Северное сияние - Филип Пулман

— Я это не хочу. Я только свое хочу, — испуганно сказала Лира.

— Нет, Лиззи, об этом не может быть и речи. Твоя одежда очень грязная.

— А когда мне ее назад отдадут?

— Скоро.

— А это что, больница?

— Это научно-исследовательская станция.

Лира Белаква не удовольствовалась бы такими ответами. Она задала бы еще миллион вопросов, но Лиззи Брукс была из другого теста, поэтому девочка без единого слова покорно принялась натягивать на себя пижаму.

— Можно игрушку взять? — спросила она, теребя пояс халатика.

— Конечно, конечно. А может, тебе больше хочется плюшевого мишку? Или куколку?

Сестра Клара выдвинула ящик, в котором, безжизненно запрокинув головы, валялись мягкие игрушки. Лира заставила себя подойти поближе, притворившись, что выбирает, и наконец вытащила за ногу большую тряпичную куклу с бессмысленно улыбающимся лупоглазым лицом. У нее в жизни не было кукол, и она не знала, как в них играют, но, мигом сообразив, чего от нее ждут, прижала игрушку к груди.

— А сумочку можно взять? — спросила девочка, показывая на валявшийся на полу клеенчатый пояс. — Пусть моя старая игрушка в ней живет.

— Бери, бери, — рассеянно отозвалась сестра Клара, не поднимая головы. Она что-то деловито писала на бланке розового цвета.

Лира неловко задрала пижамную курточку и кое-как приладила сумочку на прежнее место.

— А куда все мои другие вещи девать? Варежки, сапоги, шубу мою?

— Не трогай их. Их нужно почистить, они грязные, — ответила сестра Клара, продолжая писать.

В этот момент зазвонил телефон. Воспользовавшись тем, что медсестра не смотрит в ее сторону, девочка с быстротой фокусника выудила из груды одежды жестянку с механическим жуком-шпионом и сунула ее под курточку. Пусть, как раньше, лежит рядом с веритометром. Сестра Клара положила трубку на рычаг и встала.

— Ну, Лиззи, ты готова? Пойдем-ка посмотрим, чем нам тебя покормить, ты, наверное, проголодалась.

В столовой, куда они пришли, не было ни единого окна, поэтому, чтобы создать иллюзию света и пространства, на торцевую стену наклеили огромную раскрашенную литографию, на которой, неизвестно почему, был изображен тропический пейзаж: белый песок, лазурное море, синее небо и кокосовые пальмы. Десять белых круглых столиков ждали, когда их приберут: смахнут засохшие крошки, вытрут липкие круги от кружек и стаканов. Грязная посуда, немытые ножи и вилки громоздились на тележке у стены.

Давешний незнакомец уже ждал их с подносом, который ему подали через сервировочное окошечко.

— Кушай, не стесняйся, — сказал он, ставя тарелки с едой на стол перед Лирой.

Стесняться действительно было некого, и, решив, что глупо морить себя голодом, Лира за милую душу смолотила порцию гуляша с картофельным пюре да еще компот из консервированных персиков и мороженое в придачу. Пока она ела, сестра Клара и этот мужчина о чем-то вполголоса беседовали за соседним столиком. Увидев, что Лира поужинала, взрослые подошли к ней. Сестра Клара принесла девочке стакан горячего молока, а незнакомец сел напротив. Его альм-ондатра, не в пример безразличному ко всему шпицу медсестры, смотрела и слушала весьма заинтересованно, столбиком замерев у мужчины на коленях.

— Ну что, Лиззи, наелась? Еще хочешь?

— Нет, спасибо.

— Тогда давай с тобой поговорим, хорошо? Расскажи мне, как называется город, в котором ты живешь?

— Лондон.

— Лондон? А как же ты попала так далеко на Север?

— С папой, — пролепетала Лира, пряча глаза от сверлившей ее взглядом ондатры. Девочка шмыгнула носом. Пусть думают, что она вот-вот заплачет.

— Ах, с папой? А кто твой папа, расскажи мне, пожалуйста. Чем он занимается?

— Ну, он всякие вещи продает, и еще покупает. Табак, там, из Новой Дании. Это он продает. А мех покупает.

— Понятно. И вы с ним только вдвоем путешествовали в этих краях?

— Нет, — протянула Лира, лихорадочно соображая, что же успел ему рассказать охотник-самоед. — С нами еще его братья были, дядьки мои, и все другие люди.

— А зачем же он взял тебя с собой в такое опасное путешествие, а, Лиззи?

— Потому что он уже давно моего братика брал, а меня нет, и мне только обещал и не брал, целых два года. Я просилась, просилась, он и взял.

— А сколько же тебе лет?

— Одиннадцать.

— Молодец, хорошая девочка. Знаешь, тебе ведь на самом деле повезло. Эти двое охотников, что подобрали тебя в тундре, привезли тебя сюда, а у нас тебе будет замечательно.

— Чего это они меня подобрали? — недоверчиво проворчала Лира. — Там целая битва была. Их знаете как много было? И у всех стрелы.

— Тебе показалось. Я думаю, что ты, скорее всего, отбилась от своих, заблудилась, а эти двое подобрали тебя, посадили на нарты и привезли сюда. Вот как оно все было на самом деле.

— Не так, — упрямо твердила девочка. — Вы не знаете. Они все со стрелами были, и стреляли. — Теперь в голосе девочки явно звенели слезы. — Где мой папа? Я хочу к нему!

— Ну, полно, полно, он скоро приедет. А пока ты побудешь тут. Тебе здесь будет хорошо.

— Но ведь я сама видела, как они стреляли!

— Нет. Тебе показалось. Так часто бывает, если человек сильно устанет и замерзнет. Ты заблудилась и заснула на холоде. Тебе приснился страшный сон, и сейчас ты уже не помнишь, что было наяву, а что во сне. Никаких стрел не было, папа твой жив-здоров, ищет тебя сейчас, беспокоится. Вот он скоро приедет сюда, потому что на сотни миль вокруг другого жилья нет. Так что он обязательно приедет к нам, а мы ему такой сюрприз приготовили: его дочка живехонька-здоровехонька, ждет его не дождется. Сейчас сестра Клара отведет тебя в спальню, там ты познакомишься с другими детками, которые тоже заблудились в тундре и теперь живут у нас. Давай иди, а утречком мы еще с тобой поговорим, хорошо?

Лира покорно встала, прижимая к груди лупоглазую куклу. Пантелеймон вспрыгнул ей на плечо, и сестра Клара повела их за собой.

Они снова шли по длинному коридору. Теперь Лире не надо было притворяться. Она и в самом деле устала не на шутку. Поминутно зевая, девочка еле волочила ноги, спотыкалась в неудобных шерстяных шлепанцах, которые ей выдала сестра Клара. Пан тоже клевал носом и, чтобы не упасть, залез Лире в карман халатика и свернулся там белым мышонком. Последнее, что осталось у Лиры в памяти — ровные ряды кроваток, какие-то детские лица, подушка… Больше она ничего не видела, потому что спала.

Лира проснулась оттого, что кто-то сильно тряс ее за плечо. Ничего не соображая со сна, Лира первым делом схватилась за сумочку на поясе. Слава богу, все было на месте: и веритометр, и коробочка. Убедившись в том, что их никто не трогал, девочка попыталась разлепить веки, но глаза никак не хотели открываться. В голове гудело, но кто-то продолжал немилосердно тормошить ее.