Паук - Вера Шматова

Отмахнувшись от назойливых мыслей, я тщетно прислушивалась к происходящему. Шум снаружи стих. Неужели они поубивали друг друга и я навсегда останусь запертой в фургоне? Наконец, послышался звук шагов. Тяжелая походка, поскрипывание мелких камешков. Человек направлялся к фургону. Кто это? Победили неизвестные или шрамолицый? В любом случае, без боя я не сдамся.

Течение панических мыслей было прервано шумом открываемой двери. Вскочив и сжав оружие в ладони, я приготовилась к атаке. Неизвестно, кто это, но, возможно, мне удастся выбраться.

В приоткрывшейся щели показался мужской силуэт. Опознать гостя с первого взгляда не удалось, так что я ринулась в атаку, уповая на фактор неожиданности. Все внутри меня было на пике напряжения. Хотелось, наконец, закончить эту историю. Пусть убьют, но быстро.

Руку с занесенным лезвием руку перехватили сильные пальцы. Одним движением противник выкрутил мое запястье, так что я невольно разжала пальцы. Стилет с металлическим звоном упал на пол фургона.

Мужчина легко нагнулся и подобрал оружие с пола, все еще удерживая мои руки.

— Здравствуй, малышка, — хриплый шепот у виска и запах горьких трав.

— Паук, — потрясенно произнесла я, не зная, радоваться или пугаться.

— Я же обещал, что буду рядом, — эти слова прозвучали прекраснее всего, что я когда-либо слышала в жизни. Ни одно признание в любви не сравнится с этим. Паук вновь спас мне жизнь, вызволил из плена. Я ощущала себя прекрасной принцессой, которую спасает мужественный герой. И неважно, что у героя свои мотивы, что он на самом деле и есть главный злодей сказки. Сейчас я была безоговорочно рада видеть своего убийцу.

— Что с бандитами? Ты убил их? — облегчение разливалось внутри сладким потоком, уносящим прочь страх. Это была минута эйфории, чистой, ничем не замутненной. На секунду показалось, что дальше уже не может случиться ничего плохого. Сказка должна закончиться хэппи-эндом.

— Я никогда не отдаю то, что принадлежит мне, — мои губы отозвались на горячее прикосновение. Мимолетный поцелуй отозвался яркой вспышкой внутри.

— Спасибо, — прошептала я в чужие губы.

— Пойдем, — мужчина подал мне руку и помог спуститься на землю.

На дороге, возле фургона, лежало два тела. Шрамолицый и его помощник. При виде них я едва сдержала порыв пнуть трупы. Паук склонился над телом шрамолицего и, порывшись в его карманах, вытащил связку ключей. Когда наручники спали с запястий, я почувствовала себя по-настоящему свободной.

— Ты в порядке? — мужчина обнял меня за плечи, притягивая к себе. Уткнувшись носом к холодную кожу куртки, я вдыхала родной запах и ощущала себя в безопасности.

— Да, все хорошо.

— Что произошло после того, как тебя увели?

— Меня держали в подвале. Затем пришел Александр и шантажировал благополучием родителей. Пришлось принять его сторону в обмен на обещание свободы. На общем собрании Александр попытался обвинить в краже денег Волка, выставив меня сообщницей, но Волк, похоже, именно этого и добивался, — я вздохнула, с неприязнью вспоминая недавнее разбирательство. — В итоге, Александра признали виновным, а потом в ходе перестрелки убили. Затем поступил приказ убрать свидетеля, то есть меня и я попала к шрамолицему.

— Почему именно к нему?

— Его задело за живое, что мы тогда смогли уйти и отправить на тот свет нескольких людей. Кажется, он хотел устроить мне длительную и мучительную смерть, отыгрываясь за полученные от начальства оплеухи.

Кажется, все закончилось. Теперь нужно лишь убраться достаточно далеко, чтобы переждать, пока внутренние бандитские разборки не утихнуть и обо мне благополучно не забудут. Будущее выглядело гораздо приветливее, чем несколько часов назад. Однако я не была опьянена эйфорией настолько, чтобы забыть о последнем деле.

Паук обнял меня крепче и мы просто стояли посреди дороги, возле двух свежих трупов. Наконец-то было тепло, первый раз за прошедшие сутки. Я доверчиво прижималась к сильному телу, хоть и понимала, что время вышло. Это ощущалось почти физически, напряжение, возникшее между нами. Несмотря на все, что нас связывало, я не собиралась становиться безропотной жертвой. Только не сейчас, когда история с мафией разрешилась и впереди замаячила надежда.

— Я больше не могу рисковать тобой, малышка, — прошептал мужчина. Его губы касались моих волос. Горячие пальцы, ласкавшие плечи, слегка впились в кожу. Я подняла взгляд от его груди и взглянула на его лицо. Его глаза, темные, глубокие, обрамленные длинными ресницами выражали печаль и напряжение. Не нужно было слов, чтобы понять, что Паук собирается сделать. — Я не могу отпустить тебя.

