Непокорная и обольстительная - Хизер Грэм

– Все эти испытания послал нам Всевышний за грехи наши земные, – нравоучительным тоном произнесла миссис Брукс и тут же добавила: – чтобы мы воочию убедились в ничтожности нашего существования и осознали глубину падения нашего!

– Ну да, конечно, ваш Господь Бог наказывает за прегрешения наши, но почему-то он предпочитает проделывать это преимущественно с южанами, – недовольно проворчала Криста и так едко ухмыльнулась, что ни у кого не осталось сомнений в том, кому именно адресовались эти слова. – Мы всегда опасались внезапного вторжения янки на нашу цветущую землю, а когда узнали, что во главе армии стоит доблестный генерал Шерман, то чуть с ума не сошли от ужаса. Могу ли я сейчас опасаться каких-то там команчей после того, как много лет прожила в страхе за свой дом и за свою жизнь?

– Но вы же сами сказали, что жили в Виргинии, – деликатно вмешался Шерман, – я, в конце концов, выбрал самый короткий путь, пролегающий по территории Джорджии и Каролины.

– Ну и что? – задиристо спросила Криста. – Мы всей душой сочувствовали нашим южным сестрам! – При этом ее глаза были широко открыты, а в голосе звучала совершенно неподражаемая решимость. Криста знала, как рубить сплеча и до кости.

– Дорогая миссис Макгоули, клянусь, я воевал по всем правилам и всегда выбирал самый милосердный и самый щадящий способ ведения боевых действий из всех возможных. А когда дело доходило до условий сдачи противника, я всегда старался предложить ему наиболее приемлемые и наименее оскорбительные. Причем настолько, что военный министр Стэнтон как-то обозвал меня гнусным предателем и стал распускать клеветнические измышления во всех газетах. Что же до генерала Джо Джонстона, то мне строго-настрого приказали навязать ему соответствующие условия, и я не мог не выполнить этот приказ. Я очень сожалел о том, что он не принял моих гуманных условий.

Криста слегка побледнела, но промолчала. Было похоже, что Шерман затронул ненароком самую больную струнку в ее душе.

– Я солдат, миссис Макгоули, – продолжал между тем генерал. – Солдат, а не политик. Я выполнил свой долг, а теперь пусть политики решают, каким образом следует перестроить правительственную структуру южных штатов. И я могу понять справедливые нарекания тех людей, которые видят этот беспорядок и считают, что многие политики не соответствуют уровню тех задач, которые призваны решать.

– Почему бы нам не потанцевать под прекрасную музыку, пока не принесут десерт? – вдруг предложил Джереми.

Это предложение было воспринято с восторгом. Джереми повел жену в дальний конец палатки, где сидел Натаниель со своей скрипкой.

– Нат, ты не мог бы сыграть для меня что-нибудь веселенькое?

Тот охотно кивнул в знак согласия и позвал солдата, который томился от безделья возле небольшой походной пианолы. Конечно, все понимали, что до танцев и музыки еще рановато, но нужно было, во что бы то ни стало разрядить обстановку. Все пространство палатки наполнилось веселыми звуками старинной мелодии под названием «Индейка в соломе».

Джереми подхватил жену под руку и закружился в танце, крепко удерживая ее обеими руками.

– Еще одна выходка, Криста, и я приму решительные меры.

Она гневно сверкнула глазами и всем своим видом показала, что не боится его угроз. Вино уже начало действовать, и это прибавило ей храбрости. Откинув волосы назад привычным движением головы, она упрямо уставилась на мужа.

– Интересно, что же мне грозит в случае неповиновения?

– Криста, – пытался образумить ее Джереми, – генерал ведет себя на редкость учтиво и доброжелательно…

– И ты думаешь, что это может хоть в какой-то степени искупить его вину за все то, что он сделал с моим народом? – продолжала наступать Криста.

В этот момент кто-то похлопал его по плечу. Резко повернув голову назад, он с ужасом увидел перед собой генерала Шермана и понял, что тот просит разрешения потанцевать с его женой. Только этого еще недоставало!

Когда музыка закончилась, генерал учтиво поклонился партнерше и подвел ее к мужу. Джереми видел, что она вся в напряжении, отчего спина ее выпрямилась как натянутая струна. В это время в честь высокопоставленных гостей зазвучала разухабистая мелодия старой военной песни «Маршируя по Джорджии». Все немного успокоились и стали рассаживаться вокруг стола. Джереми взял жену под руку и тоже направился к столу, но Криста наотрез отказалась садиться.

– Полагаю, мне следует внести свою посильную лепту в развлечение гостей, – неожиданно заявила она и хитро улыбнулась.

Джереми не успел опомниться, как она пересекла палатку, приблизилась к небольшому пианино и что-то шепнула на ухо сидевшему за ним солдату, после чего тот вскочил и охотно уступил ей место.

Криста прикоснулась к клавишам, и тесное пространство походной палатки наполнилось звуками приятной мелодии. А когда гостям подали клубнику в Сливках, она тихо запела. Это была знаменитая песня южан под названием «Когда эта жестокая война уже закончилась». Она была очень мелодичной, и настолько душещипательной и грустной, что армейское начальство запретило исполнять ее в лагерях: она повергала солдат в уныние.

К счастью, все прошло нормально. Все присутствующие внимательно слушали ее, хотя и заметно приуныли. Не делая никакого перерыва, Криста сразу же перешла к другой песне и тем самым немножко сгладила охватившее всех чувство тоски по родным краям. У нее был прекрасный голос, кристально чистый и удивительно звонкий, а играла она просто безупречно.

Джереми вдруг подумал, что все это неспроста. Криста затеяла концерт с единственной целью покорить публику и поразить воображение гостей. Они действительно слушали ее, затаив дыхание, а на их лицах было написано, что ничего подобного они никогда не видели и не слышали в походном лагере, да еще в таких диких местах.

А Криста в это время перешла к новой песне с романтическим названием «Южная девушка». Она была посвящена идее защиты единства страны и вызвала среди присутствующих бурю восторга. Однако Криста изменила бы себе, если бы позволила гостям слишком долго радоваться по этому поводу. Следующим номером ее программы стала знаменитая песня мятежников с весьма красноречивым названием «Я хороший старый повстанец». В ней говорилось о беспримерной храбрости мятежников и об их готовности отдать жизнь за свободу и независимость Конфедерации. А чтобы ни у кого не возникало сомнений относительно ее политических пристрастий, она тут же спела совершенно потрясающую песенку «Дикси», которая была составлена из самых популярных мелодий.

Это был блестящий финал ее небольшого концерта. Джереми был настолько потрясен, что какое-то время не мог произнести ни слова и только восторженно хлопал глазами. Когда-то президент Линкольн распорядился исполнить эту песню в честь южных штатов: причем случилось это за день до того, как он отправился в театр Форда, где его настигла пуля убийцы-южанина. И даже в войсках Джереми часто пели ее, до того как окончательно покинуть Ричмонд.