Битва колдуньи. Сага о мечах - Елизавета Дворецкая

– Это на него похоже. – Одд кивнул. – Там не было слэттов?

– Я их не нашла. Там плоский берег с множеством мелких заливчиков и мысочков, и на мысках растут тонкие кривые елки чуть ли не до самой воды…

– Ха! Уж не сам ли Ньёрд перенес Стюра за один день от Дороги Рассвета до Хорденланда?

– Земля хордов? – удивленно переспросила Ингвиль. – Но как они успели? Это же далеко?

– Это далеко! – подтвердил Одд. – Не знаю, что и сказать тебе, йомфру! Похоже, сегодня утром ты увидела то, что было несколько дней назад!

Одд почему-то повеселел, как будто ожидание близких неприятностей прибавило ему бодрости. Но Ингвиль было вовсе не весело. – Так, значит, он будет на Остром мысу уже через несколько дней?

– Да. Возможно, даже раньше нас. Как раз там и встретимся!

– Но… Наверное, стоит предупредить Виги? – Ингвиль посмотрела в начало длинного строя, где краснел плащ молодого конунга.

– Не стоит! – Одд ухмыльнулся. – Лучше пусть встреча с отцом станет для него приятной неожиданностью!

Ингвиль поколебалась немного, но все же завладела поводьями и тронула бок лошади свернутой плетью. Происходящее было важнее обид, и ей хотелось дать ему побольше времени на раздумье о том, как поправить дело. Но не успела лошадь сделать шаг, как Ингвиль засомневалась и снова натянула поводья.

– Не бойся, йомфру! – подбодрил ее Одд. – Принимать решение нужно один раз – только тогда оно чего-то стоит!

– Он не подумает, что я лгу?

– Разве раньше ты когда-нибудь лгала? Если он так подумает, то пусть ему и будет стыдно! – утешил ее Одд.

– Вдруг он сочтет меня сумасшедшей?

– А ты уверена, что это не так? – насмешливо спросил Одд, понизив голос и наклонившись к ней.

Ингвиль не обиделась. Напротив, ей стало весело. В самом деле, может быть и так! Значит, какой с нее спрос? Отныне она свободна думать и действовать как ей угодно, а если кому-то это не понравится, то это их беда! Не так уж много в ней осталось от той, славной благоразумием прежней Ингвиль дочери Фрейвида, какой она была всего лишь полгода назад.

– Но все же! – Ингвиль с мольбой заглянула в лицо Одду, словно он обладал и полным знанием судьбы, и даже властью ее переменить. – Но что же с нами будет, Одд? Я… я боюсь!

– Бояться нечего! – Одд уверенно покрутил головой. – С тобой не случится ничего плохого, если только ты будешь держаться поближе ко мне. Я вытащу тебя хоть из пасти Фенрира. Клянусь моим Ключом!

Одд хлопнул ладонью по боку, где висел его меч с круглым железным кольцом на конце рукояти, там, где у всех квиттов было изображение волчьей головы. Снова направив лошадь к началу строя, Ингвиль еще успела задуматься: а почему меч Одда носит такое странное название? Из-за кольца в рукояти? Но его легко можно было бы перековать на что-нибудь покрасивее. Из-за того, что хирдман неразлучен с мечом, как хозяин или управитель с ключами? Или потому, что меч в сильных руках воина является верным ключом к Палатам Павших? Какие еще тайны хранит этот странный человек?

Глава 20

– Ты сошла с ума! – только и ответил Виги конунг, выслушав Ингвиль. – Этого не может быть!

– Если тебе чего-то не хочется, это еще не значит, что этого не может быть! – весело ответила она.

Мысль была позаимствована у того же Одда, который за эти месяцы научил Ингвиль несколько иначе смотреть на мир и каждый раз оказывался прав.

– Этого не может быть!

Виги решительно покачал головой. Наверное, Ингвиль сама была виновата: подобные вести надо сообщать с важным и значительным видом, желательно с подвыванием, как это делал Сиггейр из Тюрсхейма. Его боялись и ему верили. А Ингвиль казалась плохой прорицательницей: в свое время ей не хотел верить даже родной отец, так чего же было ждать от Виги? Прямо проклятье какое-то!

Королева Далла смотрела на нее с гневом и недоверием. Она была убеждена, что Ингвиль назло им выдумывает плохие новости. И наверняка по сговору со своим подлецом папашей!

– Ты все сочинила! – опомнившись, воскликнула Далла. – Помолчи, не смеши людей!

Ингвиль повела плечом и поехала назад к Одду. Дальше пусть разбираются сами. Кто предостерег, тот не виноват!

До самого вечера дружина ехала спокойно, только молодой конунг постепенно все больше мрачнел. Он не хотел верить Ингвиль, но сомнение возникло и теперь неудержимо крепло. Может быть, Стюр конунг и не вернулся. Но мог и вернуться. Ему уже хватило бы времени для путешествия не только к Эльвенэсу, но и обратно. И Виги чувствовал какую-то холодную, скользкую растерянность, как будто он стоял в темноте на гладком льду. Вся его гордость и уверенность, призрачно обретенная со званием конунга, мгновенно растаяли. Он был таким же, как и раньше, и вожделенный золотой кубок ничуть не прибавил ему настоящей силы. И чем ближе был вечер, тем настойчивее стучала в голове мысль о необходимости что-то решать.

