Посланник смерти - Александр Косарев

Впоследствии выяснилось, что при множественном столкновении машин на шоссе чемодан со злополучной полусферой вылетел из открывшегося багажника автомобиля янки и скатился в глубокую промоину на обочине, где его под шумок и приватизировал один из муниципальных рабочих, ремонтировавших дорожное покрытие. Притащив чемодан к себе в комнату, он тоже «догадался» о спрятанном внутри полусферы золоте и, подобно незадачливым героям «Золотого теленка», принялся с ножовкой в руках добывать его из недр неожиданной находки. Но изрядно вспотев и затупив пару ножовок, рабочий вскоре понял, что то, что он так настойчиво пытался распилить, все же не золото. Разочарованный, он засунул находку под кровать, намереваясь при удобном случае попробовать вскрыть ее автогеном. Но на другой день он прочитал одно из развешанных повсюду объявлений о розысках полусферы и после недолгого колебания позвонил по указанному телефону, надеясь во время переговоров выторговать еще пару тысяч. «Господин О. Рейли», успевший прикрепить телефонного «жучка» на кабель бывшего владельца полусферы, узнал о времени и месте их встречи и прибыл туда несколько ранее. Ему удалось усадить в свою машину откликнувшегося на объявление простака буквально за несколько секунд до того, как на месте встречи появился настоящий хозяин диковинки со всеми своими детективами. Дорожного рабочего с тех пор больше никто не видел, а через два месяца после описанных событий на международной таможне Внуковского аэропорта некий канадец, когда его багаж вызвал вполне обоснованные вопросы офицера таможенной службы, мгновенно перешел на русский язык и потребовал экстренной встречи с руководителем первого отдела. Вот таким образом в нашем распоряжении оказалась одна половина того объекта, который впоследствии был назван «Сердцем Пернатого Змея». Вы, наверное, уже поняли, что все наши объекты имеют собственные названия. Так уж повелось с самого начала и в конечном счете оказалось очень удобно. Даже при посторонних можно сказать «Око Харона» или «Палец халифа», но догадаться при этом, о чем идет речь, сможет только посвященный.

– Но вы про полигон не закончили, – напомнил Илья.

– Так вот, – продолжил Вронский. – Когда одна часть «Сердца» оказалась в нашем распоряжении, были предприняты совершенно беспрецедентные усилия для розыска второй его половинки. Она упоминается в надписи на плите, что перегораживала вход в подвал пирамиды. И усилия наши даром не пропали. Вторая часть сердца нашлась. И думаете, где? В Стамбуле, в частной коллекции. Бригада опытнейших оперативников смогла заполучить и вывести эту недостающую часть в Союз. Представляла она из себя точно такую же ребристую полусферу. Отличие между ними было только в том, что вместо выступающих «рогов» в ней имелись три уходящие внутрь ее круто изгибающиеся канала. Удивительно, но эта часть «Сердца» была использована в качестве панциря для муляжа черепахи и, что было совершенно необъяснимо, весила в пять раз меньше первой половинки. Как бы то ни было, в конечном счете обе части полусферы оказались у нас в руках, и с ними началась работа. Когда были проведены все мыслимые и немыслимые эксперименты с обеими частями «Сердца» по отдельности, у кого-то возникла идея попытаться соединить обе части вместе. Но поскольку во время предыдущей работы с половинками одна из них, более тяжелая, приобрела вместо черного темно-бордовый цвет, а та, что полегче, из темно-коричневого сделалась молочно-белой, то торопиться не стали. Полагая, что обе эти части приобрели некое новое качество, и желая сделать задуманный эксперимент более безопасным, решили проводить его в лесной глуши, недалеко от города Мурома. Место это мы называем Муромским полигоном. Расположен он на территории бывшего аэродрома. Ранее там базировался полк МиГ-25, и после его расформирования осталось несколько заглубленных в землю капониров, в одном из которых и был устроен испытательный стенд. В самом дальнем ангаре на четырех параллельно уложенных на полу трамвайных рельсах была смонтирована небольшая установка. С каждой стороны миниатюрной железной дороги были сделаны специальные передвижные зажимы, в которые вставили половинки «Сердца». Двое отвечавших за эксперимент оперативников включили микрофоны, видеокамеры и принялись с помощью дистанционных редукторов и цепной передачи потихонечку подтягивать обе части «Сердца» друг к другу. Когда тележки сблизились примерно до полутора метров, установленные на зажимах пьезоэлектрические динамометры неожиданно показали внезапно появившееся взаимное притяжение между разделенными половинками. Посоветовавшись со специалистами из Москвы по радиоканалу, операторы сблизили тележки еще на несколько сантиметров и скоро поняли, что сила притяжения половинок возрастает по мере уменьшения разделяющего их расстояния в геометрической прогрессии. Но крепления представлялись им вполне надежными, а кроме того, любопытство их бежало впереди осторожности. По настоянию из центра, операторы все же развели тележки на исходные позиции и вставили между «рогами» тяжелой половинки довольно толстый кусок броневой стали. Посчитав, что больше никакие неприятности им не грозят, они продолжили эксперимент. А о том, что случилось дальше, мы можем прямо сейчас посмотреть сохранившуюся видеозапись. Сохранилась она потому, что обслуживавшие полигон видеомагнитофоны стояли, по счастью, в соседнем ангаре, который располагался примерно в трехстах метрах от первого.

Вронский включил стоящий рядом с ним монитор и, набрав на клавиатуре пароль входа в сеть, вызвал нужную программу.

– Картинку всего там происходившего перегнали позавчера по сети, – кивнул он на бегущие по экрану титры.

Илья увидел как бы сверху две массивные, сваренные из швеллеров конструкции, в центрах которых действительно просматривались некие полукруглые предметы.

– Какой диаметр этих полусфер? – почему-то шепотом спросил он Андрея.

– Сорок два с половиной сантиметра, – также шепотом отозвался капитан.

Голоса оперативников, проводивших эксперимент, частично заглушались непрерывным тонким скрипом.

– Что же там так противно скрежещет? – спросил Илья.

– Полозья по рельсам, – ответил Вронский. – Видимо, они не были смазаны.

– Восемьдесят семь сантиметров, – раздалось из динамиков компьютера.

– Принято, – отозвался второй, более высокий, почти мальчишеский голос. – Тяга правого – триста сорок, левого – пятьсот восемьдесят.

– Показания контрольных динамометров озвучиваются, – пояснил Вронский.

– А почему же они разные? – удивился Илья.