Секториум - Ирина Ванка

— Может, он принял ее за тебя? — предположил Миша. — А потом просек, что не ты и выпустил? Это значит, что из своей фазы он видит мутные образы.

— Я попробую ее расспросить.

— Еще мне нужно знать фон того места, куда он повадился: освещение, сигнализация… у вас и в соседних домах, как идет электропроводка и от чего она. Неплохо бы срисовать всю шкалу излучений по суткам и сделать магнитный сканер местности.

— Объясни мне, как это делать.

— Вот как, — он поднял ФД, добежал до лифта и сел на ступеньку. — Завтра я приду к тебе на работу, а ты сделай так, чтобы меня оттуда не выгнали раньше времени.

Глава 14. …ГДЕ СИДИТ «ФАЗАН»

Первый визит Миши Галкина в наш «дамский монастырь» был похож на рождение сверхновой. Не надеясь на меня, он заготовил набор удостоверений: от личного помощника президента, до следователя прокуратуры. Обновил справки из психо-венерологического диспансера о том, что болен СПИДом и тяжелой формой шизофрении. К справкам прилагалось удостоверение инвалида афганской войны с правом бесплатного проезда в инвалидной коляске. Последнее давало ему право утверждать, что не вся его полиграфическая продукция является абсолютной туфтой.

Миша возник на пороге библиотеки в черном плаще, под которым скрывался «пояс Адама» — комплект переносного оборудования, способного выявлять блуждающих «фазанов». На носу у Миши сидели очки, которые (голову даю на отсечение) выявляли источник инфракрасных лучей, попросту говоря, позволяли ему созерцать окружающий мир в очертаниях первозданной наготы. Первым делом Миша дал мне честное слово не куртизировать местных красавиц, и, надо отдать ему должное, всеми силами старался слово сдержать, но своим экстравагантным видом привлек внимание. Красавицы из всех отделов потянулись к Мише, и я засомневалась, стоит ли моя проблема того, чтобы он сюда заявился?

— Мой двоюродный брат, — объяснила я, — увлекается паранормальными явлениями. Он будет проверять радиационный фон.

Мои объяснения девушек не насторожили. Они суетились вокруг Миши и неприлично громко визжали на лестнице. В курилке невозможно было протолкнуться. Казалось, за сигареты взялись все, кто мог переносить дым.

— Ой, что это, Миша? — доносилось до меня.

— А это что за кнопочка такая?

— А там что за рамочка?

— А почему замигал фонарик?

Кому не хватило места возле героя дня, толпились вокруг, создавая ажиотаж на пустом месте.

— Это синхроническая решетка, — отвечал Миша, демонстрируя оборудование «пояса». — Если объект рассеян, она его визуально концентрирует.

— А вот здесь, что за штучка? — интересовались дамы.

— Здесь предохранитель, — объяснял он. — Вырубает энергетический поток при перегрузках.

— Миша, вы охотник за привидениями?

— А что, разве не похож? — рисовался он и рассматривал любопытную даму сквозь «инфракрасные» очки. — Коллекционирую эктаплазменные образования пятого поколения. Не желаете взглянуть на коллекцию? В любое удобное для вас время… Оставьте телефончик.

Перекур грозил затянуться. Женщин невозможно было оторвать от Миши, а Мишу отрывать от женщин было небезопасно для жизни. Настал его звездный час, и если бы не моя начальница, не знаю, чем бы история кончилась. Скорее всего, депортацией на необитаемую планету. Степановна вышла на лестницу и рявкнула на подчиненных:

— К клиентам кто-нибудь выйдет или нет?! Девки! Вы с ума спятили? Кто работать будет? — затем на выходе она отчитала каждую провинившуюся сотрудницу персонально.

К обеду Мишу оставили в покое, и я пошла узнать, как дела.

— Не знаю, чем тебя порадовать… — сказал он. — Пока ничего.

— Может, он не захотел являться толпе?

— Если я правильно вычислил фазу, людей он видеть не должен, — заверил охотник за привидениями, — только силуэты с близкого расстояния.

— Здесь было слишком много силуэтов, — напомнила я.

— Из его фазы хорошо видны неподвижные предметы. Так что встань и замри, если хочешь, чтобы он тебя заметил.

Миша оглядел меня с ног до головы и потянулся в карман за очками.

— Только попробуй…

Очки скользнули на дно кармана, что укрепило мои худшие подозрения.

— Пардон, — сказал Миша, и достал другие, с монитором на внутренней поверхности стекол. — В акустических диапазонах его фаза не работает, но треп он дешифровать может. Ему должен быть виден акустический рельеф.

— Лучше его натурализовать.

— Как я его натурализую, если ты работать не даешь? Очки не надень… с девчатами не пообщайся…

— Дай-ка сюда очки.

— Ладно, — сконфузился Миша.

— Дай их сюда, пожалуйста.

Миша сконфузился еще больше.

— Я только посмотрю и отдам. В чем дело?

— Зрение себе испортишь, — сказал он.

— Спорим, не испорчу? Дай сюда очки!

Миша демонстративно отвернулся, сделал вид, что увлечен показаниями приборов.

— Ты нас всех дурочками считаешь?

— Ты о чем?

— О приборах, которыми ты себя обвешал. Нам в школе рассказывали, что привидений не бывает. Что я скажу девчонкам, если спросят, откуда оборудование?

— Не спросят. Женщины до этих дел нелюбопытны.

— Неужели?

— Спорим, не спросят? В этом диапазоне они глухи и слепы. Вот если бы ты работала с физиками…

— Мне не понравилось, как ты вел себя здесь.

— Все! — рассердился Миша. — Лови «фазана» сама, а у меня обеденный перерыв.

— Ничего похожего на обеденный перерыв. Нечего маячить мимо вахты, и в буфет я тебя не пущу. Все, что я могу для тебя сделать, это принести булочку.

— Мы так не договаривались!

— Тогда оставляй аппаратуру здесь. И очки тоже.

— Ладно, неси булочку, — согласился Миша. — Большую булочку. Все булочки, которые встретятся тебе по дороге!

До конца рабочего дня Миша слонялся по лестницам и подсобкам, совал антенну в батареи и вентиляционные дыры, а к вечеру осторожно приоткрыл дверь в наш кабинет. Галина Степановна запирала шкафы.

— Иди уж… — сказала она мне, — сколько ему здесь торчать! Вот же артисты, ей-богу…

Мы с Мишей затаились наверху, дожидаясь, пока этажи опустеют.

— Через час закроют служебный ход, — предупредила я. — Придется выходить через читалку, а там вахта зверская. Все карманы обыщут.

Миша снял очковый монитор, на котором в контуре лестничного пролета светилось бледное пятно антропоморфного очертания.

— Похож? — спросил Миша.

— Он прямо сейчас здесь стоит?

— Откуда я знаю, может это остаточный слэп. Вскроем — увидим.