Сказки Круговерти. Право уйти - Татьяна Устименко

В данный момент мастер-демонолог Хельги Криэ вполне бы мог обеспечить электричеством свой особняк, наматывая круги по библиотеке и время от времени пересекая оную по диагонали. Отброшенная книга шелестела на подоконнике страдальчески раскрытым нутром. Горячий воздух лениво колыхал пожелтевшие страницы. Время перевалило за полдень. Солнце, еще недалеко отползшее с зенита, от души расплескивало в воздухе сухой жар. Почтенный мэтр пересек комнату в тысяча триста пятнадцатый раз и, устало плюхнувшись в кресло, попробовал занять себя чтением. Первая страница прошла на ура, со второй было чуть сложнее, третья преодолелась так-сяк, четвертую он взял измором, а на пятой сдался и прибегнул к тактическому отступлению, отложив книгу в сторону. Мысли, получившие почти пятистраничную передышку, набросились на демонолога с новыми силами, настырными комарами зудя в мозгу. Подкравшаяся тревога, выскочив из-за угла с воплем «БУ!», не дала сосредоточиться. Мысли заскакали разлаженным хороводом.

Может, нужно было все-таки догнать Ильку? И если не вернуть домой (логика подсказывала Хельги, что провернуть подобный трюк невозможно), то хотя бы составить этим сумасшедшим компанию. Однако маг каким-то невесть-десятым чувством понимал, что наверняка оказался бы там лишним…

Из тревожных метаний его вывел приветственный окрик. Обернувшись, демонолог столкнулся с просунутой в окно конской мордой, и лишь потом заметил во все клыки скалящегося Даниэля.

– Я зашел попрощаться, мэтр, – улыбаясь, сообщил оборотень.

– Что же, будете проходить мимо, проходите мимо, – попытался пошутить Криэ. Он не ожидал увидеть капитана чистильщиков, думая, будто те отбыли еще утром.

– Пришлось задержаться, дожидаясь градоправителя, – словно отвечая на невысказанный вопрос, сказал Даниэль. – Хотелось, знаете ли, получить свои деньги.

– И как? – не без интереса осведомился Хельги, зная: его светлость Кьель-ши всегда норовит получить побольше, но заплатить поменьше, а то и вовсе не заплатить.

– Успешно. Я даже не успел покрошить на дрова стол в его кабинете. Только-только графин разбил, вазой в стену зашвырнул, а со мной уже рассчитались, еще и сверхурочных отвесили, – довольно заухмылялся оборотень.

Демонолог насмешливо фыркнул. По его мнению, Даниэлю было достаточно только широко улыбнуться, чтобы Кьель-ши отдал деньги и поспешил забыть чистильщика, словно ночной кошмар.

– …Да, спасибо, что помогли с лошадьми, мэтр, – капитан чистильщиков потрепал гнедого по холке.

– На здоровье, – отмахнулся Хельги. – Доберетесь до Харькового-града, обратитесь в «Крылья ветра и Ко». Это сильфийская контора по перевозкам. Скажете, что от меня, – они доставят вас домой без проволочек. Но я бы вам не советовал срываться в такую жару, – добавил он. – К ночи вы все равно до города не доберетесь.

– Не хотим терять еще сутки, – беспечно отмахнулся оборотень. – Если все так, как вы говорите, то завтра к полудню мы очутимся в Харьковом-граде, а к вечеру – в Будапеште. Ну, бывайте, мэтр! – Даниэль покрепче ухватил поводья.

Хельги прощально махнул ему рукой.

Оборотень, ведя коня под уздцы, исчез в зарослях сада. Демонолог услышал, как скрипнула и захлопнулась калитка…

Оказывается, раздражение обладает ничуть не меньшей двигательной силой, чем пресловутое беспокойство, подстегивая нас не хуже шпор и хлыста вместе взятых. Шири, выведенный из себя дурацкой выходкой Иленки (вот кто ее просил сбегать из дому?! Как будто Поводырю без этого головной боли недостаточно!), задал такой темп, что остальным пришлось задействовать свои нижние конечности по максимуму, дабы не отставать…

Через несколько часов убийственного марша они вошли в какое-то поселение, оказавшееся не то маленьким городком, не то разросшимся поселком. Никаких опознавательных знаков, которые помогли бы заплутавшим путникам сориентироваться, на окраине не присутствовало. То ли ушлые жители растащили оные на дрова и металлолом, то ли в силу своей нерадивости просто забыли их установить. Невысокие, в один-два этажа здания с вычурными, но изрядно битыми жизнью барельефами окружали непомерно большую для городка площадь. Как выяснилось, ярмарочную и в данный момент используемую по назначению. Пестрая суматоха указывала на то, что торговое действо находилось в разгаре. Народ живенько толкался между прилавками. Купцы, как водится, торговались, заламывали непомерные цены и пытались всучить втридорога что поплоше, приберегая более ценный товар до последующих торгов. Карманные воришки шустро сновали в толпе, избавляя посетителей от тяжелых кошельков не хуже торговцев. Из животных рядов слышалось то ржание, то мычание, то отборный мат. На высоком помосте разыгрывали какую-то сценку заезжие фигляры.

Ярмарочный гам обрушился на путников с силой горного водопада, заставив потерянно застыть посреди прохода. Дебелая бабища, протискиваясь меж рядов с двумя полными кошелками, едва не размазала их по прилавкам, разметав по проходу.

– Посторонись! Не зевай! – басовито голосила она, шествуя словно тяжелый таран к замковым воротам.

Арьятина гитара болезненно тренькнула, соприкоснувшись с прилавком. Иленка потирала ушибленный копчик. Фроська, едва не ухнувшая с ее плеча, нервно посапывая, вскарабкалась обратно. Эдан тщетно пытался разглядеть через плечо, какой ущерб нанесен его рубашке: юношу впечатало в лоток с зеленью. А Поводырь, кривясь, ощупывал локоть, расцарапанный о шершавую деревянную опору.

– Обширная женщина… – кисло протянул он, наблюдая, как таран-баба крикливо торгуется с тщедушным купчишкой в конце ряда. – Слона на скаку остановит, затопчет и дальше пойдет…

Эдан, отчаявшись что-либо разглядеть на спине, стащил рубашку и теперь тщетно пытался оттереть зеленые разводы на ткани.

– Это что, и есть Харьковый-град? – недоуменно спросил он, понимая, что рубашку уже не спасти.

– Не думаю, – откликнулась Арьята, убедившись, что ее драгоценному инструменту никаких повреждений не нанесено. – Не три, только хуже сделаешь, – остановила она юношу. – Давайте лучше уберемся с прохода, пока нас еще кто-нибудь не… подвинул.

Однако выбраться с ярмарки оказалось куда сложнее, чем они предполагали. Народ бестолково кружил меж рядов, создавая изрядное столпотворение. Толкаясь и переругиваясь из-за оттоптанных ног, они наконец-то вырулили на тихую улочку, которая пустовала исключительно потому, что была тупиковой, а весь обитавший на ней люд сейчас толкался на ярмарке.

– Я слышал, в Харьковом-граде самая большая площадь в Старой Европе, – сообщил Эдан, одергивая сбившуюся одежду.