Дракула. Последняя исповедь - Крис Хамфрис

Хамза имел шпионов при каждом дворе Европы. Все они твердили одно и то же. Мол, может быть, у Влада и чешутся руки посчитаться с врагами, но ему трудно найти союзников. Только одна Венгрия поддерживает его, но королю Корвину ничего иного и не остается. Он набрал слишком много золота у Папы, чтобы теперь отсиживаться в стороне, поэтому должен выйти на сцену или хотя бы сделать соответствующий вид. Паша был уверен в том, что на самом деле Корвин вовсе не жаждет воевать.

Владу все это наверняка известно. Турецкий шпион в Тырговиште, боярин по имени Добрита, сообщал Хамзе, что князь находится в изоляции, даже в собственной земле он одинок и не имеет достаточной поддержки. Нет, Дракула все-таки приедет. Он вынужден будет привезти золото и юношей, преклонить колени, однако это не спасет его. Мехмет уже решил, что трон Валахии займет другой, куда более лояльный правитель — его любовник, брат Влада, Раду сель Фрумос, то есть Красавчик. Теперь он стал еще красивее, чем был прежде. Меньшой Дракула до сих пор царил в сердце и в постели Мехмета.

Снова раздался шум. Теперь он был похож на стон.

Хамза снова, причем с явной неприязнью взглянул на человека, лежащего рядом с ним. Он не мог отказать своему спутнику в уюте и тепле собственной постели, так как они имели одинаковый статус. Паша предпочел бы спать в конюшне, но была зима, стояли холода.

В их первую ночь в Джурджу он ожидал, что грек попытается соблазнить его, и лег в постель в напряжении, намереваясь отклонить ухаживания. Однако за неделю, проведенную в крепости, Хамза убедился в том, что этот человек на самом деле не интересовался ни мужчинами, ни женщинами конечно, в общепринятом смысле. Его занимала только боль.

Сказать по правде, Хамза знал, что его собственный аппетит на мужчин был весьма умеренным. Какое-то время он обожал того человека, которого они теперь поджидали в замке. Об этом зеленоглазом юноше паша по-прежнему часто думал по ночам.

От холода озноб усилился.

«Нет, он наверняка не приедет», — подумал Хамза, стараясь унять дрожь, а потом снова послышался крик, тот самый, от которого он проснулся.

Теперь опытный сокольничий в один момент выскочил из постели, невзирая даже на морозный воздух и на камни пола, покрытые изморосью. Он знал, что птица, которая издавала этот звук, сейчас никак не должна была кричать. В декабре в дельте Дуная можно было охотиться на цаплю или на канюка, но это не время для большого ястреба. Эта птица должна сейчас сидеть в уютном гнезде где-то на севере и дожидаться весны. Кто-то привез ее сюда.

Хамза поспешно надел туфли, халат и быстро взошел по лестнице, которая вела из комнаты на ближайшую башню замка. Его взору открылся Дунай, озаренный светом луны, тающей в предрассветных сумерках и круглой как головка сыра. Река, отливающая серебром, со всех сторон омывала остров, на котором возвышалась крепость.

Хамза смотрел вовсе не на мерцающую воду, а в сторону земли, на низкую равнину, затопляемую при разливе реки. У самого берега ее окаймляли камыши, а на расстоянии двухсот шагов от узкого мостика, соединяющего остров с берегом, возвышался ивняк. Ветки деревьев серебрились в лунном свете, хотя стволы оставались темными.

Потом чья-то тень отделилась от ивняка и двинулась вперед. Силуэт становился все более четким на фоне разгорающейся зари. Когда поднялась рука, Хамза понял, что перед ним человек, а не животное. Он был одет во все черное, как тьма, которая все еще сгущалась за его спиной.

Снова раздался крик, который разбудил турка, хотя и слегка измененный, потому что на этот раз возглас птицы имитировало человеческое горло:

— Кри-ак! Кри-ак!

Посланец султана видел все хорошо, потому что луна оставалась достаточно яркой. Он неотрывно вглядывался в то, что происходило на берегу, видел тень, быстро мчащуюся над землей. Человек наклонился, принял птицу на руку, выпрямился и исчез за деревьями.

Хамза следил за всем, затаив дыхание.

Он медленно произнес только одно слово:

— Дракула.

— Воевода, где ты? — послышался под ивами взволнованный шепот Иона.

Князь был рядом с ним несколько минут назад, а теперь исчез совершенно бесшумно. Следующий звук, который услышал Тремблак, был охотничьим криком того самого ястреба, будь он неладен, которого Влад решил взять с собой. Ион вполне разделял охотничьи увлечения своего друга, но время ли сейчас для них, место ли им здесь?

— Воевода! — снова позвал он.

— Я здесь. — Влад возник из темноты так же бесшумно, как и ускользнул.

— Что ты делаешь?

— Охочусь. — Князь поднял левую руку. — Однако мой прекрасный Кара-хан никого не поймал.

— Конечно никого, — сердито проговорил Ион. — Какой дурак пускает птицу ночью?

Влад улыбнулся, его белые зубы блеснули.

— Наверное, такой, как я, — легко согласился он.

Князь тихо свистнул. Его прислужник и помощник на охоте Стойка Молчаливый немедленно выбежал из темноты. Лунный свет как в зеркале отражался от его гладко выбритой головы.

— Возьми его, — сказал Влад.

Стойка кивнул. Общение при помощи жестов стало единственно возможным для этого человека, после того как священники лишили его дара речи, вырезав язык за богохульство. Он приподнял руку и поманил птицу кусочком мяса, который достал из мешочка, висящего на поясе. Ястреб перепорхнул на его перчатку, и Стойка скрылся с ним в темноте.

— Тебя нисколько не беспокоит, что кто-нибудь мог вас увидеть? — спросил Ион.

— Ночью? На таком расстоянии от замка?

— Турки могли тебя заметить и даже узнать. Если так случилось, то они, без сомнения, доложили Хамзе.

— Ему и так известно, что я должен приехать.

— Может быть, паша хочет, чтобы никто из его людей не знал о том, что мы уже рядом?

— Возможно и такое. — Влад опять усмехнулся. — Одежда у тебя?

— Нет. — Тремблак покачал головой и вздохнул. — Все у Стойки.

Дракула снова присвистнул.

— Ты слишком много переживаешь, — сказал он другу, когда Стойка, теперь уже без птицы, снова появился из темноты с одеждой и доспехами.

Влад взял нагрудник, примерил его.

— Я вот волнуюсь, что мы не найдем подходящего обмундирования. Бывают ли турки пошире в плечах?

Он начал стаскивать черную одежду. Ион держал то, что уже было снято, а Стойка подавал то, что нужно было надеть.

Влад натянул на себя два халата, пошитых из хлопчатобумажной ткани, поверх них надел шерстяную жилетку, капинат, до колен. Потом он облачился в кольчугу, закрывающую плечи и горло до подбородка. Металлические пластины, которые должны были защищать грудь и спину, держались плохо и соскакивали, а кольчужная юбка едва доставала до середины бедра.