— Так возьми с собой, — предложила я, ощущая необыкновенное спокойствие. Все вернулось на исходную позицию. Паук хотел украсть мою душу, выпустить кровь из вен и посмотреть, как я ловлю ртом последние глотки воздуха. Он никогда не давал повода думать иначе. Но с чего же тогда так больно внутри?

Быть может, если он передумает? Что, если он не сможет перерезать мне горло? На пару мгновений показалось, что это действительно произойдет. Паук поймет, что не способен убить, не после того, что нам довелось пережить. Безумная первая неделя с алкоголем и хорошей музыкой, оглушительная вторая с моими побегами и мафией, потрясающая третья, когда, наконец, я поняла, что мы удивительно подходим друг другу. И головокружительное спасение из фургона. Я вспоминала каждый наш поцелуй, глядя в черные глаза перед собой. Утопая в их глубине, думала о каждом прикосновении, которое заставляло кипеть кровь, о бесчисленных разговорах, уютном молчании.

— Мы могли бы скрыться и быть вместе всегда, — прошептала я, цепляясь за мечту. Не знаю, что заставляло меня умолять, пережитый стресс или простая слабость. Быть может, отчаяние человека, который не готов расстаться с неожиданно дорогим.

— Ты совершенна. Я люблю тебя настолько, что каждую секунду боюсь потерять тебя, малышка, — покачал головой мужчина и я ощутила, как до боли сжались его ладони на моих плечах. — Ты должна навсегда остаться со мной, внутри меня. Мы никогда не расстанемся.

Я смотрела в его глаза и видела в них тоску. Боже, он не хотел убивать меня, но не мог остановиться. Безумие слишком глубоко пустило корни внутри. На его лице отчетливо проступили эмоции, первый раз за время нашего знакомства. Боль, страх, нежность, борьба. О да, Паук боролся с собой, но победа доставалась безумию.

Не отвечая, я прижалась к нему снова, вдыхая любимый запах. Потянулась губами к его, не в силах совладать с желанием снова почувствовать их вкус. Поцелуй отдавал горечью и солью. Я и не заметила, как слезы покатились по щекам. Мои губы обхватили его, сначала верхнюю, затем нижнюю. Я провела языком по мягкой кожице. Язык мужчины легко скользнул в мой рот, даря ласку, поглаживая и исследуя. Поймав его в плен, я слегка посасывала кончик. Мужчина едва слышно застонал, отчего по телу прошлись мурашки. Паук был сексуален и опасен. И сейчас мне отчаянно не хотелось, чтобы поцелуй кончался, ведь волшебная сказка закончится вместе с ним.

Горячие губы переместились на щеку, язык подхватывал с кожи слезинки. Эта чувственная ласка рождала в груди боль. Почему это не может продолжаться вечно? Губы мужчины мягко прикоснулись ко лбу, словно в прощании. Собственно, это и было прощание. Сейчас не нужны были слова, я могла читать Паука, как раскрытую книгу. Последний поцелуй перед смертью.

Возможно ли, что Паук прав и после смерти я обрету покой в его душе? Моя ладонь упиралась прямо в грудь мужчины, напротив сердца. Я чувствовала, как сильно оно бьется, в унисон с моим. Родной, желанный и недоступный мужчина. За что мир так жесток с нами? Неужели ни он, ни я не заслужили счастья?

Я чувствовала как его рука соскользнула с моего плеча. Момент настал. Он собирался достать стилет и перерезать мне горло. В этот момент, время будто остановилось. Душу разрывала боль, словно от взрыва небольшой гранаты. Это ощущалось почти предательством. Пак не может поступить иначе. Я знала, что когда-нибудь мы придем к этому моменту. Но почему же тогда столько слез?

Пожалуйста, прости меня.

Резким движением я ударила Паука коленом между ног и отскочила в сторону, туда, где лежал пистолет на асфальте. Его я заметила несколько минут назад. Все правильно. Если на стене висит ружье, оно обязательно должно выстрелить. Сомкнув пальцы на рукояти, я повернулась к согнувшемуся от боли мужчине и прицелилась.

Один выстрел поставит точку в этом безумии. Осталось только нажать на курок и я свободна. Легко ли стрелять в живого человека? Возможно. Но гораздо тяжелее это делать, когда помнишь его руки на теле, жаркие ласки, нежные прикосновения. Как можно лишить жизни мужчину, чей вкус до сих пор ощущаешь на губах?

Паук разогнулся и теперь стоял напротив меня. Я смотрела на его лицо, знакомое до последней черточки и не могла решиться. Все внутри меня бунтовало. Лихорадочный жар бросился в лицо, а внутренности, казалось, скрутились в тугой комок. Меня тошнило, слабость разливалась по телу. Еще немного и я упаду в обморок, не выдержав эмоций.