Песнь Крови - Дин Андерссон

Она попыталась подняться, но не смогла. К своему ужасу, воительница ощутила, что не чувствует собственного тела ниже талии, она была парализована, и в этом-то и заключалась подлая ловушка Нидхегга. Она беспомощно лежала на полу, не в силах подняться, не в силах бороться, когда услышала злорадный смех. Она приподняла голову и увидела мужчину с лицом сгнившего трупа, неторопливо выходившего из черного зияющего проема в стене за грудой выбитых камней.

Песнь Крови вскинула левую руку, направляя на него кольцо Хель. Но Нидхегг вдруг оборвал смех, ему хватило времени, чтобы успеть собрать собственную волю и крикнуть слова команды.

Верхняя часть тела воительницы перестала слушаться ее. Она мешком повалилась на пол, не способная двинуть даже рукой. Подвижными оставались лишь глаза. Властитель подошел к ней и пнул носком башмака. Зловоние гнили заполнило воздух вокруг, мешая вздохнуть.

Она попыталась дернуться и стряхнуть с себя этот магический паралич.

«Так близко!» — подумала она, скосив глаза и бросив взгляд на Череп.

— Добро пожаловать обратно в Ностранд, рабыня! — Король наклонился над ней и рассмеялся. — Ты, наверно, лежишь и думаешь, что же такое могло случиться с твоими ногами? Это наказание навсегда. Ты больше никогда не сможешь ходить самостоятельно. Если у тебя есть свободное время, можешь попросить меня, и я объясню тебе, как все это произошло.

Песнь Крови с ненавистью посмотрела в черные провалы глазниц Нидхегга.

— Но сначала, — сказал он, — пока ты не натворила новых бед с этим кольцом… — Он наклонился еще ниже и сорвал кольцо Хель с пальца Песни Крови.

Неожиданно ее тело разительным образом изменилось, став таким же полусгнившим трупом, как и его. Боль пронзила ее, перед глазами потемнело, слабость охватила сознание. Зловоние смерти стало разноситься в воздухе. Она с трудом ловила ртом воздух, дышать становилось все трудней с каждой секундой.

Маг с возрастающим интересом следил за всеми изменениями, происходившими с ее внешностью. Он надел кольцо обратно на ее палец. Она снова стала выглядеть, как обычная молодая женщина. Колдун снял кольцо и с удовлетворением заметил, как ее тело вернуло себе прежний вид мертвеца, долго пролежавшего в могиле.

Нидхегг внимательно осмотрел внутреннюю поверхность кольца.

— Тайные руны богини Хель, — заметил он задумчиво. — Ты преподнесла мне великий подарок, рабыня. Само кольцо и руны Хель на нем могут оказаться ответом на все мои вопросы. С ними я, вероятно, смогу восстановить мощь Черепа Войны, восстановить собственные силы и вернуть себе внешность живого человека. Судя по твоему теперешнему виду, я понимаю, что, используя силы Хель и ее магию, это кольцо заставляет любой труп превращаться в живого человека, придав его внешности определенный вид. Мое настоящее положение, вероятно, не такое уж необычное. В конце концов понадобились долгие века, чтобы преодолеть силу моих заклинаний молодости.

Нидхегг надел кольцо Хель на свой мизинец и стал ждать, с нетерпением глядя на руки. Ему так хотелось, чтобы они снова приобрели вид здорового молодого тела. Но плоть его по-прежнему оставалась той же самой плотью трупа. Ничто не изменилось ни в его лице, ни в теле.

Он сорвал с себя кольцо и снова внимательно осмотрел руны, выгравированные на внутренней стороне.

— Должно быть, требуется нечто большее, чем просто надеть его на палец, — произнес он, размышляя вслух. — Нечто, что должно заставить заклинание работать на кого-либо другого, кроме тебя.

Король положил кольцо в карман своей роскошной одежды.

— Но у меня еще будет много времени, чтобы изучить кольцо, — сказал он, снимая с Песни Крови ее боевой шлем и обнаруживая Тарнкаппе.

— А, так карлики все-таки попытались тебе помочь, — заметил он, затем сорвал с нее Тарнкаппе и опустил ее в другой карман плаща. Он взглядом окинул все ее тело. — Похоже, тебе не слишком удобно лежать в этих тяжелых доспехах. Зачем тебе вообще одежда, рабыня? Не помню, чтобы я тебе давал на то свое разрешение, да и потом, мне не удастся пытать тебя как следует, пока ты не останешься совершенно нагой. Как тогда, в последний раз, когда я оставил тебя умирать привязанной к дереву. Ты помнишь то дерево, рабыня? — Он расхохотался. — Но я был негостеприимным хозяином. Ты проделала такой длинный путь, чтобы доставить мне столь дорогой подарок, а я до сих пор так и не объяснил тебе, что же случилось с твоими ногами.

Песнь Крови снова посмотрела на Череп Войны.

«Так близко! — подумала она. Сердце колотилось в ее груди, точно молот кузнеца. — И все-таки должен быть способ! Должен быть!»

Нидхегг заметил ее взгляд и все понял.

— Да, ты проделала такой долгий путь, рабыня. Как жаль, что тебе никогда уже не добраться до своей цели, — продолжал насмехаться он, чувствуя свою неуязвимость. Колдун хохотал от удовольствия, срывая с воительницы одежду и заодно объясняя, что же на самом деле случилось с ее телом и каким еще пыткам он подвергнет ее, чтобы заставить страдать так, как раньше не страдал ни один смертный.

Глава восемнадцатая. НИДХЕГГ

Потерявшись в кромешной тьме, Хальд слышала слабый женский голос, выкрикивавший ругательства. Она с трудом боролась за собственное сознание, стараясь прийти в себя и очнуться после нападения солдат.

Она помнила, как солдаты окружили ее плотным кольцом. Помнила она и то, как Вельгерт и Торфинн упали с лошадей и еще продолжали сражаться, отбиваясь мечами, затем повалили и их. А потом ей связали руки, заломив их за спину, поставили ее на ноги и выдернули стрелу. Боль была такой нестерпимой, что она упала без сознания.

Женщина снова выкрикнула проклятья. Сознание Хальд стало медленно проясняться. Она вдруг узнала голос Песни Крови.

— Песнь Крови? — позвала она хрипло, и с осознанием реального мира к ней вернулась боль. Хальд попыталась открыть глаза, но не смогла.

— А, ведьма все-таки очнулась? — услышала она, как произнес издевательским тоном мужской голос.

Она приложила все усилия и заставила себя открыть глаза. Человек с лицом сгнившего трупа стоял перед ней, его темные одежды были богато вышиты золотом. Воздух заполняло зловоние гнилой плоти. Она попыталась дернуться и обнаружила, что прикована цепями к каменной стене, наручники охватывали ее запястья, поднятые высоко над головой, на них она и висела. Вся поверхность стены была черной и сверкала в багровых отсветах, к тому же цепи были покрыты выгравированными на них древними рунами.

«Колдовские цепи», — подумала она с отвращением. Ее заклинание, открывавшее замки, не смогло бы помочь в такой ситуации. И человек, сейчас стоявший перед ней, не мог быть ни кем иным, как королем Нидхеггом.