Посланник смерти - Александр Косарев

Илья кивнул, посчитав, что времени у него и в самом деле будет достаточно.

– Так вот, – продолжил Вронский, открывая перед ним дверь в большое, абсолютно круглое помещение, уставленное непонятного назначения электронными стойками. Он с грохотом подтянул к себе металлический стул и жестом пригласил Илью садиться. – У нас, как видите, сегодня тихо, поскольку большинство свободных оперативников все еще на Муромском полигоне. Это даже хорошо, а то бы нам не дали спокойно побеседовать. Новички у нас здесь появляются крайне редко, и внимание к ним обычно чрезмерное. Прежде всего, я расскажу вам об общем устройстве всего нашего сообщества. То, что вы вокруг себя видите, только небольшая часть довольно разветвленной системы. Организация наша, как вам, может быть, известно, юридически длительное время подчинялась Тринадцатому управлению КГБ, но на самом деле практически пятьдесят лет нас курировал один из членов политбюро. Но времена изменились, и по-прежнему входя в состав ФСБ, мы, выпав из рук партии, действуем теперь более по привычке, так сказать, на свой страх и риск. Денег мы ни у кого не просим и со своими проблемами высоким начальникам не надоедаем. Наша команда официально называется «Вторым отделом технического контроля» и состоит из трех небольших подразделений. Первая – группа связи и информации. Ее задача – получение первичной информации, обработка и хранение массивов данных, налаживание связи между центральной базой и удаленными подразделениями или даже отдельными оперативниками. Вторая – оперативная группа, в которую, кстати, входим и мы с вами. Оперативники разрабатывают и осуществляют все мероприятия той или иной операции, ездят в командировки, короче говоря, несут на себе тяготы службы. Третья – группа технической поддержки, поскольку ее сотрудники имеют дело со всевозможной аналитической аппаратурой и приборным парком. Они же заведуют оружием, спецснаряжением и тому подобным хозяйством. А такое корявое и неконкретное название нашей организации объясняется лишь желанием не привлекать ничьего внимания.

– И кто же руководит всей организацией и каковы ее непосредственные задачи? – полюбопытствовал Илья.

– Для этого имеется так называемый центральный совет, – ответил Вронский. – В него, естественно, входят руководители всех трех отделов, Борис Евсеевич и еще какие-то люди из Кремля и Министерства обороны, о которых я не имею никаких сведений. Две наши стационарные точки находятся в самой Москве. Одна – это хранилище на Добрынинской, где вы, как я знаю, уже побывали. Там хранится большая часть собранного за многие десятилетия наследия прошедших веков. А вторая, в оперативном смысле гораздо более важная точка, замаскирована под заброшенное здание в районе Нагатино. Вход туда тщательно замаскирован, и доступ в него имеют немногие. Там расположены наши основные складские помещения, а также мастерские, где изготавливается специальное снаряжение. Там же у нас есть свой собственный тир, гостиница и даже бассейн глубиной двенадцать метров. Подземный комплекс, где мы с вами сейчас находимся, был построен некогда как резервный командный пункт Западной группы войск. После Отечественной войны, когда надобность в нем отпала, он был законсервирован, но в 1978-м Борис Евсеевич каким-то образом отыскал его и добился передачи в ведение ХОЗУ КГБ. Здесь сделали кое-какой ремонт и перепланировку, пробили дополнительный выход за территорию части, завезли необходимое оборудование и под видом законсервированного склада списанного оборудования передали нам. Теперь здесь у нас центр глобальной связи и вычислительный комплекс. Здесь же иногда производится и первичное обследование попадающих к нам находок.

– Вращающийся тамбур тоже был тогда пристроен? – полюбопытствовал Илья.

– Да нет, – сказал капитан, – он и раньше был. Это же бывшая противогазовая камера. Кстати, должен вас проинформировать, ваше офицерское удостоверение уже уничтожено. И больше вы никогда не появитесь на верхней территории. Жить же мы с вами будем в городской гостинице. Смею заверить, будете довольны. У каждого из нас там своя комната, душ, недорогой буфет, замечательный бильярд в холле…

– И как долго мне придется задержаться в вашем уютном уголке? – спросил Илья.