Ингвиль не знала, как называлась та маленькая усадьба, в которой дружина конунга остановилась на ночлег. Она даже не поняла, которая из женщин, сновавших в факельных отблесках с мисками, кувшинами и охапками одеял, была здешней хозяйкой. Ее занимало только одно – девичья и лежанка. Одд вполголоса доказывал кому-то возле дверей, что он будет спать у лежанки, поскольку охраняет невесту конунга от всего, в том числе и от дурных снов, чему служит его заклятый особыми рунами меч. Он говорил так в каждой усадьбе, и сама Ингвиль потихоньку начинала верить, что это правда. «Может быть, меч зовется Ключом потому, что открывает дорогу к хорошим сновидениям? Или даже вещим снам? Тогда ему цены нет! – лениво думала она, полулежа на постели и свесив на пол ноги. – Да тролли с ним, с мечом, – с самим Оддом так спокойно и надежно, что ничего больше не надо…»

Внезапно очнувшись, Ингвиль удивилась тишине. Только что по всему дому звучали шаги и голоса, хлопотали женщины, расхаживали туда-сюда хирдманы, сталкиваясь в незнакомых тесных переходах. И вдруг стало совсем тихо. Ингвиль лежала не на краю, а возле стены, кто-то снял с нее сапожки и платье со звенящими украшениями, укрыл теплым меховым одеялом и заботливо подоткнул его по бокам и у горла. Рядом посапывала Бломма, возле самого края спала еще какая-то девушка из хозяйских домочадцев. Должно быть, Ингвиль сама не заметила, как заснула, пока все устраивались, и теперь была уже глубокая ночь. На большом сундуке стоял глиняный светильник с плавающим в тюленьем жире фитильком. Света от него было немного, и Ингвиль закрыла глаза, надеясь поскорее заснуть опять и не тратить зря драгоценное время отдыха.

Скрипнула дверь. Не открывая глаз, Ингвиль не столько услышала, сколько уловила каким-то новым, неведомым чувством шаги и дыхание двух человек, отлично ей знакомых. Может быть, ясновидение – это умение не только видеть далеко, но и видеть близко с закрытыми глазами? Эта мысль почему-то показалась Ингвиль забавной, и она едва не рассмеялась, но сдержала смех и прислушалась. За время, проведенное сначала на Остром мысу, потом на озере Фрейра и, наконец, в дороге, Ингвиль стала менее робкой и более любопытной, чем была дома.

– Нет, не здесь! – услышала она растерянный шепот, показавшийся в тишине девичьей очень громким.

Это был, несомненно, Виги. И его спутницу Ингвиль тоже узнала – просто по дыханию.

– Не на заднем же дворе! – потише, но с большей досадой ответила королева Далла. – Хирдманы спят слишком чутко, а мерзнуть в сенях я не собираюсь. Здесь дует изо всех щелей!

– Так что ты… – начал Виги, но вдруг тихо охнул и замолчал.

Ингвиль почувствовала его взгляд, суматошно ткнувшийся в нее, как тонкий прутик. Было не больно, но щекотно.

– Она же здесь! – потише зашептал Виги.

– Неважно! – ответила Далла. – Она спит, как Сигрдрива, уколотая шипом сна! Я уже замечала – она во сне не шевелится, не разговаривает и даже не дышит! Она не проснется, даже если тут собрать домашний тинг!

«Это я-то не дышу? – с полушутливой обидой подумала Ингвиль. – Даже Хёрдис дышала во сне, а мне до нее далеко! А жаль!»

– Я не знаю, правда ли, что она что-то там увидела, но я сама подумала – нам неразумно ехать всем вместе! – шептала тем временем королева Далла. Как видно, за время дневного пути она успела поразмыслить, как ей теперь вести себя, и кое-что решила. – Если Стюр вернулся, ты сам знаешь, как мало его порадуют наши вести.

– Я не хотел… – начал Виги, но королева Далла перебила его:

– Чего ты хотел, а чего нет, знаешь только ты сам. Я говорю о том, что подумает Стюр, а это совсем другое. Он подумает, что ты хотел нарочно отобрать у него престол. И спрашивать ни о чем не будет! Конечно, виноват во всем Фрейвид. В этом-то я сумею его убедить. – Ты?

– Да. Ты останешься здесь, скажешь дружине, что заболел. Я поеду вперед. Если Стюр вернулся, я сама расскажу ему, как все было. Отвечать придется Фрейвиду, и это будет справедливо.

– А я…

– А ты, мой милый, будешь ни в чем не виноват. Ты ведь сам понял, что за человек этот Фрейвид, и даже передумал жениться на его дочери, верно? Ты сам отказался от обручения и решил выдать ее за моего брата Аслака, не так ли? Я думаю, Стюру понравится этот замысел. Тогда, если… если она останется наследницей Фрейвида, то все его земли и богатства перейдут к нам… к Лейрингам. Стюр будет доволен, уж я сумею это устроить.