История одной страсти - Патриция Поттер

Фэнси спешила домой, чтобы поделиться радостной новостью с Йэном. Она уже забыла о своем намерении держать дистанцию в их отношениях.

Объезжая в загоне Грея, Йэн чувствовал мощь, исходящую от жеребца. Он пригнулся к шее скакуна, прося увеличить скорость бега, и тот мгновенно откликнулся. Жеребец был быстрым, как ветер, и Йэну казалось, что они летят, не касаясь земли.

Довольный достигнутым результатом, он начал понемногу натягивать поводья, и жеребец перешел с галопа на аллюр, на рысь и наконец на шаг. Йэн ласково потрепал его по шее.

— Хороший мальчик, — похвалил его он. Жеребец помотал головой, словно воспринимая похвалу как должное.

Йэн не останавливал скакуна, давая ему время остыть после быстрого бега. Минутная радость от быстрой езды прошла, уступая напряженному ожиданию. Он хотел, чтобы Фэнси быстрее приехала, хотя и понимал, что она вернется не раньше заката. После ее отъезда он не находил себе места от тревоги. Его снедало беспокойство, когда он учил Ноэля стрелять, когда сажал табак с Тимом Уоллесом, когда кормил лошадей. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы не вскочить на коня и не броситься вслед за ней. Его останавливало лишь понимание правоты Фэнси. Он покинет ее, и ей придется самой заботиться о себе. До сих пор он не осознавал, как тяжело ему будет уехать, насколько важное место она и вся ее семья занимали в его сердце. Отъезд разобьет ему сердце, но в ночных кошмарах он все еще слышал голос сестры, зовущий на помощь. Она нуждалась в нем, и Йэн не мог не откликнуться на ее зов.

Йэн собрался спешиться, когда услышал стук копыт на дороге. Повернувшись, он увидел восьмерых всадников, приближающихся к дому.

Когда они подъехали ближе, он узнал среди них человека, приезжавшего на ферму несколько недель назад. Шериф Вон. А рядом с ним скакал Роберт Марш.

Сердце кольнуло недоброе предчувствие. Йэн направил лошадь к воротам загона и выехал навстречу всадникам. Он не думал о побеге, хотя и знал, что никому из них не под силу будет догнать Грея. Йэн стиснул зубы. Он не станет убегать от негодяев, подобных Роберту Маршу.

Он ни за что не оставит свою семью… да, свою семью перед лицом грозящей им опасности.

Они были уже достаточно близко, и Йэн увидел, как шериф повернулся к своим людям и показал на него.

Один из его помощников вытащил пистолет и прицелился прямо в Йена.

Сохраняя самообладание, Йэн спросил:

— Чего вы хотите?

В этот момент Марш, пришпорив лошадь, выехал вперед. Йэн усмехнулся, увидев его лицо — в ссадинах и кровоподтеках от его кулаков.

— Тебя, — ответил Марш.

— Ты не имеешь права здесь находиться, Марш.

— Для тебя я мистер Марш, — огрызнулся Роберт.

Уголком глаза Йэн заметил Фортуну, выглянувшую на крыльцо. За ней стоял Ноэль… Черт возьми, в руках у него был отцовский мушкет. Стараясь не привлекать внимания вооруженных всадников, Йэн сделал Ноэлю знак опустить мушкет.

Но Ноэль или не увидел поданного знака, или поднял мушкет, стремясь защитить Йэна.

О боже, нет…

Один из всадников заметил оружие в руках мальчика и что-то крикнул остальным. Все повернулись в его сторону. Кто-то вскинул ружье и выстрелил, прежде чем Йэн успел закричать.

Он с ужасом увидел, как Ноэль уронил мушкет и упал на колени. На его рубашке расплывалось кровавое пятно.

— Мерзавец!

Йэн спрыгнул с лошади и бросился к мальчику. Он не обратил внимания на пса, стремглав кинувшегося на обидчика Ноэля. Но тот ударом ружья отбросил бедолагу. От сильного удара Счастливчик взвизгнул и затих.

— Взять его! — услышал Йэн команду шерифа, но продолжал бежать к Ноэлю.

Раздался выстрел, и пуля поразила его в бок. Он покачнулся, и в следующий момент его пронзила острая, обжигающая боль. Он пытался бежать дальше, но ноги не слушались его. Глаза застилал туман, скрывший от него истекающего кровью мальчика и бледные, злые лица, склонившиеся над ним. Тьма поглотила его.

21.

По мере приближения к ферме Фэнси все сильнее чувствовала усталость лошади. Она тоже была крайне утомлена. Ее недавнее упоение успешной поездкой сменилось безмерной усталостью. Она плохо спала несколько ночей, и сейчас то и дело клевала носом, просыпаясь в последний момент, едва удерживаясь в седле.

Однако когда впереди показался последний поворот перед фермой, Фэнси воспряла духом. Вечер был приятным, воздух все еще хранил теплоту солнца, но причиной жара, вдруг охватившего ее, было предвкушение скорой встречи с Йэном.

Фэнси одернула себя, но безуспешно. Она безумно желала его. Она хотела чувствовать его прикосновения, близость его тела. Ее не пугал даже риск забеременеть. Тогда по крайней мере с ней останется его частичка.

Вдалеке показался дом. Но ее радость от скорой встречи сменилась недоумением, затем переросла в тревогу, когда она увидела слабый огонек, метавшийся по крыльцу, а потом Фортуну, державшую в одной руке светильник, а другой неистово махавшей ей.

С бьющимся сердцем Фэнси пустила лошадь в галоп. У крыльца она соскочила на землю, перебросив поводья через седло, и взбежала по лестнице. Глаза Фортуны были красными от слез, волосы в еще большем беспорядке, чем обычно.

— Что случилось? — закричала Фэнси, чувствуя, как ее охватывает паника.

Фортуна зашевелила губами, силясь что-то сказать, но не проронила ни звука.

Фэнси заставила себя успокоиться, понимая, что, испугав сестру, ничего от нее не добьется.

— Фортуна, послушай. Давай мне светильник и покажи, что произошло.

Фортуна беспомощно развела руками.

— И-йен. Й-йен, — еле слышно выдавила она. Удивление Фэнси от звука ее голоса сразу же поглотил страх. Схватив дрожащие руки Фортуны, она напряженно всматривалась в ее лицо.

— Что с Йэном?

— З-забрали. З-забрали Й-йена. З-зас-тре-лили Ноэля.

— Застрелили?! О боже, где он?!

Фортуна показала на дверь, и Фэнси ворвалась в дом. Гостиная была пуста, и ее взгляд устремился наверх, к лестнице, ведущей на чердак. Но Фортуна схватила ее за платье, увлекая в спальню.

Ноэль лежал на кровати. Его маленькая фигурка казалась еще более хрупкой на огромном матрасе. Он лежал не двигаясь, но Фэнси поняла, что он жив, по выражению боли, исказившей его лицо.

Фэнси положила ладонь на щеку сына. Кожа мальчика была теплой, а дыхание ровным. Откинув одеяло, она увидела, что рука широким лоскутом туго привязана к груди. Повязка была коричневой от засохшей крови, но свежая кровь продолжала сочиться из раны.

— Пуля… — Она вопросительно взглянула на Фортуну.

Девушка сложила большой и указательный палец в кольцо, в которое просунула указательный палец другой руки, показывая, что пуля прошла навылет. Она сделала жест в сторону стола.