Три Закона. Закон первый - Выживание - Елена Пост-Нова

- Да тут немного, - оскалился он, на моих изумлённых глазах неторопливо отвинчивая крышку. – Остальное в лагере.

- В лагере?! Но вы же на смесях, отравитесь!

- От пары глотков ничего не будет, кроме пользы. Только накатит быстро. Не волнуйся, буянить не буду.

Он наконец откупорил флягу и, запрокинув голову, начал вливать в себя её содержимое. Я заворожённо смотрел, как ходит вверх-вниз впечатляющий кадык. Это напоминало рычаг колодца.

Как-то вмиг стало плохо. Голова закружилась, замутило… Усталость дала о себе знать.

В плечо ткнули, и фляга появилась перед глазами. До ноздрей сразу донёсся едкий запах спирта.

- Мне нехорошо… - сказал я ей.

- И мне. Но сейчас полегчает, - хрипло отозвался наставник и прокашлялся, вытирая мокрые губы о локоть.

- Нужно ведь заново обработать раны…

- Выпей, держи.

- Мне же нельзя…

- Ну хоть понюхай. Давай вруби что-нибудь, я сейчас сдохну от этой тишины! Что-нибудь пободрее, ну!

Я вдруг испугался. И быстренько открыл в часах последнюю скачанную папку. Это была местная музыка. Её я успел загрузить ещё в отеле, когда мы только приехали – уж очень вдохновился услышанным на улице.

Мелодия зазвучала, как привет из другого, потустороннего мира. Слушая, я растёкся рядом с охотником. А он, прикрыв глаза, дышал глубоко и спокойно. Многочисленные ссадины на его лице и руках уже схватились, готовые зажить. И от него несло запахом алкоголя.

Молодой мужской голос пел в самых игривых южных интонациях. Это было что-то про «тебя», «любовь», «счастье». Ритм – такой беззаботный, солнечный и горячий! Я тоже закрыл глаза. И увидел танцующих людей в коротких шортах и ярких майках.

Что-то внутри головы расслаблялось так быстро! Поднять веки оказалось неожиданно легко. Вдохнул – а грудная клетка будто стала в два раза шире! И она тут же наполнилась новой дозой алкогольных испарений.

- Что, надышался? – ухмыльнулся Мичлав на моё удивлённое лицо.

Взгляд его подёрнулся ленивой мутью.

- Мне нельзя, - на автомате выдал я.

- Да я уж вижу!

- Слуште… А мне вот вообще будет, что рассказать дома! – язык с трудом повернулся в нужную сторону.

- Аха-хах! Нет, парень, охотника поймёт только охотник.

- Му-зы-ка… Я уже забыл, что это такое!..

Песня сменилась, ритм стал покруче, слова понаглее. А люди в моём воображении продолжали танцевать на яркой улице, прямо как в наш первый день на острове – только пожёстче!

Со второго раза я поднялся на ноги. И начал танцевать вместе с ними – прямо на раскалённых камнях, будто это и была та самая улица. Господи, как мне тяжело и хорошо одновременно! Я остался в живых после всего! И выплясывал, злорадствуя над испытанием, которое мы ПРОШЛИ! А всё кругом качалось и вертелось!

Мичлав смотрел с ленивым интересом, будто раздумывал, как на это должен реагировать наставник. Да никак – он пожал плечом и снова коротко приложился к фляге.

- Только не говорите, что это нормально и у вас тоже было! – не чувствуя ни капли смущения, пропел я.

- Не-ет, до такого я не доходил, - хмыкнул он.

И был прерван внезапно донёсшимся издалека хорошо знакомым протяжный воем. Я остановился, ведь вой этот пронёсся над зелёной крышей джунглей и перекрыл даже музыку, звучащую под ухом. Хотел было насмешливо прокомментировать, но рот мне закрыл ещё один вопль – чуть более далёкий, но не менее остервенелый. Я выключил устройство и с мутным удивлением слушал с края каменной площадки, как один за одним в пространстве над лесом вспыхивают новые вопли, как сигнальные огни, уходя всё дальше, вглубь острова.

- Что за кошмар?..

Охотник поднялся и усталым нетвёрдым шагом приблизился к обрыву, чтобы равнодушно усмехнуться на поднявшийся гомон птиц и всё доносящийся от горизонта призывный рёв.

- До них наконец дошло. Предупреждают друг друга о нашем присутствии.

- Чего-чего? – обомлел я несмотря на вихрь спиртовых паров в моей голове. - Но они же не обладают разумом!

- Разум – крайне относительное понятие, малыш.

Ну да, ведь многие стайные животные (и даже некоторые растения!) подают сигналы опасности тем, кто находится рядом…

- Такое случается, даже если они сами готовы переубивать соседей, - Мичлав широко зевнул и шумно поскрёб заросший подбородок.

Перед глазами предстала сцена жуткого утреннего побоища…

Внутри что-то вспыхнуло! Не успев осознать, что делаю, я вскочил на ближайший камень, вдохнул так резко, что лёгкие прорезало болью – и заорал в бесконечное пространство из леса и неба перед собой! Заорал, даже не слыша себя самого, в ответ на все их сигналы. И мне показалось, мой крик должен был достигнуть слуха многих там внизу!

- Молодец-молодец! – смеясь, Мичлав поймал меня за локоть, потому что голова моя закружилась от такого вопля, и я пошатнулся. – Показал им всем! Не-ет, на сегодня хватит, иди проспись. Вот зверёныш, а?..

Глава 26

Когда я проснулся, солнце уже приблизилось к западу, стояла тишина и жара. Тент защищал от душного света, но от самого вулкана исходило даже больше жа́ра, чем от небесного светила.

Проснулся, увидел перед собой светлый неровный потолок нависшего выступа. Быстро выглянул из-за камня, за которым дрых. Мичлав сидел ко мне спиной и чистил цельноствол. Мне должно быть стыдно или нет?

- Вылезай давай, я тебя слышу, - своим обычным развязным тоном протянул наставник, не оборачиваясь.

Я на четвереньках выполз из своего убежища и сел рядом, осторожно заглядывая в его почерневшее от поросли грубое лицо. Он был абсолютно умиротворён, алкоголем уже не пахло, и, главное, на меня он посмотрел, как обычно, снисходительно и добродушно.

- От одного запаха тебя снесло круче, чем меня от самой выпивки, - усмехнулся, проверив на взгляд моё состояние.

- Ну я же пока аген, - пожал я плечами. – Вот детерминируюсь, и это пройдёт!

- Пройдёт одно, начнётся другое, - многозначительно поднял брови охотник, неторопливо продолжая работу.

Я поспешил к нему присоединиться и взялся за свой полуавтомат. Тишина стояла блаженная – особенно после трёх с половиной дней в джунглях. Только тихо жужжал портативный анализатор генома, куда уже были загружены собранные за четыре дня генетические образцы.

Молчать мне не хотелось. Нервная система была по-прежнему возбуждена, несмотря на все попытки её успокоить.

- А что теперь будет, когда они