Житие мое - Ирина Сыромятникова

Про интересное общение можно было забыть сразу. Пара напротив меня обсуждала со своим чадом фасон ее летнего платья: "Белые кружавчики? – Кружавчики, кружавчики!" и так десять минут к ряду. После такого Эдан Сатал казался не таким уж мерзким. И я еще удивлялся, откуда берутся эти странные книжки про говорящих кроликов, где все персонажи изъясняются, словно у них не мозги, а гидравлические тормоза! Хорошо, что спиртного на столе нет – с первой же рюмки меня понесло бы неудержимо, и милые дети узнали бы много нового о человеческой физиологии и быте студентов.

А может, мне сбежать? В смысле, закончить командировку досрочно. Две недели в такой обстановке я не перенесу. Но как вспомнишь, что в Редстоне сейчас холодно, мерзко, идет снег, а Четвертушка заделался голубым… Лучше уж компания белых.

Спустя невыносимо длинные два часа в банкете обозначился перерыв, гостям предложили размяться и потанцевать. Танцор из меня, как из кабана балерина, к тому же, я слишком много съел. Пока из воспитанников и их родителей набирали самодеятельный оркестр, мне удалось перетащить стул в противоположенный от танцующих угол зала и устроиться там с комфортом.

Вокруг меня быстро собрались зрители. Такое внимание меня не беспокоило: белые, они же, как воробушки, максимум, что могут – на голову капнуть.

– А это правда? – набрался храбрости самый отчаянный малыш.

– Что именно? – добродушно уточнил я.

– Что вы – черный маг, – выпалил он с таким видом, словно требовал от меня признаться в людоедстве.

Мной овладел приступ редкой благовоспитанности:

– Правильно надо говорить боевой маг, – ласково попенял я малышу. – Да, я – боевой маг.

Воцарилось напряженное молчание – меня пристально осматривали в поисках каких-то необычных частей тела. Интересно, эти ребята хотя бы одного черного в жизни видели?

– Они считают, – едко заметил Лючик, – что черный маг должен быть непременно в колпаке и с посохом.

Я закатил глаза. Ну, сколько можно!

– Посох годится в дело только как дубинка, а колпаки вышли из моды двести лет назад.

– А вы чудовище видели? – осмелела маленькая девочка, напоминающая ангелочка (большие голубые глаза, розовые щечки и два огромных белых банта на тоненьких косичках).

– Ты имеешь в виду потусторонние феномены? Конечно, видел. Много!

– Не может быть! – отчаянно возразил щуплый очкарик, тискающий в руках плюшевого медведя.

– Может! – Я мысленно показал капитану Беру язык и продемонстрировал детям свое временное удостоверение. – НЗАМИПС. Делать мир лучше – наша работа! Ни о чем не беспокойтесь, малыши, дядя Томас не даст вас в обиду.

Малолетки завладели удостоверением и принялись вертеть его, восхищенно разглядывая переливающийся всеми цветами радуги логотип "надзора" и тонкий орнамент вокруг зачарованной печати. В свою очередь я, тщательно скрывая злорадство, наблюдал, как на противоположенном конце комнаты мистер Фокс пытается в чем-то убедить миссис Хемуль, при этом сердито косясь на меня. У меня никогда не получалось читать по губам, но тут никакого мастерства не требовалось – молодая директриса считала, что общение с благожелательно настроенным черным пойдет детям на пользу.

– Как маленькие, – пробурчал мне на ухо Лючик, и я от души с ним согласился.

Все здешние дети выглядели много моложе своего возраста. Даже сестричка Эмми, еще не избавившаяся от дефектов дикции, по сравнению с ними казалась образцом рассудительности и здравомыслия. Вот что происходит, когда белым недостает широты общения! Я твердо решил, по мере сил, способствовать исправлению ситуации, все две недели, которые тут пробуду.

– Вы подвергаете риску жизни детей!!!

– Не говорите глупости, – белого не просто разозлить, но запасы терпения миссис Хемуль серьезно истощились, – Лучиано знаком со своим братом всю жизнь и у него нет проблем со здоровьем.

– Наши дети не готовы к подобным встречам!

– И это плохо, мистер Фокс. Мы должны воспользоваться этой замечательной возможностью! Молодой человек исключительно хорошо владеет собой, благовоспитан и прекрасно образован. От знакомства с ним дети получат только положительные впечатления.

– Ваш предшественник вел себя иначе, миссис Хемуль.

– Моего предшественника нет здесь уже больше года, мистер Фокс, и вам известно, почему. Мы договорились, что методику преподавания надо изменить. Вы же поддержали действия Совета попечителей или с тех пор ваша позиция изменилась?

– Помяните мое слово, все это очень плохо кончится!

– А вот это уже зависит от нас. Я не понимаю вашей позиции! Если вы не способны удержать в поле зрения своих учеников, скажите об этом прямо. Мисс Риман имела достаточно смелости признать свои недостатки. Мы можем поставить перед Советом вопрос об увеличении штата…

Когда дверь за завучем закрылась, миссис Хемуль сокрушенно покачала головой. Для белого очень не просто пользоваться властью, но кандидатура директора из обычных людей попечителями даже не обсуждалась. Видит бог, она делает это только ради детей. Как это не трудно признать, они не должны жить, словно в оранжерее, и эмпаты в этом отношении были полностью на ее стороне.

Глава 29

Утром первого числа я встал с первыми лучами солнца, что в праздники для меня, в принципе, не характерно. А что делать? Детишек-то вчера отправили спать ровно в одиннадцать ноль-ноль (жестоко, на мой взгляд), а найти в Михандрове место, где может оттянуться одинокий черный маг, я не успел. Немного сонная хозяйка подала кофе на открытой веранде, Макс лежал у моих ног и успешно изображал скучающего пса, вокруг было удивительно тихо, словно мы и не в городе вовсе. В скрипучем кресле-качалке, с одеялом на плечах и чашкой кофе в руке я мог бы сидеть вечно, естественно, что долго такое счастье продолжаться не могло.

К пансиону, визжа трансмиссией, подъехал автомобиль характерной полосатой расцветки. Ну, почему как государственная контора, так обязательно алхимик – в жопе руки?! Я, с тоской, наблюдал, как водитель расшаркивается с хозяйкой, почему-то у меня была уверенность, что он приехал не к ней. Так и есть! Получив инструкции, новоприбывший направился к веранде.

Макс потянулся и широко зевнул, надо надеяться, что мужик не успел рассмотреть подробности.

– С добрым утром! – водитель приподнял фуражку.

– С добрым, – я постарался изобразить вежливую улыбку. Это в интернате на меня нажаловались или местные службы проявляют бдительность?

– Мы приносим глубочайшие извинение за вчерашнее. Мы готовы были вас встретить, но произошло досадное недоразумение! Нам очень жаль.