Паук - Вера Шматова

Уже дочитав третью тетрадку, я поняла, что за окном снова темно. Мне захотелось выпить, лучше, чего-нибудь крепкого. Мои нервы немного пришли в норму, но заснуть спокойно мне все равно бы не удалось.

Пошарив по шкафам, я с огорчением поняла, что бутылки виски, купленной давно и хранившейся для такого случая, больше нет. Видимо, ее прихватил кто-то из тех, кто переворачивал вверх дном мою квартиру. От этого открытия желание выпить не уменьшилось.

Наспех одевшись, я вышла на улицу, собираясь заскочить в ближайший магазинчик. Конечно, виски там не купишь, но вот пиво вполне. Но алкогольным мечтам не суждено было сбыться. Завернув за угол дома, я попала в чьи-то руки. К лицу прижалась вонючая тряпка, а сильная рука удерживала на месте, пока я не поняла, что уже не могу бороться. Сознание уплывало вместе с мыслью, что меня, наконец, нашли.

22

Пробуждение сопровождалось больной головой и сухостью во рту. Перед глазами маячила серая бетонная стена. Поморгав, я, наконец, сообразила, что произошло. Света слабой лампочки под потолком едва хватало на то, чтобы разглядеть помещение. Комнатушка была совсем крошечной, без окон, с одной лишь железной дверью прямо напротив.

Я лежала на тонком, грязном матраце на полу. Все тело замерзло и болело от долгого пребывания в неудобной позе. Судя по затекшим частям тела, я находилась без сознания несколько часов. Попытка принять удобное положение не увенчалась успехом. Мои руки и ноги оказались перетянуты веревками, так что самостоятельно я могла разве что сесть. Осуществить задуманное получилось не сразу. Вспышка боли в голове подсказывала, что организм не в восторге от активных упражнений. Наконец, мне удалось принять более-менее вертикальное положение.

Последним воспоминанием был запах хлороформа и чьи-то руки, блокировавшие сопротивление. Кажется, я даже закричать не успела. Что же, на этот раз мои враги подошли к делу серьезней. Теперь мне не оставили ни малейшей свободы, хорошо что кляп в рот не засунули.

Прислонившись к стене, я почувствовала какое-то неприятное утолщение на затылке, словно по бетону проходил кабель или был какой-то выступ. Пришлось передвинуться, чтобы найти более ровный участок. Беспокоящий элемент и не подумал исчезнуть, словно двигаясь вместе со мной. В мозгу блеснуло воспоминание — стилет! Видимо, он так и остался в волосах! Но со связанными руками я не могла до него добраться.

Куртка и обувь куда-то исчезли, так что я осталась лишь в джинсах и старой футболке. В подвале было довольно холодно. Связанные на груди руки не позволяли даже укрыться матрацем. Пришлось подтянуть колени к подбородку, чтобы сохранить хотя бы крохи тепла.

Страх куда-то ушел, оставив только скуку. Ожидание плена было гораздо хуже его самого. Пока что мне не сделали почти ничего плохого, может, только стукнули пару раз по голове, пока я была в беспамятстве. Интересно, куда меня притащили? И знает ли Паук? Я все еще надеялась, что он не оставит меня без поддержки, равно как и Волк.

Минуты тянулись за минутами. Я замерзала все больше, тщетно прислушиваясь к звукам за дверью. Но вокруг было так тихо, что я могла слышать только собственное дыхание и стук сердца. Видимо, меня держат под землей или в центре какого-то пустого здания, иначе как объяснить эту ужасную тишину? В попытке облегчить тягостное ожидание, я начала насвистывать старую детскую песенку, которая звучала здесь хоть и неуместно, зато поднимала настроение.

Наконец, за стеной послышались какие-то звуки и приглушенные голоса. Я встрепенулась, стряхивая с себя дремотное оцепенение, в которое постепенно впадала. Интересно, сколько сейчас времени? Меня схватили около полуночи. Если прибавить к этому несколько часов обморока, выходит около четырех утра.

Со скрипом провернулся ключ в двери и она распахнулась, заставив зажмуриться от яркого света. Мои глаза уже привыкли к свету тусклой, изредка мигающей лампочки под потолком.

Ко мне пришел Александр в сопровождении смутно знакомой фигуры за спиной. Как только они подошли ближе, я с замиранием сердца опознала во втором мужчине того шрамолицего бандита, который пытался остановить нас с Пауком на дороге.

— Здравствуй, Кристи, — Александр остановился перед матрацем. Из-за позы, мне пришлось смотреть на него снизу вверх, отчего возникало ощущение полного подчинения. Когда смотришь на кого-то снизу вверх, он кажется гораздо внушительней, чем на самом деле.

