Битва колдуньи. Сага о мечах - Елизавета Дворецкая

– А я…

– А ты, мой милый, будешь ни в чем не виноват. Ты ведь сам понял, что за человек этот Фрейвид, и даже передумал жениться на его дочери, верно? Ты сам отказался от обручения и решил выдать ее за моего брата Аслака, не так ли? Я думаю, Стюру понравится этот замысел. Тогда, если… если она останется наследницей Фрейвида, то все его земли и богатства перейдут к нам… к Лейрингам. Стюр будет доволен, уж я сумею это устроить.

– А я?

Ингвиль почти не слышала, что королева говорила дальше. Неподвижно лежа с закрытыми глазами, она не могла решить, достойны ли доверия ее уши. «Так вот почему с недавних пор Виги перестал со мной разговаривать! – быстро мелькало у нее в голове. – Он отказался от меня! И решил передать Аслаку… то есть, конечно, Далла так решила. Если Виги сам додумался до такого утонченного коварства, то я – восьминогий Слейпнир!»

Так говорил когда-то Хродмар. При воспоминании о нем Ингвиль вдруг наполнила такая щемящая острая нежность, что под ресницами закрытых глаз горячей волной всплыли слезы. Томительная боль в груди на миг поглотила все прочее. Нет, время ничего не переменило – по-прежнему Хродмар был живой частью ее самой, и чувство к нему стало бесконечным, как дыхание. Ни полгода, ни год, ни десять лет не порвут этой связи. И не убьют надежду, что когда-нибудь они снова будут вместе, потому что так и должно быть. Все происходящее напоминало дурной сон: сперва ее обручили с Виги, теперь везут, собираясь отдать какому-то Аслаку Облако, в то время как для нее все мужчины – бесплотные облака, потому что Хродмар среди них только один, и он далеко! Казалось, со времени их последнего свидания прошли долгие года, но оно было так близко, ярко и живо в ее памяти, словно оно-то одно и происходило в действительности, а после него был только сон, сон…

А Виги и королева Далла возбужденным шепотом обсуждали свои дальнейшие шаги, голоса их царапали слух Ингвиль и стучались в сознание, как бродяги в богатый двор. «Вот они, чудесные дары богов!» – с насмешкой подумала Ингвиль. Так оно всегда и бывает! Она сумела увидеть корабль конунга за много переходов отсюда, но не знала того, что совершалось у нее под носом и имело к ней самое прямое отношение! Не заметила, как ей поменяли жениха! Правду говорят, что наиболее сильным даром ясновидения обладают те, кто слеп от рождения! А кто не от рождения, тот слепнет постепенно! Она, кажется, уже совсем потеряла зрение! Ну что ж, это справедливо: нельзя одному человеку смотреть сразу в две стороны!

– Отдай мне это обручье! – говорила между тем королева Далла. – Я отвезу его Аслаку.

Виги сделал движение, как будто хотел прикрыть ладонью золотого дракона на другом запястье.

– Не много ли будет для Аслака! – возмущенно воскликнул он, позабыв тревогу и растерянность.

Золотой дракон так глубоко запустил когти в его сердце, что вырвать его можно было только вместе с ним.

– Глупец! – зашипела Далла. – Я привезу его на Острый мыс. Если там Стюр, то я покажу ему обручье, и он поверит, что ты сам решил отказаться от родства с Фрейвидом, с этим предателем. А если Стюра там нет, то Аслак его и не увидит! Для него многовато, в этом ты прав! Понял теперь?

Виги нахмурился, погладил обручье по тонким чешуйкам, вздохнул, потом вдруг решительно помотал головой.

– Не отдам! – тихо отрезал он, и по его голосу даже упрямая Далла, не привыкшая сдаваться без борьбы, поняла, что снять обручье можно будет только с мертвого.

– Тогда я заберу ее с собой, – решила королева.

– Кого? – не понял Виги.

– Ее! – Далла не решалась назвать Ингвиль по имени, боясь разбудить, но показала глазами. – И привезу на Острый мыс. Если Стюр там, то ему… Ему она пригодится для будущих бесед с Фрейвидом. Так и быть, я скажу, что это твое решение. За это он многое сможет простить.

Виги помолчал. И он, и Ингвиль думали об одном: из невесты она превратилась в пленницу, и ее мнения никто не спрашивает, хотя речь идет о ее судьбе! Странно, но Ингвиль не испытывала никакого страха за себя. Она подумала, что Далла просто не хочет оставлять ее наедине с Виги, раз сама уезжает от него. Иначе Виги снова мог бы стать союзником Фрейвида и заплясать уже под другую дудочку. Ах, если бы она только знала, где сейчас Хродмар…

И вдруг Ингвиль ощутила едва заметное, легчайшее дуновение того же прохладного ветерка, которым потянуло на нее от видения «Рогатого Волка». Тогда она испугалась от мысли, что оказалась на корабле Стюра. А если бы это был корабль Хродмара? О, она сама побежала бы вперед по дороге из серых облаков, боясь только, как бы не обрушился этот зыбкий мостик!

