Строптивая - Доминик Данн

– В этом клубе все похожи друг на друга, – сказал Филипп в один из воскресных вечеров, когда они сидели в обеденном зале клуба.

Она поняла, что он имел в виду.

– Что ж, мы все хорошо знаем друг друга, – ответила Камилла. Она была членом клуба всю жизнь, как ее отец и муж, и знала имена всех членов клуба и обслуги. Каждое воскресенье она приходила сюда со своей дочерью Банти на ужин а-ля-фуршет, как когда-то, еще ребенком, приходила сюда с отцом. В последнее время их стал сопровождать Филипп.

– Ни одного человека из шоу-бизнеса.

– Да.

– Ни одного представителя другой религии.

– Кроме мистера и миссис Уоткинс.

– Символические фигуры.

– Да, так и есть. Так всегда было, – сказала она, пожав плечами. Ей не нравились подобные разговоры. – У них тоже есть свои клубы, куда мы не вхожи. Не забывай.

Филипп рассмеялся. Уже не раз он слышал от нее это объяснение.

– Даже Мендельсоны не могут стать членами «Загородного клуба», а почему, одному Богу известно. Ведь Паулина Макэдоу принадлежит к добропорядочной семье там у вас, на Востоке, – сказала Камилла.

– Если разобраться в этом, то голову даю на отсечение, причина заключается не в Паулине, а в Жюле, – ответил Филипп.

Камилла промолчала.

– Банти идет сюда. Не говори об этом при ней.

Филипп не играл в гольф, но в тот день Камилла попросила его придти на ленч в грилль-бар клуба, где собрались все, кто участвовал в игре. Ему нравилось, как она выглядела в спортивном наряде: кепке, белых коротких шортах и пастельного цвета майке. Роуз Кливеден тоже пришла. Это был ее первый выход в клуб после того, как она сломала здесь ногу во время ленча, который она устроила после похорон Гектора Парадизо. Роуз была любительницей театральных выходов, а потому появилась в грилль-баре в коляске, которую толкала медсестра, хотя к тому времени могла свободно передвигаться на костылях.

– Я вернулась! – радостно крикнула она, и ее приятели, сидевшие в баре, повскакивали с мест, чтобы приветствовать ее. Для всех она заказала «кровавую Мэри». И, как всегда, где бы Роуз ни находилась, началась пирушка. Из кармана коляски она вынула несколько пакетиков с подарками. Один предназначался для Клинта, бармена, которого Роуз обвинила в том, что он приготовил слишком крепкую смесь для «кровавой Мэри» в тот день, когда она упала, споткнувшись об Астрид. Другие подарки она вручила своей любимой подруге Камилле Ибери, которой в этот день исполнилось тридцать три года.

– Ты мне ничего не говорила, что у тебя сегодня день рождения, – сказал Филипп, когда они вернулись к своему столу.

Камилла покраснела.

– Я никогда никому не сообщаю о своем дне рождения. Доверяю это сделать Роуз. У нее есть записная книжка с датами дней рождений всех наших знакомых. Я даже не знаю, у кого когда день рождения.

– Что ты собираешься делать после ленча? – спросил Филипп.

– Я должна быть в четыре часа на собрании гильдии детей-сирот.

– А до четырех?

– Приму душ. Переоденусь. А в чем дело?

– Ты пойдешь со мной, – сказал Филипп.

– Куда?

– Покупать тебе подарок.

– Ты не обязан мне его делать.

– Знаю, но мне так хочется.

Спустя полчаса Филипп и Камилла, взявшись за руки, шли по Родео-Драйв, заглядывая в витрины магазинов. Оба чувствовали себя беззаботно, словно сбежавшие с уроков школьники. Филипп заметил шедшую к ним навстречу красивую молодую женщину. Он был так удивлен, что остановился. Молодая женщина, была взволнована неожиданной встречей и удивлена не менее Филиппа.

– Здравствуй, – сказал Филипп.

– Здравствуй.

Камилла, наблюдавшая за ними, отдернула руку из ладони Филиппа.

– Какой неожиданный сюрприз, – сказал Филипп.

– Для меня тоже, – ответила молодая женщина.

– Ты живешь здесь? – спросил он.

– Нет. А ты?

– Я здесь всего на несколько месяцев. Работаю. Где же ты живешь?

– По-прежнему, в Сан-Франциско. А ты все еще в Нью-Йорке?

– Да.

Воцарилась неловкая пауза.

– О, извини, – сказал Филипп. – Это – Камилла Ибери. Терри… Какая у тебя теперь фамилия?

Молодая женщина засмеялась.

– Все еще Сигурни, – сказала она.

– Терри Сигурни, Камилла Ибери, – представил их друг другу Филипп.

Женщины кивнули друг другу.

– Я прочла твою книгу об этом парне с Уолл-стрит, – сказала Терри.

Филипп кивнул головой. Они опять помолчали.

– Он действительно перебил тебе ноги? Я читала об этом.

– Нет, конечно. Только угрожал.

– Филипп, я возьму такси на Беверли-Уилшир, – сказала Камилла нетерпеливо.

– Нет, нет, подожди, – возразил Филипп, беря ее за руку. Камилла отдернула руку.

– Послушай, я лучше пойду. – сказала Терри и повернулась к Камилле. – У него все еще есть эта миленькая татуировка, вот здесь?

Камилла покраснела от негодования. Терри посмотрела на Филиппа.

– До свидания, Филипп, – сказала она. – Если будешь в Сан-Франциско, заходи. У меня своя галерея. Гравюры с птицами. Адрес есть в телефонном справочнике.

Когда она ушла, Камилла и Филипп пристально посмотрели друг на друга.

– Ты вела себя, как сучка, – сказал Филипп.

– Это я-то вела себя, как сучка? А она как? Это ее замечание насчет татуировки?

– Ты сама нарвалась на это.

– Я ревновала.

– Ладно. Куда теперь? – спросил Филипп. – По-моему «Тиффани» находится на той стороне улицы в гостинице «Беверли-Уилшир», правильно?

– Мне почему-то кажется, что Терри не просто твоя знакомая.

Филипп не ответил.

– Кто она тебе?

– Бывшее увлечение.

– Насколько сильное? Филипп помолчал, потом сказал:

– Когда-то я был женат на ней. Камилла остановилась.

– Женат? Ты никогда не говорил, что был женат.

– Потому что я уже почти забыл, что был женат.

– Как можно такое забыть?

– Мне было тогда только восемнадцать. Тайный побег в Мексику. И потом, законность этого брака была всегда под сомнением.

– Он был аннулирован?

– Нет, мы развелись.

– И долго ты был женат?

– Около года.

– Отвези меня домой. В четыре часа у меня собрание, а я хочу взять свою машину.

– Я не купил тебе подарок.

– Не хочу никакого подарка.

До дома Камиллы в Бель-Эйр они ехали молча. Когда он въехал на дорожку, ведущую к дому, она взяла в руки сумку, чтобы выскочить без промедления из машины, когда та остановится. Она уже открыла дверцу, но Филипп поймал ее за руку.

– Но почему ты так ведешь себя? – спросил он.

– Давно ли мы спим друг с другом? С той ночи, когда убили Гектора, а я только сейчас поняла, что ничегошеньки не знаю о тебе. Ничего.

– Никогда не думал, что для любовной связи требуются биографические данные.