Вольф Мессинг. Видевший сквозь время - Эдуард Володарский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Коба, здравствуй, Берия тебя беспокоит. Да, важное… Этот Мессинг, ты понимаешь, отказался работать в разведшколе… Говорит, не сможет их ничему научить. Я думаю, цену набивает. Говорит, что никто из курсантов не способен к телепатии. Как так не способны? Он, понимаешь, способен, а будущие разведчики ни один не способен! Кто так может рассуждать, Коба? Так только скрытый враг может рассуждать!
Ну почему враг? – ответил Сталин. Он сидел за столом у себя в кабинете, проглядывая какие-то бумаги. Свет настольной лампы под зеленым абажуром падал на его лицо. – А ты считаешь, что все курсанты разведшколы должны быть гипнотизерами? Провидцами должны быть? Я думаю, это такие таланты, которые далеко не всякому даются… Кем даются? – Сталин усмехнулся. – Природой, товарищ Берия, природой… Ничего с ним делать не надо. Пусть работает там, где раньше работал. Зачем в Новосибирск? Разве в Москве нет Госконцерта? Вот пусть там и работает… А живет пусть в гостинице «Москва» – всегда у тебя на виду будет. Он еще пригодится… Таких людей, товарищ Берия, далеко отпускать от себя нельзя. Но и близко подпускать тоже нельзя. На расстоянии, товарищ Берия, держать надо… И хватит об этом, разве других дел мало? Что у тебя еще?
Мессинг с женой сидели в гостиной своего номера. Они только что поужинали и теперь пили чай.
– Ты плохо выглядишь, Вольф… Там было много работы?
– Да нет… не особенно… Я просто отказался от этой работы… – Мессинг выпил чаю, поставил чашку на блюдце. – И у меня могут быть неприятности.
– От Берии? За то, что ты отказался? – спросила Аида Михайловна. – Думаешь, могут быть?
– Думаю, могут… – кивнул Мессинг и еще отпил чаю.
– Зачем же ты тогда отказался? – резонно спросила Аида Михайловна и сочувственно улыбнулась. – Ты всегда так, Вольф, сначала сделаешь, а потом подумаешь…
– Я увидел их мертвыми, – резко ответил Мессинг. – Понимаешь, Аида, я увидел их мертвыми! Всех! Мне впервые стало так страшно – передать не могу. Передо мной сидели молодые, красивые, умные ребята… очень добрые – я это чувствовал. И вдруг… – Мессинг схватил чашку, попытался отхлебнуть чаю, но чашка предательски задергалась в его руке, и он выронил ее. Зазвенели по полу осколки. Мессинг несчастными глазами посмотрел на жену. – Ты понимаешь, Аида, я понял, что где-то там… куда они будут посланы, их скоро схватят… и будут страшно пытать… и потом убьют…
– Вольф, родной мой, успокойся. – Аида подошла к нему, обняла за плечи, прижала к себе и стала пальцами массировать голову, тихо приговаривая: – Успокойся, милый… сейчас будет хорошо… сейчас… сейчас… Ты просто очень устал… тебе надо хорошенько отдохнуть…
– Отдохнуть? – с закрытыми глазами спросил Мессинг. – А на что мы будем жить, дорогая?
– Ты же у нас богатый, – улыбнулась Аида, продолжая массировать Мессингу голову. – Ты же целый самолет на свои деньги купил… А значит, ты стал бедным, дорогой мой? – Она наклонилась, поцеловала его в голову. – Это хорошо. Таким я тебя больше люблю…
– Как там наши артисты в Новосибирске? – после паузы проговорил Мессинг. – Что-то я заскучал по ним… живут, как перелетные птицы… ни кола, ни двора… на подъем легкие, на ногу быстрые.
– А у нас с тобой, можно подумать, и кол, и двор есть.
– Ну все-таки… живем в самой знаменитой гостинице Советского Союза… хотя, конечно, свою крышу иметь не мешало бы…
– Ну как, получше стало? – тихо спросила Аида Михайловна, продолжая массировать ему голову. – Правда, лучше?
– Да, да, мне совсем хорошо… – не открывая глаз, Мессинг улыбнулся. – Я просто чувствую, как в меня вливается живая сила…
– Ты просто очень устал, Вольф… – задумчиво повторила Аида Михайловна и добавила после паузы: – Мы все устали… вся страна… Эта война высасывает из нас все силы… Я не о нас с тобой сейчас думаю, Вольф, я думаю о наших солдатах – хватит ли сил еще на целый год?
– Хватит… – не открывая глаз, ответил Мессинг. – Победа будет в мае сорок пятого. Я ее видел… Победа будет.
