Девушка, которой не было (сборник) - Картер Браун

Глава 11

В утренней почте следующего дня я обнаружил два чека. Один — для меня на десять, а другой — для Вилли Лау на восемь тысяч долларов.

Вилли заявила, что мы должны отпраздновать такую удачу, и я согласился с этим великолепным предложением. Она захотела накормить меня обедом при свечах, приготовленным ее прекрасными ручками. Но я не был уверен, что последняя идея была блистательной. Тем не менее она оставалась неколебимой в своих намерениях... Около пяти вечера Вилли выставила меня из моего собственного дома; мне было приказано не показываться на глаза до восьми. Я купил вечернюю газету, припарковал машину в Уилшире и отправился в ближайший бар.

С третьей полосы газеты на меня печально смотрело лицо Хло Бентон. Броский заголовок гласил: “Сговор любовников-самоубийц в необитаемом мотеле!"

Одним глотком прикончив свой мартини, я заказал еще один. Затем внимательно вчитался в подробности. Получив анонимный звонок, полиция прибыла в заброшенный мотель в пятидесяти милях от Лос-Анджелеса. Там, в одной из хижин, она обнаружила тела мужчины и женщины. Мужчину опознать не удалось; его возраст — около сорока пяти. Затем следовало описание тела Майка Кери. Женщина — Хло Бентон, двадцати шести лет. Личный секретарь. Проживала в Беверли-Хиллз. (Думаю, киностудия постаралась скрыть от газеты информацию о взаимоотношениях Хло с мисс Смит.) Их совершенно нагие тела лежали на кровати. Полиция считает, что, с согласия девушки, мужчина сначала застрелил ее. А затем выстрелил в себя. И больше никаких подробностей...

Я был ошеломлен и несколько минут просидел, приходя в себя. Потом подумал, что кем бы ни были друзья Эммануэля — может быть, им он звонил из дома мисс Смит накануне вечером? — они весьма искусно провернули для него это дельце... Действительно мастерски! У меня мелькнула злорадная мысль: как близко Уэлш и Ленни лежат от Толвера под земляным полом старой конюшни. Но я решительно пресек подобные размышления как совершенно непозволительные для парня, именующего себя промышленным консультантом. А тем более являющегося одновременно обладателем лицензии частного детектива.

В пять минут девятого Вилли встретила меня у двери моего дома. На ней было роскошное и на первый взгляд простенькое короткое черное платьице, которое, казалось, держалось только на ее выдающейся надстройке.

Комнату освещал мягкий интимный свет свечи;

"Виши” было охлаждено надлежащим образом, а курица приготовлена по-корнуэлльски. Я определил ее как доставляемое на дом фирменное блюдо моего второго любимого ресторана. Это был, так сказать, триумф Вилли в области разогревания... Я откупорил вторую бутылку вина, когда тарелки уже были убраны, наполнил бокалы и выжидающе откинулся на спинку кресла.

— А десерт? — требовательно напомнил я.

— Будет. Очень скоро... — ответила она. — О-очень дорогое блюдо, сервируется ou naturele[14] и почти без гарнира.

Десертом было вовсе не мороженое с карамельным сиропом. Десерт, который был подан, оказался калорийнее мороженого. И мы смаковали его в спальне...

Ноги Вилли покоились на моих плечах; мы наблюдали за собой в зеркальном потолке. До этого мы провели небольшую разминку со всевозможными играми, и я правильно предполагал, что ее секс-прелести сладкие, как дикий мед. Мы опробовали все известные нам способы. А теперь, когда покончили с играми, наступил финал. Это произошло сравнительно быстро, когда с напряженными ягодицами я втолкнул себя в нее так глубоко, как только мог — прямо вверх, до конца! — и мое семя выстрелило в нее. Вилли вытянулась в струнку, выкрикнула несколько раз мое имя и, почти в беспамятстве, обмякла.

Лучшего десерта я не пожелал бы...

Я включил прикроватную лампочку и любовался игрой света и теней на ее великолепном обнаженном теле. Она тихо что-то мурлыкала и ладонью гладила мою грудь.

— Подожди, — я перевернулся на живот. — Почеши мне спину. Она зудит.

Я лежал с закрытыми глазами, растворяясь в благостной эйфории, когда она почему-то перестала чесать.

— Рик, дорогой! — удивленно воскликнула она.

— Что? — отозвался я.

— Я же говорила тебе, это будет на десерт, но зачем было так обжираться? — Она засмеялась. — Ты сам виноват!

— О чем, черт побери, ты бормочешь? — зарычал я.

— Вся спина у тебя покрыта ими! — Маленькая кретинка прыснула хриплым смехом. — К утру ты весь будешь в них!

