Звероловы. Сборник - Карл Гагенбек

Выборный от загонщиков выступил вперед, поднес руку ко лбу и сказал: «Господин, мы пойдем, как змея, которая ползет на брюхе!»

— Хорошо, — ответил я, и они отправились на свое трудное и довольно опасное дело.

Мне пришли сказать, что по реке приближается лодка. Я побежал на берег. Четырнадцать сильных лодочников гребли в лад, помогая себе монотонным пением. Лодка быстро неслась против течения. На ней развевался желтый флаг. Это было судно Тунку-Безара — Большого Принца. Он был шурином султана и его премьер-министром. Принца любили, но и боялись во всем государстве. Он был неподкупен в деле правосудия. Я никогда не встречал на Востоке человека веселее, искреннее и великодушнее, чем он. Я был очень рад повидаться с ним. Знакомы мы были много лет. В наших откровенных беседах его любимым вопросом было:

— А что вы думаете об этом?

И я всегда чувствовал, что в моем ответе он видел не столько мое личное мнение, сколько выражение западной точки зрения.

Я нисколько не был удивлен, что перспектива охоты на слонов привела его сюда; с ним была его любимая жена Асай и ее четыре прислужницы.

Я помог Асай выйти из лодки. Она взяла мою руку совсем спокойно, и лицо ее не было закрыто. Мы были старые друзья, часто разговаривали и смеялись.

Малайская любовь измеряется количеством подарков. Однажды Асай показала мне шелковый саронг — прямую малайскую юбку, которую принц подарил ей и которая, по ее словам, стоила сто пятьдесят долларов. Первая жена не могла похвалиться таким же ценным даром. Я плохой знаток женских туалетов, но даже я видел, что это очень красивая вещь. Шелковая ткань была малайского красного цвета с желтым и лиловым и расшита узором из золотых нитей; узор шел кольцами. И сейчас, хотя она приехала на окраину джунглей, ее баджу (кафтан) застегивался тремя брошками в виде пряжек, называющимися «крузанг» и сплошь усыпанными брильянтами.

С приездом Большого Принца весь кампонг пришел в неописуемое волнение. Старейшина приказал установить открытую беседку и велел женщинам приготовить пир. Охота на слонов становилась торжеством.

Я собрал погонщиков и держал перед ними длинную речь. Суть ее заключалась в том, что каждый ручной слон должен был везти трех человек: своего погонщика и двоих охотников, которые будут вязать дикого слона.

Достигнув окруженного стада, вожаки должны были работать попарно. Им предоставлялось выбрать какого-нибудь слона и осторожно, так чтобы не напугать остальных, отогнать его от стада прочь, поближе к какому-нибудь дереву. Тогда ручные слоны, на которых они ехали, должны были удерживать его с обеих сторон, пока двое охотников соскочат на землю, опутают слону ноги и привяжут канаты к высокому дереву. Погонщики хорошо поняли мои указания, но и для слонов, и для охотников надо было устроить репетицию — генеральную репетицию, так сказать, со всеми костюмами и бутафорскими принадлежностями.

Приготовления к этой пробе были очень забавны. Место для нее мы выбирали так тщательно, словно для цирковой палатки. Оно находилось как раз напротив праздничной беседки. В беседке, усевшись на циновке на корточках, расположился Тунку. За ним так же уселись Асай и ее четыре прислужницы. Из уважения к их великой скромности, их отделили занавесками, сделанными из материи, предназначенной на саронги, но эти занавеси были отдернуты в стороны.

Я выбрал самого понятливого из ручных слонов и поручил ему роль «дикого слона». Его загнали спиной к дереву, и к его очевидному изумлению два других слона сжали его по бокам. Тогда я приказал людям, которые должны были спутать ноги слона, соскользнуть наземь. Соскользнуть со спины слона — вещь нелегкая. Малайцы свалились как мешки. Из беседки послышался женский смех.

— Тидак байк! (Не годится!) — воскликнул Большой Принц. Он трясся от хохота.

— Чобы лаги! (Еще раз!) — закричали женщины.

Я решил, что если этот трюк удастся моим малайцам при таких условиях, то целые стада диких слонов их уже не испугают. Я крикнул им: «Держитесь за веревки от седла!»

Вторая попытка удалась отлично. Они соскользнули на животах и отпустили веревки, как только коснулись земли. В первый же раз, как только «дикий» слон приподнял ногу, вокруг нее захлестнулась петля, и сейчас же конец петли прикрепили к дереву. Тут требовались быстрота и ловкость. Малайцы были грациозны, как кошки. Весь день мы посвятили этой репетиции, занимались с животными, пока все не пошло без сучка и задоринки. И весь день, кроме часов величайшего зноя, наша публика в беседке смотрела на представление и шумно одобряла нас. Не думаю, чтобы люди чувствовали усталость: они были счастливы, как играющие дети, которыми любуются взрослые.

На другой день после нашей репетиции мы на рассвете тронулись в путь. С нами было пятьдесят пеших загонщиков, которые должны были окружить дикое стадо и держать его.

Несмотря на ранний час, Тунку-Безар встал проводить нас.

— Подумали бы вы, да поехали бы с нами! — крикнул я ему со своего слона.

— Если я проедусь на слоне, — ответил он, — я целый месяц не в состоянии буду есть!

Это верно, — сказал я. — Помню, как я в первый раз ехал на слоне. Это было в цирковой процессии. Я сидел в великолепном паланкине. И мне было так дурно, что одной из цирковых наездниц пришлось поддерживать мне голову. Публика думала, что это любовная сцена.

— Здесь нет цирковых наездниц, — заметил принц, — и вы меня не заманите на слона!

Между верблюдами попадаются хорошие и плохие для езды; слоны все плохие.

Поездка на слоне — самая несносная поездка в мире. Шкура слона никуда не годится. Она так широка для него, что скользит и свисает при каждом его движении. Кроме того, поступь слона — пытка для наездника. Поездка в маленькой лодке по бурному морю не так губительна для пищеварения. В цирке женщины, которые ездят на слонах, посылая публике воздушные поцелуи, требуют добавочной платы; они ее заслуживают.

На этот раз я уселся на слона позади вожака. Двое людей, которым предстояло спутывать слона, поместились за мной. Остальные слоны следовали вереницей.

Проехав часа два, мы увидели наших загонщиков. Я отдал приказ «полного молчания» и выстроил в линию пятьдесят человек, которые должны были окружить диких слонов. Я скомандовал им расширить круг за «анак сунгай» (маленькая речка), откуда хотел начать ловлю, и дал им полчаса на то, чтобы установить круг. Время они прекрасно считают по солнцу — по изменению солнечного света, проникающего сквозь густую