Наш общий друг. Том 1 - Чарльз Диккенс

Отведя глаза от книги, чтобы на память повторить прочитанное, Лиззи первая заметила, что на них смотрят. Она встала, а мисс Рен, не поднимаясь, весьма непочтительным тоном заявила важному владельцу дома:

— Не знаю, кто вы такой, но я все равно не встану, потому что у меня болит спина и ноги не слушаются.

— Это мой хозяин, — сказал Райя, выступая вперед.

(«Не похож! Разве хозяева такие бывают?» — подумала мисс Рен, скосив на Фледжби глаза и вздернув подбородок.)

— А это, сударь, — продолжал старик, — маленькая швея, которая и шьет только на маленьких. Дженни, расскажи хозяину сама.

— На кукол шью, только и всего, — коротко ответила Дженни. — С примеркой очень трудно, потому что фигуры у них ни то ни се. Каждый раз гадаешь, где же талия?

— А это ее подруга. — Старик указал на Лиззи. — Работящая девушка и скромная. Да они обе такие. Трудятся с утра до вечера, сударь, с утра до вечера, а найдется свободный часок, вот хоть сегодня, в праздник, так сразу за ученье.

— А что толку от этого? — заметил Фледжби.

— Кому как, — отрезала мисс Рен.

— Я познакомился с этими девушками, сударь, — продолжал старик, видимо стараясь вызвать кукольную швею на разговор, — когда они приходили ко мне покупать всякие обрезки и остатки для мастерской мисс Дженни. Наши остатки попадают в самое лучшее общество, сударь, к ее румяным маленьким заказчицам. Все это идет на отделку их шляпок и бальных платьев, в которых они, по словам мисс Дженни, бывают даже при дворе.

— А-а! — Фледжби пришлось напрячь все свои умственные способности, чтобы разобраться в этих кукольно-галантерейных делах. — Значит, у нее в корзине сегодняшние покупки?

— Значит, так, — подтвердила мисс Дженни. — И, значит, она за них заплатила.

— Ну-ка, дайте взглянуть, — скомандовал недоверчивый хозяин. Райя подал ему корзинку. — Сколько же за все?

— На два серебряных шиллинга не поскупилась, — ответила мисс Рен.

Отвечая на вопросительный взгляд Фледжби, Райя подтвердил ее слова двумя кивками. По одному кивку на шиллинг.

— Ну что ж, — сказал Фледжби, копаясь в корзине, — цена не плохая. Но и товару вам тоже не пожалели, мисс… как вас там?

— Имя не трудное — Дженни, — преспокойно подсказала ему эта юная особа.

— Товару вам не пожалели, мисс Дженни, хотя цена не плохая. А вы… — обращаясь ко второй гостье, — вы здесь тоже что-нибудь покупаете, мисс?

— Нет, сэр.

— И ничего не продаете, мисс?

— Нет, сэр.

Поглядев искоса на неотвязного Фледжби, Дженни тихонько тронула подругу за руку, потом потянула подругу к себе, и той пришлось опуститься на колени рядом с ней.

— Мы так счастливы, что можно приходить сюда отдыхать, сэр, — сказала кукольная швея. — Ведь вы даже представить себе не можете, как нам хорошо здесь. Правду я говорю, Лиззи? Тишина, воздух!

— Тишина! — повторил Фледжби, презрительно мотнув головой в сторону грохочущего Сити. — Воздух! Пф! — последнее относилось к дыму.

— Да, — сказала Дженни. — Зато высоко, высоко! Смотришь сверху, как облака проносятся над узкими улочками, не замечая их, и как золотые лучи тянутся к высоким горам, в небо, откуда дует ветер, и такое у тебя чувство, будто ты мертвая. — Девочка устремила глаза ввысь, подняв свою тонкую, прозрачную руку.

— Как же это мертвые себя чувствуют? — с оторопелым видом спросил Фледжби.

— Ах! Так покойно, так мирно! — воскликнула девочка и улыбнулась. — А душа преисполнена такой благодарности! Слышишь, как живые плачут, трудятся, окликают друг друга там, внизу, на темных, узких улицах, и жалеешь их от всего сердца. И кажется, будто цепи спадают с ног и всю тебя охватывает такое странное чувство — и радостно тебе и грустно.

Взгляд девочки упал на старика, который стоял, сложив руки на груди, и спокойно смотрел на нее.

— Да вот только минуту назад, — продолжала она, протянув к нему руку, — мне почудилось, будто он поднялся из могилы. Он вышел из этой низкой двери такой сгорбленный, усталый, потом вздохнул глубоко-глубоко, выпрямился, обвел глазами небо, подставил лицо ветру, и его жизни там, внизу, в темноте, пришел конец… А потом его снова позвали обратно, — добавила она, устремив на Фледжби взгляд, в котором не было и следа прежней просветленности. — Зачем вы его позвали?

— Он не поторопился на мой зов, — буркнул Фледжби.

