Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI - Александр Иванович Журавлев

конференции «Современные методы физико-химических исследований и химико-аналитического контроля в сельском хозяйстве» в г. Тюмени. Особое внимание привлек доклад нашего студента Сергея Горбачева на тему: «Перспективы применения люминесцентных зондов в ветеринарии».

Он успешно ответил более чем на 10 вопросов, и лишь на банкете участники с удивлением узнали, что это студент.

В 1985 г. защитил диссертацию аспирант Медведев Виктор Михайлович из Харьковского физико-технического института на тему: «Закономерности хемилюминесценции двухслойных белково-липидных систем и её использование в медицине и сельском хозяйстве».

Совместно с В.М. Медведевым и его начальником Севериным мы провели замечательную работу по созданию серийной установки по измерению сверхслабых свечений. Эта установка и получила на ВДНХ гроздь серебряных и 1 бронзовую медаль. Однако в серию установку запустить не удалось.

Тут я познакомился с психологическими особенностями украинцев. Для начала, при дележе медалей они мне, как научному руководителю, выделили БРОНЗОВУЮ медаль, а себе распределили серебряные.

Я был уверен, что бронзовая медаль меня не украсит, и от её получения отказался. Затем они перессорились из-за того, кто у них главнее, и полностью похоронили возможности и внедрения, и дальнейших разработок.

Так что тот бедлам, который царит у них в Думе и с Президентом третий год, и возникшая в 2008 г. в октябре необходимость третьих выборов за 3 года для разрешения политического кризиса – кто у них главный: президент Ющенко, премьер Юлия Тимошенко или ещё кто-то – на фоне экономического кризиса и надвигающегося дефолта, меня не удивляет. А про цирк с газом можно и не говорить.

В 1986 году кафедра провела Всесоюзный симпозиум в Ташкенте с публикацией трудов: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ БИОХЕМИ-ЛЮМИНЕСЦЕНЦИИ / под ред. А.И. Журавлева. Т. 1. М.: Наука, 1986. 157 с.; БИОХЕМИЛЮМИНЕСЦЕНЦИЯ В МЕДИЦИНЕ И СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ. Т. 2. Ташкент: ФАН, 1986–1987. 167 с.

Ташкент – это замечательно! Наука – тепло – дыни – виноград – Самарканд, там я познакомился с одним из докладчиков д. х. н. Игорем Викторовичем Кулешовым.

В 1988 году защитила кандидатскую диссертацию Борисова Ирина Григорьевна на тему: «Коррекция физической работоспособности и процессов восстановления антиоксидантами».

Эта фундаментальная работа стала пионерской с классическими закономерностями и выводами по влиянию антиоксидантов на СРО и работоспособность при физических нагрузках.

А.А. Гуляко в 1988 году защитил диссертацию, изучая взаимодействие с искусственными липидными мембранами.

В 1989 г. Пантюшенко Виталий Тимофеевич показал «Активацию свободнорадикального окисления липидов крови поросят при раннем отъёме и отечной болезни». Это идеальный организатор и руководитель и науки, и производства. Сейчас он работает руководителем одного из биокомбинатов.

В 1989 году защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Влияние постоянного магнитного поля на физико-химические свойства крови и неспецифическую резистентность животных» заведующий кафедрой Витебского ветеринарного института Соболевский Владимир Иванович.

Международное признание кафедры проявилось, например, в том, что в 1989 году мне предложили вести Международную конференцию «Биолюминесценция» во Вроцлаве – в Польше.

Человек – самое адаптивное животное

Раньше наше государство здорово поддерживало нашу науку. Не дай бог, чтобы какие-то там американцы наш престиж ущемили!

Вот в 1961 г. был железный занавес, и был первый Всемирный учредительный биофизический конгресс в Стокгольме.

Через занавес нас – тогда советских биофизиков, туда пустили только четырех: Б.Н. Тарусова, A.M. Кузина, НА. Габелову и А.И. Журавлева. Но хотя нас было мало, наше государство обеспечило русский язык одним из официальных языков конгресса и нам дало указание – доклады делать только на русском языке: пусть знают!

Престиж – престижем, однако нас только 4, а делегатов 200 человек, и почти никто из них русского не знает. Не поймут?!

Так ведь мы быстро адаптировались. Говорить будем по-русски, а текст, через проектор, на стенке будем показывать по-английски. Они отлично всё поняли.

Конечно, когда выступали такие известные ученые, как Б.Н. Тарусов или A.M. Кузин, их слушали. А когда начал выступать какой-то кандидат наук А.И. Журавлев, то даже председатель не стал слушать, сидит и с двумя другими членами президиума разговаривает. Такого неуважения я не потерпел. Я-то знал, что он – профессор Френч.

Среди своей русской речи я медленно с расстановкой и достаточно громко произнес: «Мистер Френч», и далее продолжал, как ни в чем не бывало, излагать доклад.

Этот Френч повернулся, поглядел на меня и снова стал разговаривать. Тогда я снова медленно и громко сказал: «Мистер Френч» – и снова продолжил доклад. Этот мистер совершенно перестал разговаривать, но, оказывается, ещё не был добит. Русского-то не знал! И когда он просто попытался повернуться, в третий раз я громко сказал: «Мистер Френч» – и указкой показал на то место английского текста на стенке, где была на него ссылка. Трех раз оказалось достаточно.

После этого он уже сидел и глядел либо на меня, либо на текст, как подобает председателю.

Встретил я его с Б.Н. Тарусовым в Москве на кафедре на биофаке МГУ. Увидев меня, он оживился и стал что-то говорить по-английски. Б.Н. перевел: «Профессор Френч говорит, что он впервые в жизни узнал, что такое террор, от Вас – на конгрессе».

Да. Теперь другое дело. Теперь у нас такое правительство, что русский язык на конгрессах исчез.

Вот в 1989 году была собрана Международная школа по «биолюминесценции» во Вроцлаве. Всё вроде честь по чести – труды на английском языке солидные напечатали, приглашение на английском, в котором так и написано, что рабочий язык – только английский.

Всё бы хорошо, но вот организаторы решили, что ведущий в мире учёный в этом направлении – это Журавлев А.И., т. е. я. В программе так и написали, всем доклады по 10–20 минут, а мне первую пленарную лекцию – 45 минут на тему: «Спонтанная биохемилюминесценция – основа квантовой биологии».

И на банкете – банкет открываю я торжественным словом, как старейшина. Приехал я во Вроцлав – там в горах Силезии отвели нам огромный шикарный рыцарский или даже королевский замок – виды чудесные.

А председатель оргкомитета – заместитель президента Польской академии наук – профессор пани В. Иезовска-Щебетовска, она из тех поляков старой закалки, которые русских ну ни на дух не переваривают – пани и есть пани.

Все члены оргкомитета – Януш Славинский, В. Кохель – поляки, они молодые, они хорошие парни – все у нас учились, меня все просили: главное – уважение к пани. Ну а почему же не уважать, женщина – профессор, и санкционировала расходы на нашу конференцию. А вот во втором мы не сошлись. «Александр Иванович, официальный язык – английский, пани настаивает, чтобы все доклады и Ваша лекция были