Непокорный - Патриция Поттер

— С тобой он тоже так поступает? Манчес промолчал.

Мэри Джо сделала другую попытку.

— Как получилось, что он стал твоим братом?

Он не отвел взгляда, но теперь в его глазах затеплилось какое-то чувство.

— Он спас мне жизнь, и привез меня домой. Я думаю, тогда он был очень одинок и печати. Как сейчас.

При этих словах Манчес замкнулся, словно сказал слишком много.

— Тебе будут здесь рады, если ты вернешься, — заключил он, прежде чем повернуться и исчезнуть за деревьями.

Она подошла к лошадям и села верхом на свою кобылу, следя за тем, как осторожно садится в седло Джефф, а потом Уэйд. Фостер повел их за собой, не оглядываясь. А вот Джефф оглянулся и с печальным лицом помахал мальчику с собакой.

Уэйд выбрал медленный шаг, подавив свой импульс двигаться быстрее, частично из-за раны Джеффа, которая плохо зажила и все еще болела, а также из-за десятка лошадей, тянувшихся за ними на одной веревке.

Впрочем, это были горные кони, выращенные в горах и обученные преодолевать крутые тропы, поэтому Уэйд о них беспокоился мало. Его больше волновал Джефф. Он боялся, что мальчик будет чересчур храбриться и не попросит привала, когда выбьется из сил. Ведь парнишка упрям как черт.

Уэйду было гораздо удобнее ехать на своем большом сером коне, чем на маленьком Кинге Артуре. Он снова оказался в седле, к которому на этот раз были привязаны кое-какие вещи: скатка, замшевая одежда, помимо той, что была на нем, винтовка, хотя в его руках это была почти бесполезная вещь. Седельные мешки были наполнены сушеным мясом, корнями растений.

Он надеялся к вечеру спуститься к подножию гор, но все зависело от того, как выдержит дорогу Джефф. Завтра к ночи они должны вернуться на ранчо Мэри Джо.

Все трое разговаривали не много, частично из-за того, тропа временами сужалась, так что по ней могла проехать только одна лошадь. Тогда первым ехал Уэйд, ведя за собой лошадей, затем Джефф и наконец Мэри Джо, которая не сводила глаз с сына.

В полдень Уэйд сделал привал у водопада. Настояв, чтобы Джефф прилег и отдохнул, Уэйд и Мэри Джо напоили лошадей. Вместе они славно работали, заметил про себя Уэйд. Ему редко приходилось что-либо говорить ей, Мэри Джо выполняла вслед за ним все, что нужно, почти не задавая вопросов. Впрочем, ее сметливость, как и твердость характера, никогда не переставали его поражать. Ему ни за что не забыть, как она в разгар бури раздобыла его уздечку, сняв ее с давно сдохшей лошади.

Напоив последних лошадей, они уселись рядом с падающим потоком. В то утро Уэйд побрился. Проделал он это все еще с большим трудом, и лицо было порезано в нескольких местах, но его самочувствие намного улучшилось. Утром она взглянула на его лицо, и взгляд ее смягчился, когда она заметила, насколько он лучше выглядит. У нее был усталый вид, и Уэйд заподозрил, что она тоже, как и он, не спала и ждала, что он придет, в то время как он лежал без сна, мучимый желанием пойти к ней.

Джефф заснул, видимо, дорога его совсем измотала. Мэри Джо наклонилась над мелким озерцом и побрызгала водой себе в лицо, затем ополоснула руки.

— Тебе совсем не нужно было уходить вчера ночью, — произнесла она, испытывая неловкость.

Он встретился с ней взглядом и почувствовал, что в нем опять забурлила кровь. Неужели при виде этой женщины он всегда будет вскипать как вулкан? Уэйд отвернулся.

— Черт возьми, хотя бы одному из нас следует быть благоразумным.