— Ведь вы не мертвый, — сказала Дженни Рен. — Ну и возвращайтесь назад, к живым.

Сочтя такой намек вполне достаточным, мистер Фледжби кивнул на прощанье и отвернулся от них. Райя пошел проводить его вниз по лестнице, и лишь только они скрылись за дверью, позади послышался серебристый голосок девочки: «Скорей назад! От жизни к смерти!» — И эти слова еще долго неслись им вслед, мало-помалу затихая вдали: «Скорей назад! От жизни к смерти! Скорей назад! От жизни к смерти!»

В передней Фледжби остановился под старой широкополой шляпой и, машинально поигрывая посохом старика, проговорил:

— Красивая девушка… та, что в своем уме.

— Красивая и хорошая, — ответил Райя.

— Кто ее знает, — сказал Фледжби и свистнул. — Надеюсь, впрочем, она не настолько испорчена, чтобы навести на контору какого-нибудь молодчика, который взломает здесь все замки. Ты не зевай, смотри в оба. И не приглашай сюда никаких новых знакомых, будь это хоть раскрасавицы. Полагаю, ты держишь мое имя в тайне?

— Будьте уверены, сударь.

— Если они спросят, назови меня Пабси, или Кo, или еще как-нибудь, только не по-настоящему.

Его признательный слуга — а признательность чувство глубокое, сильное, стойкое у представителей этой национальности — склонил голову и на этот раз в самом деле поднес к губам край одежды Фледжби, но таким быстрым, легким движением, что тот ничего не заметил. И Очаровательный Фледжби вышел из конторы, восхищаясь собственным хитроумием, с каким ему удалось обвести еврея вокруг пальца, а старик снова побрел к лестнице.

Райя поднимался вверх по ступенькам, слыша все явственнее и явственнее мелодичный зов или напев, и когда он поднял голову, над ним, в сияющей рамке золотистых волос показалось лицо девочки, чистым голоском повторяющей одни и те же слова: «Скорей назад! От жизни к смерти! Скорей назад! От жизни к смерти!»

Глава VI

Загадка без отгадки

Мистер Мортимер Лайтвуд и мистер Юджин Рэйберн снова сидели вдвоем в Тэмпле. Однако на этот раз мы застали их вечерней порой не в конторе нашего видного адвоката, а в столь же мрачных апартаментах второго этажа, на черной двери которых, похожей на тюремную, была дощечка с надписью:

Частная квартира

М-р ЮДЖИН РЭЙБЕРН

М-р МОРТИМЕР ЛАЙТВУД

(Контора м-ра Лайтвуда напротив).

Судя по всему, помещение это было снято и обставлено совсем недавно. Белые буквы дощечки отличались чрезвычайной белизной и чрезвычайно сильным запахом; свежая лакировка столов и стульев заставляла (подобно свежести леди Типпинз) несколько сомневаться в ее естественности, а ковры и дорожки сразу бросались в глаза чрезмерной четкостью узоров. Впрочем, можно было не сомневаться, что Тэмпл, имеющий обыкновение умерять тон как неодушевленным, так и одушевленным предметам, не преминет в самом ближайшем будущем навести свои порядки и здесь.

— Ну что ж, — сказал Юджин, сидевший налево от камина. — Я чувствую себя более или менее сносно. Надеюсь, наш обойщик тоже ни на что не может пожаловаться.

— А с чего бы ему жаловаться? — спросил Лайтвуд, сидевший направо от камина.

— Да, разумеется, — задумчиво проговорил Юджип. — Ведь он не посвящен в наши финансовые дела и может пребывать в полном спокойствии.

— Мы ему заплатим, — сказал Мортимер.

— Заплатим? — удивленно протянул Юджин. — Да неужели?

— Во всяком случае, я намерен заплатить, — возразил Мортимер слегка обиженным тоном.

— Ах, я тоже намерен! — воскликнул Юджин. — Но у меня столько всяких намерений, что… что я ничего не намерен делать.

— Как так?

— У меня столько всяких намерений, мой дорогой Мортимер! Но они остаются всего лишь намерениями, а это равносильно ничегонеделанью.

Мортимер, удобно откинувшись на спинку кресла, с минуту смотрел на своего друга, тоже удобно откинувшегося на спинку кресла, потом вытянул ноги поближе к огню и сказал с улыбкой, которую Юджин Рэйберн, казалось бы, сам того не желая, всегда вызывал в нем.

— Однако твои причуды сильно раздули счет.

— И он называет мою домовитость причудой! — воскликнул Юджин, возводя очи к потолку.

— Наша идеальная маленькая кухонька, — продолжал Мортимер, — в которой никто никогда не будет стряпать…

— Друг мой! Дорогой мой друг! — перебил его Юджин, лениво приподняв голову со спинки кресла. — Сколько раз мне приходится повторять, что важна не сама кухня, а ее моральное воздействие!

— Моральное воздействие на кого — на тебя? — рассмеялся Лайтвуд.