В погоне за счастьем - Дуглас Кеннеди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я была замужем за Джорджем почти пять месяцев. Два месяца пробыла с ним до свадьбы. Итого семь. Я бы хотела годовые элементы за каждый месяц. Получается…
Он уже производил подсчеты на листке бумаги.
Двадцать пять тысяч двести долларов, — сказал он.
Точно.
Это большая сумма.
Не такая уж большая, если подсчитать, что я проживу, при благоприятном раскладе, еще лет сорок пять — пятьдесят.
Я понял вашу мысль. Скажите, а эта цена — ваше начальное предложение?
Нет, цена окончательная. Либо Джордж соглашается выплатигь мне эту сумму немедленно, либо он содержит меня до самой моей смерти. Это понятно, мистер Томсон?
Более чем. Разумеется, я должен буду обсудить этот вопрос с Греями… прошу прощения, с Джорджем.
Что ж, вы знаете, где меня найти, — сказала я поднимаясь.
Он протянул мне руку. Я пожала ее. Рука была мягкой и рыхлой.
Могу я задать вам вопрос, миссис Грей?
Конечно.
Возможно, он покажется вам странным, если учесть то, что я представляю интересы вашего мужа, но, тем не менее, мне любопытно узнать: почему все-таки вы не хотите пожизненных алиментов?
Потому что я больше никогда не хочу иметь дело с Греями. И при желании вы можете передать это своим клиентам.
Он отпустил мою руку:
Думаю, они уже знают об этом. До свидания, миссис Грей.
Выходя из офиса конторы «Потхолм, Грей и Коннелл», я увидела Эдвина Грея-старшего, который шел по коридору прямо на меня. Он тотчас опустил глаза, чтобы не встречаться со мной взглядом. И прошел мимо, не сказав ни слова.
Оказавшись на улице, я тут же поймала такси и отправилась обратно на Салливан-стрит. Встреча с адвокатом выжала из меня все соки. Мне была непривычна роль жесткого переговорщика. Но я была довольна собой и тем, как я справилась с задачей. Немало удивтло меня и внезапно произнесенное решение больше не выходить замуж. Оно вырвалось спонтанно, без подготовки. Собственно, я даже не задумывалась об этом. Но видимо, это заявление отражало мое нынешнее внутреннее состояние. А уж что я подумаю о замужестве через несколько лет — то был другой вопрос. Одно я знала твердо: ничего не получается, когда сердце берет верх над разумом. Ничего не получается, когда разум берет верх над сердцем. Что, в свою очередь, означает…
Что?
Возможно, то, что мы этого не понимаем. И живем кое-как, по наитию.
Наверное, поэтому любовь всегда приносит разочарование. Мы влюбляемся, надеясь на то, что любовь сделает нашу жизнь полной, придаст нам сил, избавит от чувства неудовлетворенности собой, принесет стабильность, о которой мы все мечтаем. Но оказываетеся, любовь лишь обнажает свойственную нам нерешительность. Мн ищем опору в другом человеке. И, не находя ее, начинаем сомневаться — и в объекте своей страсти, и в себе самих.
Возможно, стоит признать собственную нерешительность, преодолеть природную слабость — и уж тогда двигаться вперед без разочарований.
Разумеется, пока снова не влюбишься.
Через два дня после моей встречи с Дадли Томсоном от него по почте пришло письмо. Он сообщал о том, что Джордж Грей принимает мое предложение о единовременной выплате суммы в 25 200 долларов — при условии, что я отрекаюсь (его слово) от любых дальнейших требований алиментов и/или других форм финансовой помощи. Половину этой суммы предлагалось выплатить сразу после моей подписи под юридически оформленным соглашением (каковое он составит, как только я уведомлю его о своем принципиальном согласии с этими условиями), а оставшуюся половину — при вступлении в силу официального постановления о разводе, что должно было произойти спустя двадцать четыре месяца (в те годы власти штата Нью-Йорк крайне неохотно выдавали бракоразводные документы).
Я позвонила мистеру Томсону и сказала, что согласна с его предложением. Через неделю по почте пришло соглашение. Оно было длинным и семантически сложным для не подкованного в юриспруденции обывателя вроде меня. Эрик тоже прочитал его и решил, что оно слишком запутанное. Поэтому в тот же день он нашел для меня адвоката, который жил по соседству. Его звали Джоэл Эбертс. Это был крупный мужчина лет под шестьдесят, и своим телосложением он больше походил на портового грузчика. У него был свой офис на углу Томсон и Принс-стрит — одна комната, с потертым линолеумом и лампами дневного света. Его рукопожатие напоминало тиски. Но мне понравился его грубоватый стиль.
Бегло просмотрев контракт, он присвистнул сквозь прокуренные зубы и спросил:
Вы действительно были замужем за сыном Эдвина Грея?
Боюсь, что да. А вы знакомы с Греями?
Думаю, что на их вкус я чересчур семит. Но в молодости я практиковал в области трудового права и какое-то время представлял интересы докеров бруклинских верфей. Вы когда-нибудь бывали на верфях?
Да, — тихо сказала я. — Однажды.
Как бы то ни было, фирма старика Грея заработала кучу денег, защищая частных инвесторов. У самого Грея была репутация такого переговорщика, он с каким-то особенным удовольствием выкручивал руки рабочим, когда обсуждались условия трудовых договоров. И вот ведь парадокс: он всегда выигрывал. Лично я ненавидел этого сукина сына, так что буду рад вам помочь. Шесть баксов в час — столько я беру за свои услуги. Устраивает?
Очень разумная цена. Пожалуй, даже слишком. Может, мне следует заплатить вам больше?
Здесь Виллидж, а не Уолл-стрит. Шесть баксов в час — моя ставка, и я не собираюсь повышать ее только потому, что вы имеете дело с конторой «Потхолм, Грей и Коннелл». Но позвольте вас спросить: почему вы хотите получить разовую выплату от этих негодяв?
У меня свои соображения.
Поскольку я представляю ваши интересы, вам лучше поделиться ими со мной.
Поколебавшись, я все-таки рассказала ему, какой ошибкой обернулся мой брак, каким кошмаром была свекровь, какой трагедией завершилась беременность. Когда я закончила, он потянулся через стол и коротко пожал мою руку:
Мне очень жаль, мисс Смайт. Вам действительно пришлось несладко.
Спасибо.
Послушайте, мне нужно два дня, чтобы во всем разобраться. Обещаю, что это не займет больше десяти — двенадцати часов работы.
Отлично, — сказала я.
Через неделю мистер Эбертс позвонил мне на квартиру Эрика.
Прошу прощения за задержку, но переговоры заняли больше времени, чем я на это рассчитывал.
Я думала, что и так все предельно ясно.
Мисс Смайт, когда дело касается юриспруденции, ничего не может быть предельно ясным. Как бы то ни было, ситуация токова. Сначала плохие новости: я потратил двадцать часов на этот контракт, так что моя работа обойдется вам в сто двадцать долларов, что, как я понимаю, вдвое выше первоначально названной цены, так уж получилось. Тем более что хорошие новости действии хорошие: отныне размер разовой выплаты в вашу пользу составит тридцать пять тысяч.