По заснеженным полям движутся советские танки. За ними тяжело бежит, утопая в глубоком снегу, пехота. То и дело вырастают фонтаны черно-белых взрывов. Падают на снег раненые и убитые… Но танки идут вперед… их теперь очень много, наших танков… И вот освобожденные поселки и города – сплошные заснеженные руины… деревни без единого уцелевшего дома, останки печей с черными трубами, и вокруг этих развалин сидят бездомные коты… Груды обломков, бревен и кирпича, черные обгоревшие провалы окон, сквозь которые видно небо… Но танки идут… И наступает пехота… Захлебываются яростью пулеметы, ведя огонь по врагу… Артиллерийские батареи залп за залпом изрыгают огонь и смерть… На самодельных носилках несут раненых… Санитарки на поле боя перевязывают бойцов… Медсанбаты полны искалеченных людей… Растет количество крестов и деревянных, с красными звездами надгробных памятничков на сельских и городских кладбищах… И вновь, поднимая вихри снежной пыли, идут на запад танки… И рвется в бой наша пехота… И звучит голос Левитана, сообщающий о новом наступлении Красной армии, об освобожденных наших городах, о разгромленных немецких дивизиях, о количестве взятых в плен немецких солдат и офицеров…
Москва, 1944 годНебольшой актовый зал госпиталя был битком набит ранеными. Даже на полу в проходах сидели. Белели загипсованные руки и ноги, повязки бинтов на головах. Среди серых халатов раненых попадались и белые – посмотреть на знаменитого телепата пришли врачи и санитарки.
На небольшой сцене едва поместились Аида Михайловна и Мессинг. Между ними притулился небольшой столик на одной ножке, и на нем кучкой лежали сложенные бумажки.
Аида Михайловна держала в руке одну такую бумажку. Развернув ее, она громко прочитала:
– «Уважаемый Вольф Григорьевич, вы – самоучка или где-то учились телепатии и гипнозу?»
– Самоучка, – улыбаясь, ответил Мессинг. – Таким уж уродился… Я, вообще-то, лунатиком с рождения был. Может, поэтому такой вот конфуз получился…
Зал оживился, раздались смешки, потом веселый голос сказал:
– А у нас тут тоже лунатик есть!
– Интересно! Он тут? Встаньте, пожалуйста, товарищ лунатик.
В зале засмеялись, в середине послышалась возня, наконец несколько пар рук силой заставили подняться худенького вихрастого паренька с загипсованной рукой.
– Давай, давай, Васек, не тушуйся!
– Покажись товарищу Мессингу!
– Расскажи ему, как ты нам спать не даешь…
– Может, ты, как Мессинг, тоже все видишь да молчишь?
– Да отстаньте вы! – здоровой рукой отпихивался от товарищей паренек. – Ну чего зубы скалите, придурки!
Мессинг спустился по ступенькам и подошел к пареньку. Его кресло было третьим от прохода.
– Вас зовут Василием?
– Ну, да, Василий, а чего?
– Да ничего, будем знакомы. Как лунатик лунатику хочу пожать вам руку. – И Мессинг, пройдя чуть вперед, протянул Василию руку.
Тот смущенно пожал ее.
– Как же вы спать товарищам не даете?
– Да врут они все, вы их не слушайте, – хмуро ответил Василий.
– Кто врет? От дает, Васек! А кто в окошко за луной полез? – тут же раздалось веселое возмущение.
– Едва перехватили, а то б с третьего этажа спикировал!
– Мы тревожить его боимся, товарищ Мессинг! Проснемся и молчим – не дай Бог спугнем! Говорят, ежли спугнешь, он совсем чокнуться может!
– А потом вы спите хорошо, Василий? – спросил Мессинг.
– Ну сплю… голова только болит… – хмуро ответил Василий.
– А что снится?
– Не помню… ну война все время снится…
– А вот то, что вы письмо получите, приснилось? – неожиданно спросил Мессинг.
Василий вздрогнул и дикими глазами посмотрел на него. И все раненые, сидевшие вокруг Василия, притихли и тоже обалдело смотрели на Мессинга.
– Вы… кажется, позавчера получили письмо из дома?
Василий молчал, приоткрыв рот.
– Вам перед этим не приснилось, что вы письмо получите? – настаивал Мессинг.
– П-приснилось… – наконец, выдавил из себя Василий. – А в-вы откуда з-знаете?
Так ведь я тоже лунатик, – улыбнулся Мессинг. – И могу вам сказать, что дома у вас хорошо. Ваша мать жива и здорова, и ваша сестра, и младший брат живы и здоровы и даже ваша собака по кличке Атаман тоже жива и здорова…
– Откуда вы все это знаете? – уже с ужасом на лице спросил Василий.
– Сейчас это долго объяснять, Василий. Я оставлю тебе мой адрес и телефон. Когда выздоровеешь, обязательно мне позвони или приходи ко мне домой. Я попробую с тобой заниматься… – Мессинг улыбнулся, потрепал солдатика по плечу. – Лунатики – люди ужас какие способные!
Раненые вокруг засмеялись, те, кто сидел дальше, жадно выспрашивали:
– Чё он сказал? Чё он сказал?
