Зеркала (СИ) - Покусаева Мария

Дверь справа от Лин была деревянной, обшитой широкими полосами металла, потемневшими от времени. Никаких узоров, никаких символов, которые могли бы дать намек на то, куда она ведет.

Ренар медленно, с наслаждением затянулся, разглядывая Лин сквозь полумрак.

– Сегодня был прекрасный солнечный день, – сказал он, выдыхая дым. – Морозный, свежий и яркий. Он пахнет хвоей, морозом и дымом, а в Йарне – еще и специями, потому что они уже начали печь пряники к празднику. Я захватил для тебя один, но не решился доверить столь ценную вещь боггартам. Занесу лично. – Он улыбнулся. – Если ты не против.

Это был флирт. Очень честный и искренний флирт, к которому Лин привыкла точно так же, как рыжеволосый парень напротив привык к прикосновению ее чар. Она могла одним прикосновением превратить его в отчаянно влюбленного дурака или заставить испытать чувство глубокой тоски о том, чего никогда не будет, и он знал это. Знал – и не боялся прикасаться к ней.

Лин вдруг поняла, что чуть не улыбнулась.

– Так что? – Ренар отвел трубку чуть в сторону. Его губы изогнулись в слабой улыбке, но она тут же исчезла. – У нас есть о чем поговорить, кроме погоды, не так ли, золотце?

Даже в полумраке, в котором глаза собеседника казались непроницаемыми, Лин чувствовала, что на нее смотрят очень… пристально и тяжело, выжидающе и настороженно. Ренар следил за ней, как следят за кем-то опасным или за тем, кого хотят поймать.

Лин рассмеялась, вытянулась вверх, неловко схватив его за рукав, и поцеловала в щеку.

И почувствовала, как Ренар улыбнулся уже по-настоящему.

– Вот теперь я вижу, что ты рада меня видеть, – сказал он, перехватывая ее ладонь.

– Я тоже принесла кое-что для тебя из Лоссе. – Лин отстранилась, но не отпустила его руки. Ренар с притворным удивлением поднял брови. – Это сюрприз. Но ты прав, – голос стал серьезнее. – У нас есть что обсудить. Только перед этим я должна объяснить одной юной леди, как управляться со столовыми приборами, чтобы на каком-нибудь званом вечере эта леди не превратилась в главное блюдо.

– Звучит, как приглашение на представление, – Ренар чуть задрал голову и посмотрел на нее сверху вниз.

Лин фыркнула и ткнула пальцем ему в грудь.

– Я надеюсь, и тебе, и одному вредному волшебнику хватит ума не мешать нам за ужином, – сказала она холодно. – Если будете смеяться, объясню леди Лидделл, куда еще можно воткнуть вилку и как это правильно сделать. Поверь мне. – Она дружески похлопала его по плечу. – У меня большой опыт в обращении с острыми предметами.

Он тряхнул головой, стряхивая со лба мешающую прядь, и посмотрел на Лин уже иначе. Куда серьезнее.

– А что если… – сказал Ренар и осекся, словно ему в голову пришла нужная мысль, и он пытался понять, нравится она ему или нет. Видимо, понравилась. – Что если я попрошу тебя объяснить ей это просто так?

***

У Герхарда Оденберга был ровный, но лишенный изящества почерк, какой бывает у не слишком одаренных, но педантичных учеников. Или у тех, кто в далеком прошлом был таким учеником. Чуть угловатые, неуверенные буквы жались друг к другу, складываясь в формальные фразы. Три страницы – копия отчета Мастера Йарны о положении дел в городе, на последней в самом низу – подписи, две. Одна, чуть изящнее почерка, принадлежала Герхарду, вторая – уверенный крючок, торопливая, сделанная наспех – градоначальнику. Печать – ключ с замысловатой бородкой, и формальная же фраза: копия отчета, снята с оригинала такого-то числа, направляется туда-то с разрешения градоправителя Йарны.

Была своеобразная ирония в том, что даже у волшебников существовала своя бюрократия. Точно та же, что была у работников тайной полиции и директрис в благотворительных школах.

– Ну, – сказал Кондор задумчиво. – Он как-то выкрутился.

– Прикрыл свой зад, – поправил его Ренар.

