Девочка для Бешеного - Валерия Ангелос

— Не вариант, — усмехается. — Не могу же я грязный и потный тискать тебя.

Я не успеваю ничего ответить. Макс оказывается рядом в секунду. Прижимает меня вплотную к себе. Его ладони опускаются ниже поясницы. И я вскрикиваю.

— А нет, могу, — хмыкает он.

Подхватывает меня на руки. При этом еще и шлепнуть умудряется.

— Прекрати, — шиплю. — Пусти!

— Это тебе за поход в клуб.

— Макс!

— Без моего разрешения.

— Хватит! — выпаливаю возмущенно, извиваюсь, но без особого успеха, вырваться из стального захвата нереально.

Новый шлепок заставляет взвизгнуть. Хотя это не больно. Макс действует играючи, явно забавляется.

— А это за твои джинсы, — говорит он.

— Что с ними не так? — поражаюсь.

— Слишком сильно твою попу обтягивают, — ухмыляется, а потом мрачнеет. — Опять вырядилась так, что все мужики вокруг слюнями капают. Мало тебе прошлого урока. Придется повторить.

Еще один шлепок. И парень притягивает меня крепче, буквально оборачивает вокруг своего мощного тела. А я обвиваю его плечи руками, невольно обнимаю.

— Отпусти, — бормочу.

— Бессовестная ты, Лиза, — трется щекой о мою щеку, с шумом втягивает воздух, а потом и вовсе зарывается лицом в мои волосы. — Бессовестная и бесстыжая.

— Это ты бесстыжий, — фыркаю. — Наглый. Просто невыносимый. У тебе совсем никаких тормозов нет.

Парень стискивает меня в объятьях. И я ловлю себя на том, что не хочу, чтобы он меня отпускал. Хотя поза, в которой мы оказались, заставляет гореть от стыда.

Противоречивые эмоции ставят в тупик.

— Теперь нам обоим нужно в душ, — заключает Макс. — Я тебя перепачкал. Домой в таком виде нельзя.

— Никакого душа, — отрицательно мотаю головой.

— Что тебя напрягает? Арчи давно уехал.

— Макс! — хлопаю его по груди и смеюсь. — Ну все. Теперь я точно в твой душ ни ногой. Спасибо, что напомнил про это чудище.

— Зря ты так, — вздыхает. — Уверен, Арчи по тебе скучает.

— Жалеет, что не успел сожрать?

— Он бы мое не тронул.

Его губы так близко к моим, что я забываю, как надо дышать. Пульс так сильно бьет по вискам, что буквально оглушает.

Перевожу взгляд и замечаю пятна на своей футболке.

— Ой, и правда испачкал.

Кровь. И на его пальцах снова открываются раны. Несколько капель срывается вниз, стекают по ладони.

— Тебе нужно сделать перевязку, — мой голос срывается. — Отпусти меня. Сейчас же. Нельзя так… слишком тяжело.

— Ничего тяжелого, — говорит Макс. — Все в кайф.

Но все же опускает меня обратно на пол. Правда при этом умудряется снова шлепнуть, еще и двумя ладонями сразу.

— Ай! Вот что ты творишь?

— А как удержаться?

Его ухмылка опять заставляет меня улыбаться. Трудно понять, как это получается. Парень жутко бесит, но рассердиться не получается. Наоборот.

— Все, иди в душ, а я пока найду бинты и антисептик.

Он склоняет голову к плечу. Не торопиться в ванную комнату.

— Чего ты ждешь? — спрашиваю.

— Тебя.

— Макс, — поджимаю губы.

Парню явно не хочется отказываться от своей идеи, но он понимает, что ничего не светит, поэтому все же отправляется в душ один.

Я включаю чайник. Потом нахожу, чем обработать раны. Открываю шкафчик на кухне, думаю, что именно заварить.

Хм, может взять кофе? Дрипы. Вроде бы так называются эти пакетики, которых у Макса полно.

