Жар костей не ломит (СИ) - Углов Артем

Посторонний человек, случайно заглянувший в класс, смог бы умилиться представившейся его взору пасторальной картине. Помещение, залитое лучами зимнего солнца, словно светилось изнутри. Учебники и тетрадки, разбросанные на партах, сдвинутые стулья и румяная, только что с мороза молодежь. Девчонки шушукались по углам с самым загадочным видом. Парни во всю гоготали, предвкушая предновогодние посиделки. Кругом царило оживление и смех — радостные лица.

Но это только на первый взгляд, а если повнимательнее присмотреться, то можно заметить невидимую границу, разделившую класс на две половины. Окна оккупировала свита Сабурова, а сам он уселся за третьей партой, раскинув руки и выпрямив спину — ровно Его Величество на троне. Придворный шут в лице Дамира веселил девчонок, в первую очередь Аллочку, а та заливалась смехом, прижав ладони к порозовевшим щечкам. Хорошая бы пара из них получилась, только вот Аллочке шуты не нужны, ей самого короля подавай, ну или на худой конец принца. Сашка с Пашкой, как всегда, ржали в углу. Ну с этими все понятно, им кроме них двоих никто и не нужен. Костик с Олькой…

Я поспешно отвернулся, и тут же натолкнулся на чужой взгляд. Володина наблюдала с положенным ей ледяным равнодушием. Ни один мускул не дрогнул на безупречно красивом лице, лишь несколько огоньков промелькнуло в глубине темного омута глаз.

— Чё надо?! — не выдержав, зло бросил я, и тут же охнул, получив болезненный удар по голени. Сидящая рядом Агнешка зарядила от души, нисколько не заботясь о сохранности собственных туфелек.

— Ковальски, с ума сошла! Больно же!

— А будет еще больнее, если не успокоишься, — пообещала мне соседка. — Мы с тобой, о чем договаривались, Синицын? Чтобы никого не трогал и не цеплял.

— Я с тобой ни о чем не договаривался.

Ковальски зло сощурилась, видимо представляя вместо моей головы волейбольный мячик. От плохого предчувствия застучало в висках. С Агнешки станется и по макушке зарядить, она такая.

— Бешенная! — зло бросил я, и схватив исписанные листы, выскочил в коридор.

За спиной послышали шепотки, среди которых особо отчетливо прозвучал голос Володиной:

— Зачем ты так?

— Ой, Марин, ты плохо знаешь Никиту… Это для его же блага.

Да, в гробу я видел такие блага, когда острым носком по незащищенной голени. И эта тварь туда же, защищать меня взялась. «Ой, Агнешка, может не стоило…». Еще и голосок тревожным сделала, словно всерьез обеспокоена… Актрисулька погорелого театра, гребаная манипуляторша. Теперь понятно какую она на себя роль примерила — Матери Терезы, желающей всем вокруг мира и добра, а я на ее фоне — злодей, беспричинно тявкающий, да пускающий пену изо рта.

Нервы давно звенели натянутой струной, требуя громкого аккорда. Вот и вдарил пару раз, сыграл соло несдержанного юноши. Да потому что достало!

Услышав громкий шорох, я опустил глаза, с удивлением обнаружив смятые листы в руках. Те самые, что успел схватить перед выходом, планируя почитать вдали от всех. Хорошо еще, что не порвал с досады.

Добравшись до подоконника, я аккуратно разгладил скомканную бумагу и погрузился в текст:

«… врачом-психиатром Пермской областной больницы Геннадием Крохалевым была выдвинута гипотеза о том, что при зрительных галлюцинациях происходит обратная передача информации: от центра зрительного анализатора мозга к периферическим воспринимающим. Визуализированные человеческим мозгом образы путем электромагнитного излучения через сетчатку глаза попадают в пространство. Для объективной регистрации данного феномена был использован метод фотографирования…»

1973-й год… события столетней давности. Вчера я долго не мог заснуть, рылся в сети, пытаясь найти ответы на странные события, произошедшие в игре. На одном из пабликов наткнулся на статью об экспериментах, проводимых врачом-психиатром, и любопытных результатах, полученных им.

Визуализация галлюцинаций… А ведь у Василия Ивановича самые настоящие глюки.

