Судьба – тени прошлого - Амир Эйдилэин

— Значит, пока ждём.

Спустя полчаса уже стемнело до такой степени, что невозможно было что-либо разглядеть во тьме леса. Если бы не огни лагеря, то ребята бы даже не поняли, в какую сторону им стоит двигаться.

Всё шло по плану. Стоило только дозорным потерять бдительность, команда сразу же начала действовать. Аккуратно пробираясь под деревянными кольями, что служили оградой для лагеря, они дошли до слепой зоны постовых — задней части забора. Как и предполагал Джеймс, ограда здесь был весьма слабой мерой безопасности. Слегка подрыв руками углубление в земле, туда мог уже протиснуться Адияль. Но ребята не хотели рисковать и прокопали яму поглубже. Сначала туда прошёл Джеймс, пока Ольгерд руками держал колья, чтобы те не провалились, а затем — Адияль; и в конечном итоге — все.

Ребята действовали весьма осторожно, прислушиваясь к каждому шороху в палатках. И наконец Джеймс решил проверить ту, в которой практически ничего не было слышно. Осторожно прорезав в стенке дыру мечом, он вторгся в обитель врага. Обнаружив пять спящих солдат, он подозвал остальных.

Пока Адияль решался прикончить одного, Джеймс и Ольгерд уже расправились с остальными четырьмя. Но всё же Леонель смог: он одновременно вонзил лезвие в шею спящего парня с чёрными густыми кучерявыми волосами и заткнул ему рот рукой. Кровь, оставшуюся у него на руках, Адияль аккуратно вытер об одеяло, которым убитый укрывался. Однако руки юнца дрожали. Всё-таки убивать под покровом ночи безоружного человека — задача не из тех, которые выполняются со спокойной душой.

Подумать только… Пятеро юных солдат погибли во сне, будучи неповинными в гибели товарищей этих ребят с северных краёв, лишь потому, что где-то в сотнях миль от них знатные господа пожелали больше власти. Их амбиции не знают пределов наглости и самомнения, а их жадность приводит к погибели.

Сразу после того, как Ольгерд убедился, что игъварцы уже наверняка бы не смогли помешать, команда принялась к поиску любых ценных записей, которые смогли бы обличить правителя вражеского государства в нарушении мирного договора.

Однако, перерыв абсолютно всё, что только было возможно, они осознали: это лишь простые рядовые солдаты, у которых не может быть сведений о столь значительном политическом преступлении.

Они направились на поиски информации в другие шатры. Но и во втором ничего не обнаружилось, ровно как и в третьем. У парней уже появились нотки отчаяния и горечи, что весь их путь, проделанный до этого самого часа, что все жертвы, понесенные ради успеха этой операции, — всё было напрасно. Но сдаваться никто не собирался. Они твердо решили, что пойдут до конца любой ценой.

Во время вторжения в очередной шатёр для Джеймса мир словно застыл в одном мгновении: какой-то мужик спокойно сидел, читая книгу, и как только он заметил нежданного гостя, заходящего к нему через «чёрный ход», ринулся уже было поднимать тревогу. Однако нож Джеймса, моментально брошенный точно в шею игъварца, остановил его. Задыхаясь, он не был способен даже прокряхтеть и пары слов, но успел ударом в щеку разбудить другого паренька. Однако здесь Ольгерд сработал оперативно, выстрелив ему в голову из арбалета.

Ребята быстро разобрались с остальными шестью. Хоть этот раз и мог оказаться финальным для разведчиков из Невервилля, но судьба была благосклонна, как им казалось.

В этой палатке располагался всего один юнец на вид лет двадцати, остальным же нельзя было дать меньше сорока.

Обыскав все тела, все мешки, каждую постель, даже тумбочки, они вновь ничего не нашли.

Разочарование росло с каждой минутой, пока Адияль не додумался посмотреть ту книжку, которую читал тот мужик, их встретивший.

Пролистав её вскользь, Адияль обнаружил: из неё выпали какие-то бумажки. Как выяснилось, первая была аж посланием прямиком из Центральной Палаты Игъварского Правительства — главного правительственного органа этого государства. Прочитав её, Ольгерд кивнул, дав понять, что миссия завершена. Второй же лист был картой, на которой отмечены те самые сожженные деревни Невервилля — объекты для поражения.

Но как только они собрались убираться оттуда, на весь лагерь прогремели удары караульных колоколов.

— Чёрт! Убираемся! Бегом! — вполголоса пролепетал Джеймс, но было уже поздно: в палатку ворвалась группа игъварских солдат.

XIII.

Семь лет назад…

— Вот ты где. Как лоны природы? — послышался голос Ольгерда, приближающегося к одиноко сидящему у реки товарищу.

— Здесь хорошо, спокойно. Лёгкий ветерок, прохлада, звук текущей воды. Тут приятно сидеть и думать, погружаясь в свои мысли…

— Да? И какие же у тебя мысли? — поинтересовался Ольгерд, сев рядом с Джеймсом.

— Каким будет мой конец? — неожиданно мрачно ответил Джеймс. — Ты ведь близок мне… С тобою я могу это обсудить, как считаешь? Как я умру? От старости ли, а может, от меча в бою, защищая то, что дорого… Время идёт, а я всё ни к чему не пришёл…

— Это ты зря, брат. Я считаю, что ты великий воин и верный товарищ. А твои эти мысли меня тревожат! — ответил Ольгерд, приобняв товарища.

— Ты не понимаешь… Жаль, — отрешенно продолжил Джеймс, смотря в небо. — Суть нашей жизни в чем? Толку от того, чтобы быть, как ты говоришь, великим воином, если ты ничего не сделал? Если после смерти о тебе никто не будет говорить? Если, умирая, ты не даруешь другим что-то светлое? В чём же смысл этого?

— Так! Ты давай прекращай это! Иначе я твои эти философские книги сожгу! — сорвался Ольгерд, решительно не поняв друга.

— Хорошо, хорошо… Придёт день, когда ты вспомнишь мои слова, — слишком тихо заговорил Джеймс, что даже Ольгерд, находясь в непосредственной близости, не услышал. — Мой… друг.

— Не знаю, чего ты там про себя бубнишь… Надеюсь, ты смертные молитвы там не читаешь. И что на тебя нашло? Пошли лучше в «Державы» поиграем! Дядя зовёт, а он не часто уж с нами играет, — сказал Ольгерд и встал. — Ты идёшь, нет?

Но Джеймс промолчал. Он был погружен в себя. И был разочарован, что его близкий друг не смог понять его переживания. Хотя придёт день. Тот самый день.

XIV.

Финальный аккорд.

Однако по шокированным лицам вошедших было ясно, что, видимо, они здесь совершенно не ждали невервилльских солдат.

— Бегите! Я разберусь! — сразу рявкнул Джеймс, готовясь вступить в бой с противниками.

— Нет уж! Вместе пришли — вместе и уйдём! — ответил Ольгерд, обнажив свой клинок. Адияль последовал его примеру.

Но Джеймс своими действиями дал понять, что не намерен подвергать опасности своих товарищей: он ринулся на врагов в одиночку, без