— Попалась, — раздается хриплый голос.

И мускулистые руки обхватывают меня за талию, притягивают и разворачивают, заставляя задохнуться от неожиданности.

— Как ты так подкрадываешься, — бормочу. — И когда ты вообще успел принять душ? Минут пять прошло.

— Одному скучно.

Смотрю на него и понимаю, что парень совсем не позаботился об одежде. На нем только полотенце, небрежно повязанное вокруг бедер.

— Давай обработаем твои раны, — хмурюсь, увидев его пальцы.

Да и рассечение над бровью мне совсем не нравится. Надо заклеить пластырем. Поэтому я тянусь за аптечкой, которую нашла.

— Я сам, — отрезает Макс. — А ты давай в душ.

— Как ты себе это представляешь?

— Легко, — протягивает мне свою чистую футболку. — Одежду можешь постирать, а пока это набросишь.

Кровь лучше бы и правда сразу отстирать.

— И как ты себе это представляешь? — хмурюсь. — Сколько все будет сохнуть?

— Там сушилка есть.

Похоже, он все предусмотрел.

— Быстрее, — прибавляет Макс. — Или хочешь есть холодную пиццу? Если тебя так напрягает принимать душ в моей квартире, то можешь закрыть ванну на ключ.

— Перевяжи руки, — подаю ему бинт.

И выхожу из кухни.

Вообще, ванная мне не помешает. Я вся как будто пропиталась дымом после клуба. И еще понимаю, что проголодалась. Сегодня ничего не ела. Не до этого было. Теперь же вдруг просыпается аппетит. Надо поспешить.

Я выхожу из душа, как раз когда доставляют пиццу. Футболка Макса для меня как платье. Ниже колена.

Парень разливает чай по стаканам и поворачивается. Застывает, глядя на меня безотрывно.

Чувствую себя неловко, поправляю мокрые волосы.

— Что-то не так? — не выдерживаю возникшую паузу.

— Так, — усмехается Макс. — До черта… так.

— Ты обработал раны?

Подхожу и вижу, что он наспех перевязал пальцы. Беру его ладони в свои и качаю головой. Нет, ну это никуда не годиться, да и бровь пластырем не заклеил.

— Давай я повязку сделаю.

— Потом, — отмахивается он. — Сначала пицца.

Ладно, пусть поест. Голодный же. Ароматная “Карбонара” так и манит попробовать хоть кусочек. Но мы оба не торопимся. Просто стоим и смотрим друг на друга.

— Чай хочешь? — спрашивает Макс. — Ты замерзла?

— Нет, все нормально.

— Тогда почему дрожишь?

Его ладони накрывают мои плечи.

— Не знаю, — во рту предательски пересыхает.

Меня и правда как-то странно потряхивает. Наверное, просто день долгий и тяжелый. Стресс. Волнение. И тут я должна расслабиться, но…

— В чем напряг?

— Все вместе, — сдавленно выдыхаю. — Пожалуйста, пообещай, что больше таких боев не будет. Никогда. Я не хочу, чтобы ты опять рисковал.

— Таких боев не будет, — ровно повторяет он. — Я же говорил.

Склоняется и прижимается лбом к моему лбу. Дышит тяжело и шумно. Поправляет пряди моих мокрых волос, заправляя за ухо, и чуть отстраняется.

— Давай пиццу пробовать, — говорит Макс.

— Давай, — киваю.

Мы тянемся за одним и тем же куском, поэтому начинаем смеяться. Делимся и пробуем пиццу. Горячая, ароматная. Она тает во рту. И сыра очень много.

Вкуснотища.

Я ем и вдруг замечаю, что рассеченная бровь Макса опять кровоточит. Алая капля срывается вниз, а парень жует и ничего не замечает.

— Ох, Макс, я же просила тебя, — качаю головой и откладываю свой кусочек пиццы в сторону. — Давай,