Обратный отсчет: Синтез - Токацин

Константин мигнул, пристально посмотрел на него и, помедлив, кивнул.

— Хочешь побыстрее собрать из стержней настоящий реактор? Да, надо спешить. Мы не знаем, чего достигли в Лос-Аламосе. Неприятно будет, если нас обойдут на повороте.

…Уже все доели Би-плазму и отдали пустые контейнеры роботу-уборщику, а Константин всё ещё сидел за телекомпом и не собирался никому уступать место. Хольгер стоял рядом, время от времени подсказывая числа для отчёта. Гедимин устроился за верстаком и делал вид, что его тут нет.

— Правильно ты говорил — не надо им было отбирать у тебя ирренций, — ткнул его в бок Иджес. — Давно бы сделал им реактор!

— «Маркус Хойд настаивает на уменьшении человеческого контингента на сарматских территориях», — вслух прочитал Линкен с экрана смарта — в конце концов, это устройство тоже годилось для изучения новостей. — «Сарматы не могут спокойно жить и работать, когда их территории открыты для всех желающих, — так заявил координатор сарматских территорий Совету безопасности Солнечной Системы. „Закрытие территорий изнутри предполагало и закрытость их снаружи. Однако наши границы постоянно нарушаются. Администрация Земли не может или не хочет контролировать тех, кто проникает на сарматские территории, а у нас связаны руки. Я бы хотел более надёжных гарантий того, что ни один завод и ни одна шахта на территориях не будут взорваны.“ Представители стран Австралии и Сина поддержали Маркуса в его требованиях.» Давно пора. Слишком много макак вокруг.

— Тебе тут макаки мешают? — фыркнул Иджес. — А вот нам с Гедимином в основном перепадало от сарматов. Их тоже вышлем?

Линкен смерил его долгим взглядом.

— Ты не понимаешь, — медленно проговорил он. — Наши сарматы — мы разберёмся. А ты попробуй разберись с Ригейрой или Мартинесом.

— Мартинес мне не мешает, — буркнул Гедимин. — Ригейра без Нгылека тоже не мешал. Сарматов надо выслать первыми.

20 марта 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Сигнал, предупреждающий о появлении в научном центре посторонних, задребезжал на нижнем ярусе ещё до того, как Гедимин, спустившийся туда, успел проверить инструменты. Через полминуты из коридора донёсся топот десятка пар бронированных сапог. Сармат, резко выдохнув, развернулся к двери и взялся за генератор защитного поля.

— Heta! — успел крикнул Константин за полсекунды до того, как полупрозрачный щит вытолкнул из лаборатории чужаков. Они, едва успев открыть двери, схватились за шокеры.

— Heta! — прикрикнул на них Масанг, выходя из-за спины сармата-патрульного. Гедимин дождался, когда патрульные уберут шокеры, и неохотно опустил генератор.

— Нелетальное оружие? — усмехнулся в респиратор Масанг. — Очень гостеприимно, Гедимин.

— Предупреждать надо, — буркнул тот.

Масанг перевёл взгляд на Константина.

— Мы получили ваше сообщение о новой установке и результатах её работы. Речь шла о более чем полутора килограммах ирренция. Можете их предъявить?

Константин закивал.

— И металл, и установка сейчас в «грязной» лаборатории. Можете осмотреть их и проверить. Гедимин, если понадобится, даст вам пояснения.

— Да, пояснения будут нужны, — сказал Масанг, посмотрев на Гедимина. — Проводите нас в «грязную» лабораторию.

Сармат ждал, что его опять схватят за плечи и будут подгонять шокерами, но патрульные оставались на местах, пока он не подошёл, и расступились, чтобы он мог выйти. Они шли за ним молча, только на перекрёстках отделялись от группы для осмотра помещений — Масанг отдавал им приказы тихо и коротко, а сам неотступно следовал за Гедимином. «Ну, пусть смотрит,» — мысленно пожал плечами сармат. «Я сам сделал этот реактор, и он работает. Мне нечего стыдиться.»

Агенты Ведомства пробыли в его лаборатории целый час. Разобранная установка была изучена со всех сторон — так же, как и заготовки для плутониевых стержней, и единственный готовый стержень. Гедимин косился на патрульных, ожидая подвоха, но никто не пытался отнять у него ирренций или вынести реактор из лаборатории. К самому сармату тоже никто не прикасался.

— То, что вы нам показали, ещё оценят специалисты, — сказал Масанг, закончив расспросы. — Я плохо разбираюсь в ядерной физике. Однако… Вы исполнили своё обещание — действительно собрали рабочий реактор.

— Почти два килограмма ирренция на триста граммов исходного, — сказал один из агентов, сверяясь с записями на экране смарта. — Нигде в мире не подошли даже близко к таким результатам. Очевидно, зависимость от количества исходного вещества удалось преодолеть. И если наши информаторы правы, мы обошли все научные институты мира. Tza atesq, seatesqa!

«Seatesqa?» — Гедимин мигнул. «Громкое название. Как любят макаки. Не сарматы. И потом… Я, может, и контролирую энергию ядра. Иногда. А они тут при чём?»

— Есть желание взять ураниумский отдел под свою ответственность? — с едва заметной улыбкой спросил Масанг у агента. Гедимин снова мигнул — теперь он заметил лишнюю полоску на бронекостюме «патрульного» — а также то, что внутри брони — самка.

— Из того, что я слышала о Гедимине, его контролировать сложнее, чем энергию ядра, — усмехнулась она в ответ. — Но вернёмся к работе. Итак, вы достигли скачка…

— Но в хранилище, как я видел, по-прежнему лежат сферы синтеза, — продолжил за неё Масанг. — Эти сферы модернизированы вами, но… Почему вы не перешли на установки нового образца? Никто не будет возражать, если вы замените ими все сферы. Дело в нехватке плутония?

«Странные они сегодня,» — думал Гедимин, настороженно глядя на агентов Ведомства. «Скажу „да“ — привезут мне ещё полтонны?»

— Плутоний есть, — ответил он. — Не хочу полагаться на необкатанную установку. Она ещё не прошла все испытания.

Сарматы переглянулись.

— Константин Цкау считает, что она безопасна. Он прислал нам расчёты, специалисты Ведомства сейчас проверяют их. Вы в них сомневаетесь?

Гедимин презрительно сощурился.

— Нужны испытания. Цифры на экране — это цифры.

— Очевидно, сомневается, — сказала самка. — Интересно было бы…

— Сейчас это неважно, — отмахнулся Масанг. —