Холодная кровь - Роман Глушков

– Я, папа и мама летели на гравикоптере, – ответила Верданди на заданный вопрос. – Но мы не видели никаких… военных. Нас подбили, как только мы отлетели от таймбота. Папа сказал, что попробует вернуться обратно, а мама начала помогать ему чинить неполадку, но потом мы все равно упали… Дяденька сталкер, а вы меня убьете?

Вопрос был задан с такой непосредственностью и прямотой, что не успевший свыкнуться со странной невосприимчивостью Веры к Символу Аль-Шаддада Кальтер тут же впал в новое замешательство.

– С чего ты взяла? – нахмурился он, отвернувшись к окну. И сразу поймал себя на мысли, что сделал это не потому, что надо следить за округой, а попросту не желая смотреть в глаза странному ребенку. Ощущение неловкости, возникшей, казалось, без особой на то причины, было для Кальтера весьма нетипичным. Даже ведомственные психологи, которые способны своими каверзными тестами вогнать в смятение кого угодно, и те не сумели бы поставить «мизантропа» в тупик одним-единственным вопросом, как это удалось маленькой Верданди.

– Не знаю. – Девочка робко пожала худенькими плечиками. – Просто когда вы вошли, мне показалось, что вы… решили меня убить.

– Не говори глупостей, – буркнул майор, не отвлекаясь от наблюдения. – Зачем мне тебя убивать? – После чего, мысленно укоряя себя за утрату эмоционального равновесия, вернул разговор в прежнее русло: – Так откуда, ты говоришь, вы прилетели?

– Из таймбота, – повторила Вера, и майор убедился, что он не ослышался – девочка и впрямь произнесла абсолютно незнакомое ему название.

– Это что, поселок или город? – попросил уточнения интрудер.

– Не-а, – помотала головой Верданди. – Таймбот – это… таймбот. Он такой высокий и сейчас стоит далеко отсюда, над оранжевыми деревьями. Там еще поблизости на холме всякие железные устройства торчат из земли, похожие на большие-большие иглы и тарелки. Но таймбот все равно больше их. Выше его в Зоне вообще ничего нет.

«Рыжий Лес и радарная станция, – пронеслось в голове у Кальтера. – А таймбот, о котором девчонка толкует, стало быть, Небесный Паук? И что в итоге получается?»

Делать какие-либо преждевременные выводы майор поостерегся – слишком неправдоподобно они выглядели. Как ни крути, а без дополнительных расспросов не обойтись.

– То есть ты утверждаешь, что вы вылетели из таймбота на этом… как, бишь, его?.. – Кальтер, несомненно, запомнил, как Верданди назвала свой летательный аппарат, но нарочно осекся, чтобы она повторила название той загадочной штуковины.

– На гравикоптере, – услужливо подсказала маленькая собеседница.

– Да, на гравикоптере, – согласился майор, глянув на небо, не стихает ли дождь. Интрудеру хотелось, чтобы ливень продлился еще немного, дав Кальтеру возможность вытянуть из девочки побольше заинтриговавшей его информации. Насколько фантастически ни звучал бы рассказ Веры, к нему следовало отнестись со вниманием. – Как же, знаю: гравикоптер – это такая летающая машина, которая похожа на большое чайное блюдечко, а в середине у него – кабина с иллюминаторами. Правильно?

Майор припомнил вчерашние пересуды долговцев насчет летающей тарелки, якобы сбитой намедни сектантами над Военными Складами, и вдруг понял, что эти слухи четко вписываются в рассказ Верданди.

– Не-а, неправильно, – вновь возразила она. – Это вы сейчас про НЛО говорите. На блюдечко с кабиной похожи летающие тарелки, про которые нам в гимназии на курсах новой истории рассказывали. Сегодня их тоже иногда замечают, но очень редко. Учитель сказал, что они – это всего лишь обыкновенные таймботы из будущего, только очень-очень далекого. А гравикоптер больше похож не на тарелку, а на вилку. Такую большую летающую вилку, понимаете?

– Допустим, – не стал спорить Кальтер. – Значит, как я понял, сначала вы находились в таймботе, а затем сели в гравикоптер и полетели искать какой-то артефакт.

– Ага, – подтвердила Верданди. – Этерналий. Или «Обруч Медузы», как его раньше называли.

– Когда это – «раньше»?

– Ну… в смысле сейчас… Я хочу сказать, что ваше сейчас – для нас это раньше. Ведь на самом деле мы живем гораздо позже, чем вы, и вы про нас ничего не знаете. Но догадываетесь, что мы существуем, потому что в ваше время уже были придуманы такие теории.

Кальтер замолчал, пытаясь разобраться в галиматье, которую он только что услышал. Если устами этого младенца и глаголет истина, то суть ее пока скрывалась за сумбуром эмоций и непонятных слов. Согласно заверениям девочки, она больше суток провела одна в Зоне и потому чувствовала естественное желание поведать о своих злоключениях согласившемуся выслушать ее человеку. Пусть даже человек этот сильно испугал Веру и явно не стремился проявить к ней сострадание.

– Хочешь сказать, что время, в котором мы с тобой находимся, для тебя уже – прошлое? – переспросил майор. Докопаться до смысла в словах Верданди было не так уж сложно. Гораздо сложнее было представить, что вещи, о которых она толкует, не вымысел, а правда. Впрочем, с поправкой на место действия правда эта могла воплотиться в реальность вероятнее, чем где бы то ни было.

– Да, – ответила девочка. После чего с наивной детской простотой поставила Кальтера перед очевидным для Веры, но, мягко говоря, непривычным для интрудера фактом: – Мама и папа давно хотели побывать в начале прошлого века и посмотреть, какой была Зона раньше. У нас про Дикую Зону снято столько интересных фильмов, а сериал про сталкера Хемуля уже десятый сезон по центральному каналу показывают. Вот мы и решили слетать в тайм-вояж, чтобы посмотреть, как все на самом деле происходило. Ну там сталкеры, мутанты, аномалии, артефакты…

– Дикая Зона? – не удержался от вопроса майор. В заявлении гостьи из будущего крылся явный намек на то, что в ее времени Зона претерпела значительные изменения.

– Угу, – закивала Верданди. – Сегодня… то есть завтра там… то есть здесь все будет по-другому. Войны и убийства прекратятся, и Зона станет закрытым научным заповедником. Ведь это именно ее энергия позволяет человеку летать в тайм-вояжи. Сначала ученые обнаружат неподалеку от Чернобыля артефакт «Обруч Медузы» и сделают из него этерналий. А затем изобретут с его помощью первый таймбот и станут перемещаться на нем во времени. Нам об этом в гимназии тоже рассказывали. А сегодня… ну, то есть в две тысячи сто восьмидесятом году, в тайм-вояж может отправиться каждый, у кого есть деньги на билет.

– И вы не боитесь своим вмешательством в прошлое изменить историю? – полюбопытствовал майор, который еще со школы был немного знаком с негативными аспектами теории перемещения во времени.