Ход конем - Евгений Николаевич Руднев

Успокоился, поостыл немного. Наверно, совсем ни к чему сейчас восторги, «ахи» и «охи». Сами по себе результаты моделирования гроша ломаного не стоят. Надо все это внедрить! Ну, а если это ему не удастся?

Аня словно читала его мысли, сомнения. Прищурившись, рассудительно сказала:

— Дальше тебе будет труднее. Но пути назад, Володечка, уже нет! Рубикон перейден.

— Да-да, это так, — кивнул Владимир. И поймал себя на том, что смотрит на Аню с нескрываемой нежностью и симпатией. Его одолевало желание сказать ей что-нибудь необыкновенно хорошее, ласковое, но он лишь широко улыбнулся и еще раз повторил: — Да-да... пути назад уже нет!

Морозов долго держал в руках обходной лист Владимира. Подписывать не спешил — уговаривал остаться в Красноярске.

— Может, все-таки передумаешь, а? Тут у тебя — гм... и невеста, и перспектива роста по научной линии. Какой у тебя оклад был в Киеве? Рублей сто пятьдесят, наверно?

— Сто тридцать пять...

— Вот видишь, крохи! — подкузьмил Владимира Морозов. — А ты ведь у меня получал сто восемьдесят! Останешься, я тебе дам оклад двести двадцать рублей в месяц плюс соответственно премиальные. НИИ у нас хороший, по первой категории зарплаты идет... Думаю, мы сработаемся. Парень ты — стойкий, башковитый. Если нужна двухкомнатная квартира — будет. В этом же году! — По-отечески уточнил: — Толковых работников ценить мы умеем... Ну, скажи, чем тебе у нас плохо, а?

Владимир, улыбаясь, пожимал плечами. Разве он говорил когда-нибудь, что ему тут плохо? Наоборот, ему здесь многое нравится. Но главное для него все же — Кедровск. Зачем он тогда моделировал? Зачем Аня строила гидрогеологические разрезы и считала смету, а Саша вычерчивал карты? Двадцать пять карт на каждые два года эксплуатации разреза составил парень! Медаль таким людям надо давать.

— Ты, батенька мой, дело свое сделал, совесть твоя чиста. Теперь пускай вышестоящие инстанции занимаются этим вопросом, — с благодушным видом внушал Кравчуку Морозов. — Пора подумать и о себе, Владимир Петрович. Ты ведь, дорогуша, можешь и не пробить свою схему осушения Южного участка, разве не так? Ну а у меня — все твердо, ясно. Как первый закон Ньютона! Останешься у нас — дам тебе группу, диссертабельную тему. Будешь соискателем...

— Но я ведь не физик, а гидрогеолог.

— Перестроиться тебе будет нетрудно. Основные процессы теплофизики и дренажа, как ты уже успел заметить, описываются одними и теми же дифференциальными уравнениями. Так что у этих наук очень много общего. — Морозов потер ухо. — Я уже говорил о тебе с директором нашего НИИ. Он поддержал меня...

Владимир упрямо наклонил голову. Ему было приятно слышать такое, и все-таки принять предложение Морозова он не мог.

— Спасибо, Геннадий Палыч, за все, что вы сделали для меня. Но не позже, чем завтра, мы с братом должны выехать в Кедровск. Сейчас — каждая минута дорога. Не обижайтесь, пожалуйста.

Морозов, не скрывая своего разочарования, вздохнул и расписался в обходном листе Владимира.

— Ну, что ж, желаю успеха. Поезжай. Но о моем предложении не забывай.

10

Плотно поужинав в ресторане «Украина», Игорь Николаевич Боков прикатил домой на такси в девятом часу вечера. Принял душ и, надев махровый халат, с наслаждением опустил уставшее тело в мягкое кресло. По телевизору показывали эстрадные миниатюры с участием Аркадия Райкина. Игорь Николаевич любил этого артиста. И, как ребенок, смеялся, когда Райкин, напустив на лоб длинную челку, явился к своей бывшей учительнице, которую притесняли в коммунальной квартире злые и жадные соседи...

Игорь Николаевич вытирал ладонью мокрые от неудержимого хохота глаза, хлопал в ладоши... Абсолютно здоров лишь тот, кто умеет по-настоящему смеяться!

Когда передача кончилась, он посидел еще некоторое время, весело улыбаясь, у голубого экрана, а потом выключил телевизор. Достал из портфеля кипу бумаг. Там были авторефераты докторских диссертаций Сенегевича из Минска и Ярцева из Ленинграда. Игорь Николаевич долго рассматривал голубоватые обложки авторефератов, листал книжечки. Они пришли только вчера, и время, чтобы составить и отослать отзыв, еще есть. По крайней мере — месяц. Главное сейчас — не дать маху, точно определить «степень важности человека». Через полгодика Игорь Николаевич и сам будет защищать в Ленинградском горном институте свою докторскую. А ведь Ярцев заведует кафедрой гидрогеологии в этом институте. Говорят, звезд с неба не хватает, но мужик — пробивной, как танк. При любых обстоятельствах отзыв на его диссертацию должен быть положительным. Зачем Игорю Николаевичу наживать себе врага? Все, решено... А вот с гражданином Сенегевичем дело посложнее. Кажется, Всеволод Михайлович Шутаков недолюбливает этого человека. Игорь Николаевич и сам встречался с Сенегевичем. Молодой, резкий. За словом в карман не полезет. Правду-матку режет прямо в глаза, невзирая на титулы и авторитеты. Критиковал в журнале «Советская гидрогеология» формулу Шутакова для расчета дебита горизонтальной скважины... Тут надо быть осторожным, как Штирлиц. Нужно все взвесить. Всеволод Михайлович сидит в ВАКе. Член-корр., и все такое...

Игорь Николаевич полистал автореферат Сенегевича, вздохнул. Он ознакомился с ним вкратце еще вчера. Диссертация — как ядро спелого, тщательно выхоженного граната. Интересная, сверкающая свежими мыслями и оригинальными математическими формулами... Здорово работает этот Сенегевич! Экономический эффект от внедрения его докторской — четыре миллиона рублей... Скорее всего, отрицательный отзыв тут не дашь. Глупо. Положеньице, черт бы его побрал!

Игорь Николаевич медленно прошелся по комнате, обдумывая, как надо поступить. В эти минуты Бокова больше всего волновала его собственная судьба. Скоро у Игоря Николаевича тоже испытание, авторефераты уже разосланы. А чтобы пройти с докторской, надо не иметь врагов не только среди членов специализированного совета, но и в ВАКе... Кравчук-старший входит в специализированный совет. Пожалуй, против Бокова он голосовать не будет. Впрочем, как сказать, голосование ведь тайное. Все может быть... Вот если бы Игорь Николаевич был мужем его дочери — тогда другой коленкор! Запуталось все до предела. А ведь он ей был, судя по всему, далеко не безразличен, впрочем — как и она ему. Что-то не связалось... Полностью прибрать к рукам Кравчука-старшего пока не удалось. Да и от сыночка Владимира тоже чего угодно можно ждать. Хуже всего, если он обоснуется в Кедровске. Упрямый, настырный, как зубр. Такие или сгорают раньше времени, или добиваются своего... Ходят слухи, что скоро должно выйти специальное постановление о дальнейшем повышении требований к кандидатским и