Плата за власть - Иван Демагин

Пленники наблюдали за всем этим издали, лежа огромными толпами на холме и сверху смотря за происходящим. Мыслей о побеге не было ни у кого. Впереди - голая степь на многие мили, а все они прикованы цепями друг к другу. К тому же орки будут охотиться за беглецами верхом на волках, а становиться пищей орочьего скакуна никто не хотел.

- Дикий народ, зверье! - подытожил кто-то сбоку от Эйдена.

Принц обернулся и увидел простолюдина в летах. Он уже оброс небольшой бородой, поглядывая серыми глазами на происходящее и постоянно кивая головой. Остальные лишь согласились, с опаской поглядывая на стычки между орками, которые вызвали у них трофеи.

- Из-за тряпья и оружия режут друг друга. Тьфу ты, твари!

Эйден смотрел на пламя костров. В его глазах отражался свет огня, в нем пылала ярость к этим существам. Он вспоминал старинные легенды об орках, научные трактаты древних книг магов и сказ об их обычаях.

"Что убил, то твое", - так гласил один единственный закон орды.

Если ты в честном бою зарубил вождя - отныне ты вождь. Если ты присмотрел величественный трофей, добытый в битве, то можешь отнять его силой у другого. Грубая сила, звериные инстинкты и примитивная жизнь делала орков жестокими и прямолинейными. Но они не знали, что такое ложь или деньги. Они никогда не были чьими-то рабами и вассалами.

Независимые и гордые кочевники, которые бороздят степь верхом на волках и отнимая у слабых то, что не могут сделать своими руками. У орков не было земледелия, кузнечного дела и городов. Первородная ярость и сила текли у них в крови, но никак не цивилизованность и дипломатичность.

Это и делало их другими. Право силы и отрицание всего "цивилизованного" делало их честными и прямолинейными. Примерно так выглядели бы люди без понятия лжи, жажды богатства и денег. "Анархия и ее ярчайший пример", - подумал Эйден.

В ту ночь спать им не пришлось, потому что барабаны стихли лишь на утро. Как только солнце выглянуло из-за горизонта, орки закончили свое торжество. Рабов загнали в телеги-клетки. Телеги тащили испуганные лошади, приобретенные орками в последнем победоносном бою.

Долгий и длинный путь продолжился... Эйден устало прижался плечом к прутьям решетки, закрыв глаза. Запах был хуже прежнего, но принцу почему-то было безразлично. Он уже привык к нему, к этому зловонию. Вероятнее всего, он стал этим запахом, он был его частицей и это лишь удручало. Он - вонючий раб.

Пытаясь отдалится от других, он еще сильнее прижался к прутьям и сморщился от боли, которая прострелила спину в который раз. Излишняя близость с другими рабами не нравилась принцу, ровно, как и нечистоплотность. Он не привык к такому, ведь всю жизнь принц провел в высоком и охраняемом замке, всю жизнь не нуждался ни в чем.

"Времена меняются, а с ними и люди".

Именно так подумал Эйден, медленно забывая о своем происхождении.

Костер медленно съедал поленья, щедро выделенные Кайланом. С каждым разом он ложился спать все позже и позже. Вчера он слышал лай собак, которых палачи часто использовали при ловле беглецов. Он знал все методы их работы, потому что иногда сам использовал их.

Он знал, как они думают, что они будут делать и как далеко сейчас они находятся. Единственное, чего боялся бывший командор, так это Марцелла. Хитрый вампир мог знать, о чем знает Кайлан, поэтому это представляло определенную угрозу. Решив сменить ход мыслей, паладин задумался о своей судьбе за полные два месяца и еще несколько дней сверху.

Все почему-то хотят взять его и посадить в темницу, пленить его. Ему надоела такая жизнь в оковах. Он не раб, чтобы им помыкали и не слабовольный червь, которого устраивает такая жизнь. Он не станет и марионеткой, которую используют в своих целях. Паладин твердо решил больше не быть разменной монетой и встретить своих противников подобно истинному воину Пелора. Именно такой исход событий по душе Кайлану.

"Эльфы пленили меня ради информации, палачи ради свершения казни, чтобы я не задавал много вопросов. Но зачем я Марцеллу? Что ему нужно? Какие цели преследует этот плут?"

С этими мыслями он попытался отдохнуть, после одной бессонной ночи в седле.

***

- Смотри, лежит себе и ни в чем не подозревает. Сейчас мы его и поймаем, словно оленя, - выглядывая из-за кустов, прошептал командиру палач.

- Говорят, что он опасен. Заставил нас побегать, ублюдок. Даже расслабился, костер зажег. Думал, что его лошадь резвее ветра. Ничего, у нас тоже скакуны не последней масти, - добавил второй.

- Ты еще скажи "наши". Мы их изъяли если что у крестьян, если вы не помните. Но скакун у него знатный, остальные нас еще нескоро догонят. Ладно, к делу, бойцы, - грубым голосом промолвил командир отряда разведчиков.

Натянув на себя капюшоны и держа в руке длинные мечи, они стали обходить поляну с разных сторон, окружив преследуемого. Атаннис зашел с севера. Миркуд с юга. Тем временем командир пристально наблюдал за ситуацией, сидя на исходной позиции и крепко вцепившись в самострел. Он почему-то нервничал. Нервничал настолько, что на лбу выступили капли пота.

Атаннис и Миркуд тихо крались по траве, словно два диких кота на охоте. Огонь костра догорал, но лезвие клинков все равно заблестело. Командир затаил дыхание и навел самострел на лежащего беглеца. Атаннис подошел и резко дернул за покрывало, откинув его в сторону. Серое тряпье улетело вбок, оголив поклажу из различных мешков и сумок.

- Что за...? - успел промолвить командир, прежде чем кто-то подкравшийся сзади пронзил его спину охотничьим ножом.

Издав предсмертный вопль, первый отправился к Пелору. Кайлан быстро вынул нож и перепрыгнул кусты, молниеносно выскочив на поляну. Удивлению разведчиков не было предела. На момент они замерли, но потом опомнились, когда стало слишком поздно.

Метнув нож навскидку, беглый командор попал в шею одного из преследователей. Струя крови полилась на его черные одеянье, а в его горле застыл ужасный хрип. Второй повалился наземь.

Последний палач помчался вперед с боевым кличем, нанося угрожающий выпад. Кайлан уклонился в сторону и, присев на одно колено, взял горсть земли в руку, а затем метнул ее в глаза нападавшему. Тот отошел на несколько шагов назад от временного ослепления. Паладин времени терять не стал, поэтому он с разбегу ударил ногой.

Палача откинуло назад, на костер. Его плащ тут же загорелся, а с его руки выпал меч. Через несколько секунд огонь распространился на рукава. Он закричал от боли, катаясь по земле и пытаясь затушить огонь. Кайлан безмолвно смотрел как горит человек, не ступив ни шагу.