Как и в прошлый раз, он стоял у окна, правда, в этот раз без бутылки брендивайна.

Кондор усмехнулся.

– Можно и так сказать, – он сложил отчет вдвое и убрал в плотный конверт с оттиском герба Йарны.

Второй конверт, поменьше, был запечатан зеленоватым сургучом. Печать легко поддалась ножу, и через минуту перед Кондором лежало еще одно письмо от Мастера Герхарда. Чуть более… личное. Со сдержанным выражением благодарности, в ответ на которую хотелось оскалиться и сказать что-нибудь вежливое, но очень едкое.

Кондор устало потер переносицу и отложил письмо в сторону.

Было в нем еще кое-что, кроме благодарности, что требовало времени на обдумывание.

За спиной Ренара в оконном стекле отражался кусок кабинета: закрытые двери, диван, огоньки кристаллов, карта, висящая на стене. Все – сумрачное, зыбкое, нечеткие контуры, темные пятна. Ренар стоял близко к стеклу, едва не касаясь его затылком – с той стороны был его двойник. Светлые рукава выделялись четче всего.

Интересно, что бы увидел кто-то, кто смог посмотреть в это окно оттуда, из леса? Видно ли их вообще?

– Выкладывай, – сказал Кондор с обреченным вздохом.

Ренар сделал вид, что не понял, к чему это.

– Что? – спросил он, ухмыляясь.

Кондор откинулся на спинку стула и демонстративно зевнул.

– У тебя на лице написано, что ты хочешь что-то сказать. Было написано. С того самого момента, как ты сюда зашел.

Ренар развел руками и покачал головой.

– Ну, как видишь, я выполнил свою просьбу, – сказал он. – И уговорил леди Лидделл сделать шаг тебе навстречу.

– И ты ждешь благодарности?

– Ну что ты. – Ренар наклонил голову набок. – Лучшей благодарностью для меня будет, если ты снова не совершишь похожую ошибку. Потому что в таком случае я буду на стороне маленькой леди Лидделл. Учти, – он шагнул в сторону от окна. – Она очень настойчиво просила научить ее драться.

Кондор не сразу поверил в то, что услышал. Потом подумал, что это, должно быть, шутка, но по ставшему вдруг серьезным взгляду Ренара понял, что нет.

– И я согласился, – продолжил Ренар. Он прижал руку к груди и коротко кивнул – жест, означающий приветствие, выражение уважения, благодарности или сочувствия – любого проявления доброжелательности к собеседнику. – Отказать леди в подобной просьбе было бы бесчеловечно с моей стороны. – Он сощурился. – Все равно, что оставить ее на растерзание чудовищам разного рода.

Кондор сдержанно, с неохотой улыбнулся шутке.

– Но сказать я хотел не это. – Ренар сделал несколько быстрых шагов вперед и уперся руками в столешницу. – Я хочу пойти с ней на праздник Солнцестояния.

В его глазах сияло такое воодушевление, что, казалось, ответь Кондор «нет», что-то взорвалось бы. Поэтому он не ответил «нет».

– Ты… что? – переспросил Кондор, чтобы проверить – правильно ли он понял.

– В Йарне будут огни и музыка, – сказал Ренар спокойно. – Много огней и много музыки.

– И много людей, – скептически заметил Кондор.

И не только людей – этого он уже не сказал.

Ренар сделал вид, что не услышал.

– Я знаю хорошую таверну, – продолжил он, придав голосу те интонации, с которыми старшие братья умоляют родителей разрешить им сделать что-то рискованное, в чем обязательно должны участвовать младшие. – Там безопасно. Насколько может быть безопасно вообще. Дай девочке возможность побыть на празднике, пока ее мир не стал чередой придворных расшаркиваний и скуки! Если мы оденем ее, как обычную горожанку, никто и не заметит. А ты в случае чего отведешь лишние взгляды в сторону.

– Вот как? – Кондор наклонил голову набок. – Мое согласие на участие в этом, конечно, подразумевается как уже состоявшийся факт?

– Еще бы, – улыбнулся было Ренар, но улыбка быстро исчезла. – Или в твоих планах было опять просидеть целый вечер перед камином, думая о какой-то печальной ерунде?