Я ничего не ответила, просто смотрела на его лицо, размышляя, будет он меня пытать сейчас или подождет до того великого собрания, о котором говорил Волк?

— Раньше ты была вежливей, — показательно удивился Александр. Мужчина плавно опустился на корточки. Его лицо оказалось на одном уровне с моим. Полы дорогого пиджака скользнули по грязному полу. — Почему же ты вернулась, Кристи?

Мне не хотелось отвечать. Посмотрим, что еще скажет.

— Кристи, если ты будешь молчать, придется попросить моего друга помочь тебе. И теперь все будет совсем не так, как с беднягой Бобом.

Я бросила взгляд на мрачную фигуру за спиной Александра, прикидывая. Шрамолицый вряд ли был в восторге, когда мы ушли из его рук, параллельно прикончив несколько его подчиненных. Значит, есть шансы, что он постарается отыграться на мне по максимуму.

— Мне было некуда бежать, — проговорила я, глядя в глаза Александру. — Я решила вернуться домой, в надежде, что вы, наконец, разобрались, кто же взял эти ваши деньги, — последние слова я почти прошипела, с трудом удерживаясь от нецензурного слова. Мамочка всегда учила, что ругаться матом нехорошо, что нужно использовать цензурные, но емкие выражения, чтобы не прослыть простой сквернословкой.

— Кристи, я не понимаю, почему ты упорствуешь? Думаешь, что тебе и сейчас поможет твой убийца? — Александр рассмеялся и от этого страха у меня мурашки побежали по коже. — Кстати, тебе удалось меня поразить. Скрываться несколько недель в компании маньяка не каждому под силу.

— Почему вы не хотите признать, что я не знаю о деньгах? Вам обязательно нужно меня убить, чтобы в это поверить? — спросила я спокойно, чувствуя, как душу заполняет уверенность, взявшаяся буквально из ниоткуда.

— А я признаю, — неожиданно признался Александр. — Дорогая, ты работаешь на очень плохого человека, — голос мужчины стал серьезным. — Если ты считаешь, что Волк поможет тебе, то ошибаешься. Но если послушаешься меня и будешь делать то, что скажу, сможешь сохранить жизнь.

— Волк? — я была немного сбита с толку. В то же время, в мозгу постепенно складывалась неприятная картина происходящего.

— В нашем кругу есть определенный порядок, который, так или иначе, должен выполняться. Если ты признаешься в том, что взяла деньги и передала их Волку, мы отпустим тебя. Ты будешь невиновной жертвой обстоятельств и шантажа.

— А если не признаюсь? — уточнила я.

— Тогда придется выбить из тебя признание, — пожал плечами мужчина. — Только в таком случае, я уже не смогу гарантировать твою свободу. Сегодня вечером состоится собрание, где все и решится. На самом деле, ты так или иначе скажешь то, что нужно. Думаю, выбор очевиден.

Мужчина поднялся и вновь посмотрел на меня. Не люблю, когда смотрят свысока.

— Дам тебе время на размышление. Если обещаешь хорошо себя вести, мы развяжем тебя и даже дадим сходить в туалет.

— Я обещаю, — поспешно согласилась я, наплевав на то, как издевательски звучало его предложение. За предыдущие дни мне пришлось многому научиться, в том числе не обращать внимания на насмешки.

— Развяжи ее и своди в туалет, — скомандовал Александр второму мужчине, который до этого момента стоял неподвижно. — Если опять упустишь — пожалеешь.

— Так точно, — с мрачной усмешкой проговорил шрамолицый и подошел ко мне. Было страшно оставаться наедине с ним. Успокаивало лишь то, что Александру я нужна живой и способной говорить. Значит, бандит не сможет причинить мне сильного вреда.

— Вставай, — скомандовал мужчина.

Легко сказать. Я попыталась подняться, опираясь на стену, но не смогла. Связанные и затекшие ноги попросту не слушались меня. Мужчина смотрел на мои попытки спокойно, скрестив руки на груди. Под его взглядом мне становилось неуютно. Хотелось, чтобы вернулся Александр.

Наконец, шрамолицему надоело наблюдать за моими тщетными попытками. Он опрокинул меня на матрац, и принялся развязывать веревки. Когда я, наконец, ощутила приятную свободу на нижних конечностях, мужчина рывком вздернул меня на ноги. Я зашипела от противных иголочек, пронзивших ноги.

— Шагай, — шрамолицый ухватил меня за плечо и потащил к выходу. Спотыкаясь, я поспешила за ним, опасаясь, что если упаду, он попросту поволочет меня по полу. Я ощущала необыкновенную волну злости, которая буквально исходила от него.