но вернулся он более мрачным, чем обычно.

— Из Тёмного Двора звонили, — буркнул он, показывая своё недовольство от общения с навами, — хотят с тобой поговорить.

Я пожал плечами. Этот разговор был нужен и мне. Понятное дело, что, если Тёмный Двор включился в погоню, масанов они вычислят быстро, у гарок немало опыта в подобных вещах. Это означало только одно: она уйдёт от меня. Не факт, далеко не факт, что тёмные оставят вампиршу в живых, скорее всего её ждёт смерть. Но такой расклад меня тоже не устраивал: я хотел убить её сам, своими руками…

Вскоре в гостиной завертелся чёрный вихрь портала, и на ковёр шагнул нав.

— Сога, — быстро, по-деловому представился он, сел в предложенное кресло. Одет он был в традиционное облачение гарки, из чего я сделал вывод, что навы уже вовсю работают и разговор вовсе не формальность: иначе припёрся бы он в деловом костюме. — Извините за беспокойство, но нам нужно больше подробностей. Почему так долго не искали? Или не могли найти? Где нашли, когда, во сколько?

Марк так же спокойно, без эмоций, рассказал ему, как было дело: что хватились меня только через неделю после того, как масаны меня поймали, потому что часто выходить на связь у нас с Хьюго было не принято. Однако, поскольку я не звонил неделю, он всё-таки забеспокоился и попросил съездить в Питер Марка. Марк не нашёл меня в квартире, выяснил, что я давно тут не появлялся, и принялся меня искать. Сканирование и поиск арканом не дали результата, и Марк всерьёз начал опасаться, что меня уже нет в живых. Он заявил в человскую полицию, заплатил наёмникам из Тайного Города, сам периодически продолжал искать меня с помощью аркана. Ничего бы не помогло, если бы мне самому не удалось сбежать, воспользовавшись небольшой оплошностью тюремщиков: они думали, что я уже просто не в состоянии подняться на ноги, и перестали надевать на меня наручники. А потом кто-то забыл запереть дверь. Я не помню, как вышел оттуда и сколько прошёл, прежде чем Марк, наконец добившийся результата от аркана, примчался за мной в район Сенной площади.

Сога внимательно выслушал нас, позвонил кому-то из своих, задавая координаты поиска, и соизволил-таки объяснить всё, что понял из моего рассказа:

— Их убежище экранировано от поиска, значит, они используют его не в первый раз, похоже это их местная база. Если мы найдём её, это будет большой удачей. Тёмный Двор объявит вам личную благодарность.

— Я хотел бы. — начал было я. Но нав меня поспешно перебил:

— Компенсацию Тёмный Двор выплачивать не будет, масаны Саббат не являются нашими вассалами.

Звонок его телефона помешал мне закончить свою мысль. Сога быстро переговорил с кем-то, поднял на меня глаза:

— Нашли.

— Я хотел бы поучаствовать в операции, — наконец договорил я, — думаю, это стало бы достаточной компенсацией.

Нав несколько секунд молчал, не сводя с меня чёрных, глубоко запавших глаз. Кажется, решал: он прекрасно понимал, зачем я напрашиваюсь, а в интересах Дома наверняка было оставить хотя бы одного масана в живых, чтобы попытаться вытащить из него что-нибудь полезное.

— Ладно, — в итоге решил он, — портал будет через пять минут, отряд уже готов.

— Я иду с вами, — крайне недовольно буркнул Марк.

Санкт-Петербург, улица Мясная. 15 ноября, четверг, 15.15

Туман. Серая пелена, застилающая обзор. Не просто пелена — завеса, перед которой бессильны солнечные лучи и любые звуки. Она снаружи и внутри меня. В какой-то момент мне кажется, что я просто сосуд для тумана. Что он клубится во мне, заполняя пустоты моего тела. Нет плоти. Нет крови. Есть только безжизненные глиняные стенки, и язычки тумана бесцельно облизывают их.

Вход в подвал с улицы оказался завален строительным мусором, поэтому мы с небольшим отрядом гарок медленно продвигаемся по коридорам пустующего дома, которые застилает непонятно откуда взявшийся туман, ищем спуск. Все прекрасно знают, что масаны, даже под завесой тумана, не смогут появиться на солнце, но всё равно оружие обнажили. Так спокойнее.

Туманная завеса становится плотнее, но я продолжаю вглядываться в коридор перед собой, стараясь разглядеть то, что она скрывает. Точнее, ту, что она скрывает. И постепенно перестаю слышать тихое покашливание кого-то из спутников, хруст мусора под ногами — практически единственные звуки в этом тумане, — а глухой стук набоек по полу превращается в удары моего собственного сердца. Я слышал его именно так, когда впервые бежал по этим коридорам… Бежал ли? Или шёл, из последних сил переставляя непослушные ноги? Меня опять начинает знобить, как будто куртка, снова как тогда, насквозь пропитана кровью и не может спасти от холода, который снаружи меня и тем более внутри.