— Ты чокнулась? — Я все еще ничего не понимал. Я перевернулся и сел. Свет лампы упал мне на правую руку, и я оцепенел от страха. Я всматривался в тщетной надежде, что это всего лишь игра света. Но нет. Они были — россыпь маленьких беленьких прыщиков, протянувшаяся по всей руке!

Светловолосая рабыня

Глава 1

Судя по ее туалету, она готовилась по меньшей мере к круизу по Карибскому морю на борту шикарного лайнера. В коротенькой тунике, расшитой блестками, и такой же экстравагантной шапочке, прикрывающей пышные золотистые волосы, возлежать бы ей в шезлонге, нежась в лучах горячего солнца и освежаясь бокалом ледяного “Дайкири”, небрежно зажатым в тонких пальцах. Она неслась так, словно ее преследовала свора злющих собак, и мне пришлось приналечь, чтобы поспеть за ней.

— Притормозите немного, — ворчал я. — Вообще-то я не прочь умереть на ходу, но только не посреди улицы!

— Простите, мистер Холман, — бросила она на бегу. — У Рэя сегодня очень напряженный день.

— Достаточно познакомиться поближе с одной кинозвездой, чтобы остальные уже не были загадкой, — ответил я. — Могу поспорить, что получивший в этом году приз Академии ничем не отличается от остальных кинозвезд. Чванлив донельзя, по любому поводу сверкает белоснежными зубами. Если не хочешь ослепнуть, надевай темные очки. Так чего ради мне нестись со всех ног к Рэймонду Пакстону, если у меня есть приятная возможность провести время с его красоткой Пятницей!

Ева-Байер резко остановилась и повернулась ко мне. Ее большие сапфировые глаза сверкнули, губы сложились в презрительную усмешку. Она медленно провела руками по своим великолепным бедрам, туго натянув прозрачный шелк, отчего приятные округлости повыше талии со скульптурной четкостью обрисовались под блестящей тканью.

— Джи-и-и! — Ее голос прозвучал в точности как у начинающей кинозвезды — жеманно и хрипловато. — Как мило с вашей стороны, что вы столь галантны с девушкой, мистер Холман!

— Пакстону помогает целая компания сценаристов, — сказал я. — А мне-то приходится сочинять свои диалоги на ходу!

— Не хотели бы вы сообщить мне для начала, что я красива и сексуальна? — перебила она меня.

— Для начала сообщаю, что вы красивы и сексуальны, — послушно повторил я.

— Я это знаю. — И она снова понеслась на той же бешеной скорости. — Я еще знаю, что вы — Рик Холман, беспринципный тип, который всегда готов уладить самые неприглядные дела любой знаменитой личности из мира кино. Рэй, правда, не сообщил мне, зачем именно вы ему понадобились, но этот вопрос не настолько меня занимает, чтобы я готова была завалиться с вами в постель только ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство.

— Что ж, — усмехнулся я, — по крайней мере, никто не сможет сказать, что наши с вами взаимоотношения были малоприятными, хотя, увы, непродолжительными!

— Да нет, вообще-то я против вас ничего не имею, — бросила она небрежно. — Просто я давным-давно пообещала папе Байеру, что никогда не стану спать ни с одним мужчиной просто так.

— Господи, до чего я невезучий! Надо же мне было встретить Златовласку, которая никогда не разделит со мной тарелку утренней каши, не говоря уже о том, чтобы спать со мной в одной постели! — простонал я.

Парень, который стоял перед роскошной передвижной костюмерной, сложением напоминал обыкновенный танк. Когда мы оказались возле него, он обглядел меня так, словно я какое-то вредное насекомое, подлежащее немедленному уничтожению.

— Все в порядке, Фрэнк, — быстро сказала Ева. — Мистера Холмана ждут. — Она повернулась ко мне с умоляющим выражением во взоре:

— Проходите же, мистер Холман. И пожалуйста, прошу вас, не будьте бесцеремонны с Рэем! Несмотря на вполне респектабельный внешний вид, Рэй необыкновенно ранимый человек!

— Вот если бы и вы были такой же, — мечтательно произнес я.

Пакстон стоял посреди студии перед огромным, во всю стену, зеркалом. На нем были только боксерские шорты, в одной руке — сигарета, в другой — бокал шампанского. Рост выше среднего, но широкие плечи и мощная грудная клетка делали его как бы ниже ростом. Блестящие, слегка вьющиеся черные волосы доходили почти до плеч. Роскошные черные усы, такие же густые, как и волосы, могли бы вызвать зависть у самого Панчо Вильи. Глубоко посаженные серые глаза искрились внутренним огнем, и казалось, вокруг него все пропитано атмосферой самоуверенности и самодовольства. У меня сразу же возникло такое чувство, будто он считает весь мир таким, каким предпочитает видеть его сам, и горе тому, кто осмелится нарушить это представление.