– А-а-а, – замялся Андрей, – да как Бог даст. У меня насчет вас есть вполне конкретный план, и мы с вами обязаны его отработать от начала до конца. И потребуется на его осуществление не менее месяца. После чего вы в принципе сможете достойно влиться в нашу дружную семью, если, конечно…

– Конечно, что?

– Да сами понимаете. Клюнет начальство жареный петух в… определенное место, и все наши планы полетят ко всем чертям. В принципе это плохо, для вас же. Согласитесь, что лучше освоить кое-какие азы и поучиться на чужих ошибках, прежде чем кидаться в омут.

– А сами-то много ошибок совершили? – поинтересовался Илья, отбросив официальность.

– Ох, – поморщился Вронский, – предостаточно. Но пока, слава Богу, проносило. Мы все, и особенно те, кто в оперативке работают, находимся в гораздо худшем положении, чем армейские саперы.

– Почему? – не понял Илья.

– Да потому, – в тон ему ответил капитан. – Саперы, к примеру, в принципе знают, что их ожидает. Мы же все время пребываем в неизвестности. Сто раз все может оказаться абсолютной лабудой, а на сто первый, ба-бах, и такие дела начинают твориться, как на Муромском полигоне.

– А что же случилось на Муромском-то полигоне? – спросил Илья. – Я и не слышал о нем ничего.

– А теперь больше никогда и не услышите, – помрачнел Андрей.

– Почему? – удивился Илья.

– Потому что десять дней назад он прекратил существовать, скрутился.

– Что значит скрутился? Взорвалось там что-то или утечка газа случилась?

– Да нет. Произошло то, что рано или поздно должно было произойти. Эта история началась как авантюрный роман. И коротко ее не расскажешь.

– Все равно расскажите, – попросил Илья.

– 12 марта 1982 года работавшая около двух месяцев в мексиканском городке Теотиуакане французская археологическая экспедиция откопала никем ранее не замеченный подземный ход, расположенный в двух десятках метров от так называемой пирамиды Солнца. Руководитель экспедиции Ришар Давю обнаружил украшенную резьбой каменную плиту, перекрывавшую вход в подземелье. Отодвинуть ее в сторону землекопам удалось не сразу, потребовалось более двух суток напряженной работы. И когда пятитонная «дверь» была наконец-то поднята и отодвинута в сторону, Давю решил дать своим людям вполне заслуженный отдых и приступить к более подробному осмотру находки лишь на следующее утро. Все члены экспедиции разошлись по своим палаткам отсыпаться. Через час все они спали как убитые. Все, кроме одного. Десятник бригады землекопов Хорхе Веласко не спал. Выждав до двух ночи, он прихватил фонарь, ломик, лопату и полез в отверстие подземного хода, рассчитывая чем-нибудь поживиться еще до того, как проснутся все остальные. Довольно скоро он попал в небольшое квадратное помещение, в котором не было абсолютно ничего, кроме красных фресок на серых стенах. Десятник потоптался некоторое время на месте, рассматривая взирающие на него со всех сторон оскаленные лица мифических чудовищ, и собрался было возвращаться в лагерь, как случайно обратил внимание, что пол сильно пружинит под его ногами. Он опустился на корточки и ощупал его. Оказалось, что камера засыпана очень толстым слоем природной слюды. У Хорхе мелькнула мысль, что под ней может быть укрыто нечто ценное. Схватив лопату, он начал раскапывать слежавшиеся за столетия слюдяные пластинки. И ожидания его довольно скоро оправдались. Вскоре под лезвием лопаты что-то заскрежетало, и он, отбросив ее в сторону, принялся рыть руками. И отрыл странный предмет, который напоминал разрезанный пополам граненый футбольный мяч, в центре плоской части которого было что-то вроде винтообразно скрученных коровьих рогов. Хорхе попробовал приподнять находку, но она оказалась довольно тяжелой. Вообразив, что под наружным слоем рогатого полумяча наверняка спрятано литое золото, грабитель обмотал закрученные «рога» заранее припасенной веревкой, взвалил находку на спину и поволок к выходу, даже не потрудившись как следует засыпать вырытую им яму.