— Мы бы не стали…

— Заниматься любовью, миссис Вильямс? Конечно стали бы. Стоит нам только оказаться на расстоянии двух футов… проклятье. — Он говорил тихо, чтобы не разбудить мальчика, но в его голосе ясно слышалось отчаяние, что было ему ненавистно. — Ты сама не знаешь, что делаешь, — продолжил он, надеясь, что говорит теперь бесстрастно. — Ты ничего обо мне не знаешь.

— Манчес сказал, что ты спас ему жизнь. Каким образом?

Уэйд был совершенно огорошен неожиданным вопросом, но еще больше его поразило, что Манчес рассказал об этом ей, белой женщине. Манчес не очень жаловал белых. Даже больше того, он почти всех их ненавидел за то, что они заняли чужие земли, за то, что превратили его народ в нищих.

Он пожал плечами.

— Да ничего особенного. Он проходил испытание на мужество. Индейцы отсылают мальчиков на неделю в лес, давая им с собой только нож. Манчес наткнулся на гризли, который сильно его покалечил. Я случайно набрел на него, вот и все. Перевязал и отнес к его людям. Я знал, где у них разбит лагерь.

— А сколько лет ему тогда было?

— Тринадцать.

Она удивилась, сколько же лет прошло с тех пор. Манчес теперь взрослый мужчина, у него собственные дети. А Чивита была его сестрой. Почему она все время думает о Чивите? Из-за того, что ее смерть сделала с Уэйдом?

— Вот так вы и стали братьями? Он кивнул.

— Это случилось до того, как ты женился на его сестре? Его губы сжались в тонкую линию, и секунду ей казалось, что он вообще не ответит.

— Да, — наконец выдавил он резким тоном, чтобы прекратить дальнейшие расспросы, и поднялся. — Нам лучше снова тронуться в путь, если Джефф в состоянии.

Мэри Джо подошла к Джеффу, наклонилась и мягко разбудила его. Сначала он не понял, где находится, потом робко улыбнулся.

— Я заснул?

— Как ты себя чувствуешь?

Он слегка пошевелился, словно проверяя.

— Со мной все в порядке.

— Болит?

Вид у него был пристыженный.

— Совсем чуть-чуть.

Она заглянула ему под рубашку. Повязка была сухой, кожа вокруг нее розовой и здоровой.

— Скажешь нам, если устанешь.

Он выразительно дал понять матери взглядом, что уже не ребенок. Мэри Джо подумала, что впредь ей придется все чаще сталкиваться с таким взглядом.

— Вот Джейк обрадуется, когда увидит тебя. Мальчик сразу просиял:

— Я соскучился по нему. Он бы справился с той старой пумой.

Мэри Джо улыбнулась, надеясь, что Джейк никогда не подвергнется такому испытанию.

— Думаю, он постарался бы.

Джефф поднялся, слегка поморщился, но дошел до Кинга Артура обычной походкой и довольно легко сел в седло. Она гордилась сыном, гордилась, что он силен духом.

Мэри Джо посмотрела на Уэйда, который одобрительно кивнул. Глаза его казались темнее, чем обычно, но на лице была легкая улыбка. Мэри Джо поняла, что он улыбается Джеффу, а не ей.

Она села на лошадь и подождала, пока Уэйд взберется на своего серого коня. Он тронулся в путь, ведя за собой на поводу лошадей, которые теперь принадлежали ей, за ним мимо нее проехал Джефф. Она специально замыкала процессию, чтобы приглядывать за сыном. Но ей было одиноко, она словно осталась в стороне от той короткой вспышки мужского доверия и гордости, возникшей между Уэйдом и Джеффом. Ей даже показалось, что она ревнует к собственному сыну, как бы нелепо это ни было. Впрочем, она знала, что это не так. Она ни на секунду не завидовала сыну. Ей просто хотелось, чтобы Уэйд и ей открыл свое сердце, сбросив панцирь, в котором, как сам полагал, он нуждался для защиты.