– А Фрейвид… – снова подал голос Виги.

– А Фрейвид, выходит, опоздал! – отрезала Далла. – Знаешь, как говорится: кто бодр, тот богат! А Фрейвид что-то слишком долго собирает свое войско!

– Куда же он запропастился, сожри его Нидхёгг! – угрюмо буркнул Виги.

Ни Далла вслух, ни Ингвиль в мыслях не могли ему ответить на этот вопрос.

Одд Наследство и в самом деле был прав – Фрейвид хёвдинг привык быстро делать важные дела. Едва ли сейчас могло найтись у него дело важнее, чем сбор войска Квиттингского запада. Так куда же он подевался? Кто мог ему помешать?

Кто, кроме его собственного порождения? Даже Ингвиль, подумав как следует, нашла бы человека, способного помешать самому Фрейвиду хёвдингу.

К вечеру седьмого дня Хёрдис Колдунья вышла из Медного Леса. Теперь можно было перевести дух. Даже если это гороподобное чудовище, великан, все еще гоняется за ней, то теперь он не страшен. Здесь, на широких полосах густо заселенного побережья, у людей свои порядки.

Завидев впереди над редким сосняком несколько дымовых столбов, поднимавшихся над невидимой за пригорком усадьбой, Хёрдис остановилась, отвязала лыжи, по привычке оглянулась. Никаких великанов позади не наблюдалось. Хёрдис кивнула сама себе, села на поваленное дерево и стала подбирать растрепанные волосы под капюшон. За время путешествия ее лицо обветрилось, но о красоте она сейчас не заботилась. Так даже лучше. Взвалив лыжи на спину, Хёрдис позвала Серого и решительно направилась по тропе в обход длинного пологого пригорка.

Здешние места лежали далеко в стороне от того пути, каким домочадцы Фрейвида Огниво ездили из Кремнистого Склона к Прибрежному Дому, и Хёрдис никого тут не знала. Зато и ее не знали, и это было как нельзя более кстати.

Понимая, что чужую женщину с собакой, скорее всего, примут за ведьму с волком, Хёрдис благоразумно оставила Серого в лесу, приказав ему поохотиться, а сама бодро направилась к жилью. Это был довольно богатый хутор, не убогий какой-нибудь, но и на знатного человека его хозяин явно не тянул. Жилой дом был совсем невелик, амбар и хлев тоже не поражали размерами. Едва ли здешний бонд сможет дать в войско больше четырех-пяти человек, но Фрейвид хёвдинг и от их помощи не откажется. «Как же, получит он их, пусть дожидается! – мстительно думала Хёрдис. – Ты узнаешь, могучий вождь, каково ходить на войну, оставив за спиной такого противника, как Хёрдис Колдунья!»

Челядь рассматривала ее с любопытством и опасением, какое вызывает в глуши всякий незнакомец. На обычную бродяжку Хёрдис не походила: у нее был слишком уверенный вид, – и ее сразу отвели к хозяйке, фру Исрид, рослой женщине с бледным лицом и бесцветными бровями.

– Кто ты такая и куда идешь? – спросила она, рассматривая Хёрдис с вполне доброжелательным любопытством.

– Мое имя – Йорейда, люди зовут меня Малой Вёльвой! – с уверенной важностью представилась Хёрдис, присвоив имя своей матери, а прозвище какой-то провидицы из рассказов бабушки Сигнехильды. – Я живу в Медном Лесу, а сейчас иду на побережье, в усадьбу Можжевельник к Вальгауту Кукушке. – Здесь она могла быть вполне спокойна, так как усадьбы западного побережья и их хозяев знала отлично. – Вальгаут хёльд получил ратную стрелу от Фрейвида хёвдинга…

– Да, мой муж тоже видел ратную стрелу! – оживленно перебила ее хозяйка. – Он тоже собирается в поход. Он выезжает уже послезавтра. И что же, Вальгаут Кукушка намерен ехать?

– Вальгаут хёльд послал за мной, чтобы я предсказала ему судьбу в этом походе! – важно ответила Хёрдис. – Мудрый человек не бросится в такое неверное дело, не узнав воли богов! И от моих пророчеств зависит, пойдет он в поход или нет. Он ведь не так глуп, чтобы гибнуть понапрасну в безнадежном деле!

– Это верно! – с благоговейным уважением протянула хозяйка. – Не желаешь ли помыться с дороги? Я сейчас прикажу истопить баню.

Хёрдис кивнула, как будто согласилась своим присутствием оказать честь жалкой усадьбе Конец Леса. Здесь и правда заметны были сборы. Несколько раз на глаза ей попался и сам Аудун бонд, высокий и хмурый на вид человек лет сорока. Ни в нем, ни в его работниках не было заметно большого воодушевления перед скорыми битвами.

Как и ожидала Хёрдис, вечером к ней подошла хозяйка.