Раньше я не обращал особого внимания на то, как как он постоянно морщился, засовывая ладонь под воротник. Отряхивал одежду, проводил рукою по подлокотникам, по столешнице, словно избавляясь от крошек. Мало ли у кого какие причуды бывают. Ну любит человек чистоту, ну стряхивает пылинки. В каморке, заросшей грязью… Только теперь начинаю понимать, что никакие это не пылинки или крошки, а невидимый песок, точнее его ощущения.

И про горящие в ночных кошмарах машины он как-то обмолвился, и про людей, что сгорают в них заживо. Кажется, было это в прошлом году, когда он опоздал на работу. Сидел весь мокрый в поту и говорил то ли со мною, то ли с призраком по прозвищу Боцман. Я тогда было решил, что он заболел и бредит от высокой температуры, даже вызвал Зинаиду Петровну.

Оказалось, что все нормально с Василием Ивановичем, просто не выспался и устал. Плюс невыносимая летняя жара в середине апреля, выводящая из строя куда более крепкие организмы. Что уж говорить про инвалида с нарушенной системой циркуляции крови.

У Василия Ивановича были серьезные проблемы с психикой. И эти самые проблемы можно было визуализировать с помощью аппаратуры. В двадцатом веке Геннадий Крохалев использовал модифицированную подводную маску с фотоаппаратом вместо стекла. Галлюцинации снимались на специальные инфрахроматические пластины. В результате чего получались изображения лося, змеи и даже человеческие лица: двухмерные, едва различимые. Спустя сто лет технологии усовершенствовались. На смену подводной маске пришел виртуальный шлем, в следствии чего глюки приобрели объем, цвет и даже звуки.

Неужели то самое, неужели нашел! Я сидел на подоконнике и раз за разом перечитывал листы, не веря собственным глазам. Открытие, способное перевернуть все представления о работе человеческого мозга, и о самом сознании, способном оказывать влияние на окружающую действительность.

Я настолько увлекся чтением, что едва не пропустил звонок на урок. А дождавшись большой перемены, сорвался с места и побежал в сторону каморки, забитой дронами-уборщиками.

Василий Иванович был привычно хмур и неприветлив. Выслушав меня внимательно, он сурово произнес:

— Малой, я говорил, чтобы раньше января ноги твоей здесь не было.

— Но…

— Я говорил, чтобы своими фантазиями не доставал.

— Но есть научное объяснение.

— Какое объяснение? Столетней давности из интернета?

— В качестве доказательства имеются фотографии.

— Фотографии чего?!

— Лося…

— Какого нахрен лося?!

— Он одного пациента преследовал с белой горячкой, а врач взял и сфотографировал его… то есть глюк, с помощью специального приспособления. Маска для подводного плавания и…

— Малой, ты издеваешься?!

— Василий Иванович, да там все написано, вы почитайте.

Но Василий Иванович и не думал читать. Скомкав многострадальные листы, он зашвырнул их в угол, сам же уставился на меня тяжелым взглядом. Я ждал очередного ора, сдобренного изрядной порцией мата, но вместо этого услышал:

— Малой, ты думаешь я про эти эксперименты ничего не слышал? Про то что советский психиатр открыл существование параллельных миров? Про странное самоубийство и злое КГБ, забравшее материалы исследования? Ты, наверное, удивишься, если узнаешь, что он был не первым и не последним в своих идеях. Еще в девятнадцатом веке сам Никола Тесла предполагал, что в ответ на мысленный образ, возникает рефлекторное возбуждение сетчатки глаза. Современным научным сообществом допускается, что чувствительные клетки зрительного аппарата — всякие палочки и колбочки, обладают свойствами обратимости. И при определенных обстоятельствах они способны стать генератором излучения.

— При каких обстоятельствах?

— Когда через тело двести двадцать пропустят, такую картинку выдашь — залюбуешься. И никаких фотоаппаратов не понадобится, — заржал Василий Иванович.

— Не смешно.

— А, по-моему, забавно… Ты пойми простую истину, Малой — сознание первично. Мы глюки видим не глазами, а мозгом. Вот тебе простой пример, если во время галлюцинации нажать на глазное яблоко, что произойдет с изображением?